Мой старый добрый враг

— Левую ногу в стремя, — посоветовал подъехавший рыцарь, с усмешкой, демонстрирующей хорошую память, наблюдая, как вспотевший омоновец пытается вскарабкаться в седло, — держись за шею… не за Спиртусову, а за лошадиную, болван!..

— Да пошел ты!.. Тоже мне… конюх!.. С десятилетним… стажем!.. — Андрюха грохнулся на землю и выругался: — Мать-перемать, я лучше пешком!!

— Как хочешь, — пожал плечами Гронус. — Только смотри осторожнее, здесь змеи ядовитые.

— Блин! — подпрыгнул несчастный сосед. — Нет уж! Щас я… и-эх!

— Левую ногу!.. — запоздало крикнул рыцарь, давясь от смеха. — А не правую, дубина-а…

Андрюша, усевшись на лошади, только задом наперед, заскрипел зубами:

— Слышь, ты, глиста в обмороке…

— Ка-ак?!

— Мужики, да перестаньте!.. — успокоил набычившихся парней Спиртус, подъезжая к Андрею. — Дело-то пустяковое!

Кочевник, не откладывая и шибко не раздумывая, одним движением поднял на вытянутых руках обалдевшего омоновца и усадил его как положено.

— Вот. А вы кричите…

— Спасибо… — выдавил из себя мой сосед. Рыцарь высокомерно повел плечом и занял место слева от меня. Справа, как водится, пристроился Таврус.

— Ничего, пообвыкнешься!.. — увещевал сзади Спиртус обиженно пыхтящего Андрюшу. — Все учились!.. Мною по первости жеребец вообще ворота вышиб… Еле выходили.

— Тебя?..

— Нет, его! Это я, когда падал, створку на пять пудов с петель сорвал по нечаянности, а конь и подвернулся…

— Станислава, Его Величество уже отдал приказ об отправлении! — предупредил полковник. — Смотри, отстанем…

Мы обернулись в сторону мелиорского ополчения: неугомонный Кирий во главе своего войска бодреньким галопчиком направлялся в самую гущу зеленых зарослей. Я изменилась в лице:

— Куда?!

— А что такое? — всполошился полковник, немедленно хватаясь за секиру. — Засада?!

— Не знаю!.. — Я пришпорила коня. — Он-то куда — поперед всех?!

— А в чем дело?..

— У нас только один царь! — уже на всём скаку пояснила я. — И если с ним, не дай бог, что…

— Меня тогда Аюна на порог не пустит! — с ходу врубился Иллан, широкими прыжками бросаясь вдогонку венценосной особе. — Ваше Величество! Стойте!..

— Блин, — бормотала я, подпрыгивая на спине тяжеловоза, — вот ведь заноза под хвостом.

— Станислава!.. — укоризненно покачал головой Таврус.

— Тссс!.. Ты ничего не слышал!..

Мы догнали Кирия, когда он, лихо сдвинув шлем набок, во весь опор чесал вперед по заросшей травой дороге. Кошмар, с предупреждающим о возможности столкновения ржанием, встал, как Медный всадник, преградив путь ошеломленному порфироносцу.

— Это еще что такое?! — грозно нахмурился царь.

— Ваше Величество! — решительно проговорила я. — Вы, извиняюсь, куда намылились?!

— Ста-ася! — простонал багровеющий от стыда полковник.

— Молчите, любезный, я не с вами разговариваю!.. Ваше Величество, вы с ума сошли?.. А если на кого нарвемся? Вас же первого по пальме размажут!..

— Я этого не боюсь!

— И совершенно напрасно! Лучше быть пять минут трусом, чем вечным героем!.. Вы — глава государства, вам в первые ряды нельзя!

— Что ты себе позволяешь, Бешеная?! — воинственно сверкая глазами, возмутился царь, выгнув грудь колесом. — Я, между прочим, не только на троне всю жизнь сидел! Я во стольких сражениях… Ох!

Он схватился за поясницу. Я усмехнулась:

— С вашим, пардон, радикулитом — только на штыки бросаться! Нет уж, ругайтесь сколько хотите, но впереди пойдем мы, а вы уж следом… потихоньку…

— Не понял?! — вылез крыс. — Стаська, тебе опять чего-то, неудобно сказать чего, в голову ударило?! Я, конечно, знаю, что в каждой женщине своя безуминка, но чтоб ТАКАЯ?!

— Слушай, не скули! — с досадой отмахнулась я, разворачивая Кошмара. — Пока всё тихо…

— Я твое «пока» знаю! — метался хвостатый. — И помню! Еще по прошлому разу!.. Вашество, можно к вам?! Я тихо посижу, чтоб мне с голоду опухнуть!..

— Ну… иди, — подумав, согласился всё еще охающий правитель.

Мыш слинял быстрее ветра… Зайцем ему надо было родиться! Друг, тоже мне!.. Мы тронули лошадей. Войско Мелиора возобновило движение…

Ну и жарища!.. Одно слово — тропики. Зеленые заросли пальмовых лиан не спасали от одуряющей духоты. С земли, поднимались влажные испарения, раздражали так и норовящие усесться на нос мухи… Я, в общем-то, тепло люблю, но это уже слишком! Кумарит, как гуся в скороварке… Куртка давно перекочевала в седельную сумку, штаны закатаны до колена, а легче не становится. Определенно, близится тепловой удар!.. Чего б еще с себя такое снять, чтобы не расплавиться?.. Гм. Уже ничего — не поймут, всё-таки мужской коллектив… И ноги будто в печку микроволновую сунули… Вот, кстати, о ногах! Уж ботинки-то вполне можно!.. Я, не слезая со спины Кошмара, стянула обувь.

— Уф-ф… — блаженно протянула моя светлость, шевеля пальцами. — Ортопедический оргазм!..

Андрюха захихикал. Ага, ему-то что?! Ему с голым торсом разгуливать — в порядке вещей!.. А у меня, извините за прямоту, лифчик на поролоне, для эффекту умопомрачительного декольте!.. И в нем — жарко! Но… не снимать же?! Мужики про цель визита забудут… Я утерла мокрый лоб и сердито посмотрела на даже не вспотевшего рыцаря, вальяжно покачивающегося в седле:

— У! Злодей!

— Я?! Почему?!

— По кочану и по капусте!.. Мы тут дохнем, а он достопримечательностями любуется!

— Я же не виноват, что мне не жарко!..

— Нет, винова-ат!.. — забубнила я. — Почему это тебе так хорошо, а мне нет?!

— Кто в аду родился, тому, знаешь ли, и здесь начало осени… — сухо ответил Риган, отворачиваясь.

Мне стало стыдно.

— Извини. Просто уже мозги в запеканку превращаются!..

— Ничего, я привык.

— Не сердишься?.. — потеребила я его за рукав. Зеленые глаза улыбнулись.

— Нет. — Рыцарь посмотрел на изнывающих от нестерпимой духоты солдат. — К вечеру жара спадет. А пока… придется потерпеть.

— И скоро он, тот вечер?

— Боюсь, что нет…

…Постепенно темнело. Идти действительно стало легче, но на привал Его Величество не согласился. Видите ли, надо спешить!.. Скипетр ему в забрало, да разве эти пять минут что изменят?! Нам-то еще ничего, мы верхом, а несчастные пехотинцы в тяжелых доспехах уже еле ноги передвигают!.. Царь, блин, называется, отец и радетель! М-да, истинный патриот — за отечество и Родины не пожалеет…

Бедолага Иллан, после нескольких часов мучений в лохматой песьей шкуре, сдался, и сейчас нога за ногу плелся в образе человека где-то позади кочевников. В общем, вот что: если через полчаса максимум мы наконец не выйдем к столице, я пошлю ко всем чертям оборзевшее Величество и объявлю пятнадцать минут на перекур!.. А потом посмотрю, кто из солдат попрется за Кирием дальше… нашел, блин, терминаторов!.. Нет, я, конечно, глубоко уважаю Рашид-Балдея Четвертого, очень сочувствую его горю и готова помочь ему всем, чем смогу, но… совесть-то тоже надо иметь?!