Мой слуга Тень

Ирис не понравился тон его голоса. Сейчас в нем не было ни капли почтительности, какую должен проявлять слуга. Рекстон выговаривал ей, как хозяин нерадивой горничной.

– Я все поняла, Арман. Спасибо, что ответили на мои вопросы.

– Я могу продолжать работу?

– Валяйте.

Ирис поспешила убраться из кабинета. Она вдруг почувствовала необыкновенную усталость.

Глава 7. Деревенское общество

Ирис легла рано, и поэтому утром поднялась ни свет ни заря. За окном висела пелена тумана, в доме стояла тишина. Даже из кухни не доносилось ни шороха.

Самое время поразмышлять без помех.

Она оделась и спустилась в сад. Тут тоже царил покой. Пахло мокрой корой, в скошенной траве блестели росинки. Туман окутывал деревья, как занавес.

Ирис шла по извилистой тропинке между кустами почти вслепую. Удивительно идти одной в такой ранний час сквозь туманный полог, не слыша привычных городских звуков. Точно в сказочную страну попала. Восхитительное, но и немного пугающее чувство.

Она вздрогнула, когда до нее донесся шум и чье-то тяжелое дыхание.

Ирис насторожилась и замедлила шаг.

Скоро вышла на залитую солнцем полянку, где туман уже рассеялся. Там, голый по пояс, стоял Рекстон и занимался гимнастикой.

Он зажал за спиной трость, придерживая ее локтями, и делал повороты. Было слышно, как похрустывает его позвоночник. Его черные волосы блестели от влаги, грудь мерно поднималась и опускалась.

Ирис замерла и смутилась, но отвернуться и не подумала. У нее загорелись щеки и участилось дыхание.

Рекстон был отлично сложен, и она, широко открыв глаза, рассматривала его гладкие плечи, и вздувшиеся вены на руках, и плоский живот с темной полоской волос, убегающих за пояс брюк. Какое, оказывается, поджарое, ладное тело прячется под строгими черными костюмами!

Рекстон вдруг глухо застонал и скривился от боли. Он бросил трость на траву и повернулся, растирая шею.

Ирис увидела, что его гладкую смуглую спину пересекает длинный багровый шрам, тянущийся от лопаток до поясницы.

Она ахнула и прижала ладонь к губам.

Что с ним случилось? Давняя травма? Его словно пропороло чудовищных размеров лезвие!

Рекстон услышал ее возглас. Он огляделся и сердито спросил:

– Кто здесь?

Сорвал с ветки висевший там свитер, натянул его и всмотрелся в заросли кустарника.

Пришлось выйти.

– Это всего лишь я, – смущенно откликнулась Ирис. – Доброе утро, Арман.

– Доброе утро, госпожа Диль. Гуляете?

Он подошел к ней, вытирая лоб полотенцем, потом повесил его на шею. Глаза дворецкого насмешливо блестели, уголок губ подрагивал в улыбке.

Ирис было неловко смотреть ему в лицо, поэтому она коснулась рукой ветки и ойкнула, когда ее обдало водопадом капель.

– Да, вышла прогуляться и подумать.

– Вы ранняя пташка.

– Вовсе нет. В городе я сплю до обеда. Иногда представления заканчиваются поздно. Какой красивый сад!

– У нас отличный садовник. Хотите, покажу вам солнечные часы и беседку? Если не боитесь промочить ноги.

– Спасибо, – пробормотала Ирис. Она вдруг превратилась в застенчивую школьницу, которая не знает, о чем разговаривать с мальчиком, который ей нравится.

Они зашагали вглубь сада прямо по сырой траве.

– Саду столько же лет, сколько и дому, – рассказывал Рекстон. – В него вкладывали немало денег. Он получал больше заботы, чем некоторые люди. За домом ряды яблонь, они дают неплохой урожай. Густав делает из них вкусное вино, а уж от его яблочных пирогов не отказался бы и сам король.

Ирис молча кивала. Сад и правда был сказочный. Дай ей волю, она бы в таком целые дни проводила. Тут росли узловатые дубы, буки и вязы. Среди веток сновали птицы. Ирис не знала их названий, потому что в столице живут лишь голуби и воробьи, в портовых районах полно чаек-попрошаек. А тут каких только пташек нет – с голубыми перышками на шейках, с белой грудкой, с хохолками!

– За садом начинается буковый лес. Он тоже относится к поместью. В нем живут полудикие пони. Они пасутся вольно, но часть из них отлавливают. Раньше их использовали для работы на лесопилках, но потом лошадей заменили паровые и электрические двигатели. Поэтому поголовье пони постепенно увеличивается. Пони часто забредают в поместье. Если вы их увидите, прошу, гоните их прочь – они портят деревья.

Они вышли к ажурной беседке, возле которой поднималась медная стрела солнечных часов.

– Барон и в саду внедрял свои изобретения. Специальные насосы для полива, машинки для стрижки травы. Тут талант барона нашел применение. Почтовый ящик у нас тоже необычный – когда в него опускают корреспонденцию, гудит рожок. Приспособление пришлось убрать, поскольку почту приносят рано, и не все в доме радуются, когда их поднимает с постели громкий звук.

– Могу себе представить.

– Видите эту клумбу вокруг солнечных часов? Барон велел высадить на ней растения, которые распускаются в разные часы дня. Возле каждого в земле установлена медная пластина с цифрами. Сейчас шесть утра, уже распустился лимонный козлобородник и голубой цикорий, через час проснется красный вьюнок.*

– Восхитительно, – прошептала Ирис, покосившись на четкий профиль Рекстона. Ее необыкновенно волновала его близость.

– «Черный дуб» – чудесное место, госпожа Диль, – негромко сказал Рекстон. – Оно может сделать счастливым любого человека, если он этого захочет.

– А счастливы ли его обитатели? – вырвалось у Ирис. – Был ли счастлив барон?

– Барон – несомненно. Что касается остальных… они были счастливы, хотя сами этого не понимали, – сухо и загадочно ответил Рекстон. – Пойдемте в дом, госпожа Диль. Мне пора заботиться о завтраке, а у вас промокли ботинки. Я их высушу и вычищу. Не забудьте растереть ноги жестким полотенцем. Если захотите перекусить, позвоните, принесу вам какао и сыр.

Ирис поднялась к себе в комнату. До завтрака оставалось еще три часа, было бы неплохо вздремнуть, но она не смогла.

Прогулка по саду не успокоила, а взволновала ее и многое всколыхнула в душе.

Ирис ненавидела неопределенность. Она привыкла действовать быстро. А теперь надо было решить, что делать со свалившимся на нее наследством.

Ирис меряла комнату шагами и напряженно думала. Рассадила кукол по кровати и начала вслух с ними советоваться. Но ничего толкового от них не услышала, потому что Кло, Бу и Мими знали ровно столько, сколько и сама Ирис.

Но ответы ей и не требовались, потому что решение уже созрело и крепло с каждой минутой.

Перед завтраком она спустилась и разыскала телефон в малом салоне. Позвонила нотариусу, надеясь, что застанет его в конторе. Повезло – господин Шеффилд привык работать спозаранку.

Она долго говорила с ним, расспрашивала, для верности записывала.

И когда зашла в столовую и заняла свое место, прокашлялась и сказала:

– Доброе утро, госпожа Эрколе, Даниэль! У меня важное объявление. Я не буду продавать усадьбу. Я хочу поселиться здесь навсегда.