Мой слуга Тень

Пришлось выйти.

– Это всего лишь я, – смущенно откликнулась Ирис. – Доброе утро, Арман.

– Доброе утро, госпожа Диль. Гуляете?

Он подошел к ней, вытирая лоб полотенцем, потом повесил его на шею. Глаза дворецкого насмешливо блестели, уголок губ подрагивал в улыбке.

Ирис было неловко смотреть ему в лицо, поэтому она коснулась рукой ветки и ойкнула, когда ее обдало водопадом капель.

– Да, вышла прогуляться и подумать.

– Вы ранняя пташка.

– Вовсе нет. В городе я сплю до обеда. Иногда представления заканчиваются поздно. Какой красивый сад!

– У нас отличный садовник. Хотите, покажу вам солнечные часы и беседку? Если не боитесь промочить ноги.

– Спасибо, – пробормотала Ирис. Она вдруг превратилась в застенчивую школьницу, которая не знает, о чем разговаривать с мальчиком, который ей нравится.

Они зашагали вглубь сада прямо по сырой траве.

– Саду столько же лет, сколько и дому, – рассказывал Рекстон. – В него вкладывали немало денег. Он получал больше заботы, чем некоторые люди. За домом ряды яблонь, они дают неплохой урожай. Густав делает из них вкусное вино, а уж от его яблочных пирогов не отказался бы и сам король.

Ирис молча кивала. Сад и правда был сказочный. Тут росли узловатые дубы, буки и вязы. Среди веток сновали птицы. Ирис не знала их названий, потому что в столице живут лишь голуби и воробьи, в портовых районах полно чаек-попрошаек. А тут каких только пташек нет – с голубыми перышками на шейках, с белой грудкой, с хохолками!

– За садом начинается буковый лес. Он тоже относится к поместью. В нем живут полудикие пони. Они пасутся вольно, но часть из них отлавливают. Раньше их использовали для работы на лесопилках, но потом лошадей заменили паровые двигатели. Поэтому поголовье пони постепенно увеличивается. Пони часто забредают в поместье. Если вы их увидите, прошу, гоните их прочь – они портят деревья.

Они вышли к ажурной беседке, возле которой поднималась медная стрела солнечных часов.

– Барон и в саду внедрял свои изобретения. Специальные насосы для полива, машинки для стрижки травы. Тут талант барона нашел применение. Почтовый ящик у нас тоже необычный – когда в него опускают корреспонденцию, гудит рожок. Приспособление пришлось убрать, поскольку почту приносят рано, и не все в доме радуются, когда их поднимает с постели громкий звук.

– Могу себе представить.

– Видите клумбу вокруг солнечных часов? Барон велел высадить на ней растения, которые распускаются в разные часы дня. Возле каждого в земле установлена медная пластина с цифрами. Сейчас шесть утра, уже распустился лимонный козлобородник и голубой цикорий, через час проснется красный вьюнок. 3

3

Часы Флоры – реальные декоративные садовые часы

– Восхитительно, – прошептала Ирис, покосившись на четкий профиль Рекстона. Ее необыкновенно волновала его близость.

– «Черный дуб» – чудесное место, госпожа Диль, – негромко сказал Рекстон. – Оно может сделать счастливым любого человека, если он этого захочет.

– А счастливы ли его обитатели? – вырвалось у Ирис. – Был ли счастлив барон?

– Барон – несомненно. Что касается остальных… они были счастливы, хотя сами этого не понимали, – сухо и загадочно ответил Рекстон. – Пойдемте в дом, госпожа Диль. Мне пора заботиться о завтраке, а у вас промокли ботинки. Я их высушу и вычищу. Не забудьте растереть ноги жестким полотенцем. Если захотите перекусить, позвоните, принесу вам какао и сыр.

Ирис поднялась к себе в комнату. До завтрака оставалось еще три часа, было бы неплохо вздремнуть, но она не смогла.

Прогулка по саду не успокоила, а взволновала ее и многое всколыхнула в душе.

Ирис ненавидела неопределенность. Она привыкла действовать быстро. А теперь надо было решить, что делать со свалившимся на нее наследством.

Ирис меряла комнату шагами и напряженно думала. Рассадила кукол по кровати и начала вслух с ними советоваться. Но ничего толкового от них не услышала, потому что Кло, Бу и Мими знали ровно столько, сколько и сама Ирис.

Но ответы ей и не требовались, потому что решение уже созрело и крепло с каждой минутой.

Перед завтраком она спустилась и разыскала телефон в малом салоне. Позвонила нотариусу, надеясь, что застанет его в конторе. Повезло – господин Шеффилд привык работать спозаранку.

Она долго говорила с ним, расспрашивала, для верности записывала.

И когда зашла в столовую и заняла свое место, прокашлялась и сказала:

– Доброе утро, госпожа Эрколе, Даниэль! У меня важное объявление. Я не буду продавать усадьбу. Я хочу поселиться здесь навсегда.

Заявление было встречено оглушительной тишиной. Тетя Грета и Даниэль уставились на Ирис широко открытыми глазами.

– Разумеется, вы останетесь жить в усадьбе. Если пожелаете, – добавила Ирис.

Тетя Грета испуганно улыбнулась, а Даниэль выругался.

Рекстон молча накладывал Даниэлю ветчину, но когда закончил и отошел на свой пост к стене, Ирис почувствовала, как его взгляд впился ей между лопаток.

– Сестренка, ты свихнулась, что ли? – взорвался Даниэль. – Нам всем нужны деньги. А не эта каменная глыба, которую проще снести, чем отремонтировать!

– Дорогая, мы рады, что ты приняла такое решение, – заговорила тетя Грета, комкая салфетку. – Но почему ты сначала не посоветовалась с нами? Ведь мы живем здесь всю жизнь, а ты… приехала лишь позавчера.

Ирис пожала плечами. Ей и в голову не пришло советоваться с новыми родственниками. Она всегда принимала решения сама и думала, что Эрколе обрадуются, узнав, что им не нужно искать себе другое пристанище. Но пока особой радости не видать.

– Где ты возьмешь деньги на содержание усадьбы? – говорила тетя Грета. – Все сбережения Гвидо пропали. Своих средств у нас нет! У тебя, насколько знаю, тоже. А нам нужно запасать уголь на зиму, платить слугам и садовнику, чинить крышу…

– Я говорила с нотариусом. Он сказал, что часть денег, скорее всего, удастся вернуть. Вклады застрахованы, но будут проволочки и суд, потому что со страховым агентством тоже не все чисто. Процедура может занять год, два… пять.

– Но в это время нам все равно нужно на что-то жить! – простонала тетя Грета. – Заложить поместье? Брать займы? Но у нас и так…

Она осеклась.

– Я что-нибудь придумаю. Попробую запатентовать изобретения барона.

– Дядя не смог этого сделать, а ты раз – и сможешь? Это только в твоих кукольных представлениях все бывает как по волшебству, – оборвал ее Даниэль.

– Поместье может приносить доход. Будем продавать яблоки, вино…

– Этих денег хватит разве что калоши починить.

– Все равно я попробую.

– Дурь и глупость, – отрезал Даниэль, отодвинул тарелку, встал и вышел. Тетя вздохнула и произнесла неестественно веселым голосом:

– Дорогая, попробуй эти блинчики с деревенским сыром. Они сегодня удались Густаву.

Какое-то время они завтракали в молчании.

– Рекстон, съездите в деревню, – попросила тетя Грета. – Отвезите письма благодарности. Я написала моим дорогим друзьям, которые пришли на похороны выразить соболезнование, – пояснила она для Ирис. – И заодно пригласила их на чаепитие, если ты не возражаешь. Придут предводители местного общества. Но тебе не обязательно сидеть с нами. Тебе, наверное, будет скучно.