Мой сводный с Цварга

Она снова упала. Прямо на меня.

На этот раз я готов был поклясться, что всё подстроено. Это неловкое движение, руки, которые вдруг оказались на моей груди, и этот бета-фон, который она разлила вокруг. Тёплый, плотный, обволакивающий как мягкое покрывало и восторженно-влюблённый, наполненный недвусмысленными сигналами: «Мы пара».

Все цваргини проходят школу леди и учатся контролировать свой бета-фон так, чтобы не фонить и не мешать цваргам. Проезжающие мимо цварги начали оглядываться, кто-то ухмыльнулся, кто-то поднял руку в поздравительном жесте. Конечно! Для цварга, если цваргиня выбирает его и заявляет об этом так открыто, — это большое событие. Почти как помолвка. А для меня это было началом катастрофы. В конце трассы я не выдержал, схватил Элионору за рукав и оттащил за ближайшую сосну.

— Что ты делаешь?! — рявкнул, не узнавая собственного голоса от накрывшего бешенства.

Элионора вскинула брови, но её лицо оставалось безмятежным, словно я спрашивал о чём-то несущественном.

— Я просто упала. Яранель, зачем так драматизировать? — Её тон был изысканно невинным, но бета-колебания рассказывали совсем другое. Если бы я такой почувствовал от пары из-за кустов, то подумал бы, что они как минимум целуются.

— Ты не просто упала, ты фонить начала! — Я буквально рычал. — Ты знаешь, что это значит?!

Конечно же, я прекрасно понимал, что она делает: провоцирует и создает образ наших свиданий настолько интимным, чтобы в какой-то момент мне стало неловко отказываться от помолвки.

— Не волнуйся. — Её голос стал сладким, как мёд. — Я просто хочу, чтобы все видели, как хорошо мы смотримся вместе.

Я стиснул зубы так сильно, что в ушах зазвенело.

Само собой, в памяти всплыло её более раннее предложение: «Как ты смотришь на то, чтобы незаметно заглянуть в мою комнату, когда все будут на катаниях?» Тогда я отказался, но теперь, в свете её проделок, это выглядело как тщательно выстроенный план. Наверняка кто-то должен был «случайно» застать нас. После такого уж точно я был бы обязан на ней жениться. Поруганная честь, и вот эта вся фигня. К счастью, Вселенная отвела.

— Не смей! — бросил я, резко наклонившись к ней. — Ещё хоть раз что-то подобное, и я лично сообщу обеим нашим семьям, что не хочу проводить с тобой наедине и минуты. Ты меня поняла?

Я думал, что этого достаточно, но цваргиня на этот раз положила руки мне на живот, приподнялась на носочках… О том, что она собирается сделать, я понял лишь в последний момент, ловко отодвинувшись и перехватив её за запястья.

— Элионора! Да что с тобой такое?! — Я легонько тряхнул девушку, пытаясь привести в чувства. — Ты мне не симпатична. Мне нравится другая. По-моему, я выразился весьма чётко.

Я ожидал всего чего угодно, но точно не того, что огромные карие, как у большинства цваргинь, глаза наполнятся слезами.

— Яранель… Яр… ты мне и вправду очень нравишься… В первую очередь тем, что ты такой порядочный.

— Чем-чем? — Я слегка опешил.

— Знаешь, как сложно быть чистокровной цваргиней, когда тебя с детства окружают десятки «возможных женихов» и каждый хочет твоей руки и сердца, а также кусок бизнеса родителей в придачу?

Если честно — понятия не имел. Но на мой вкус, девочки на Цварге катаются как сыр в масле — с самого детства к ним относятся как к величайшей ценности, носят на руках, исполняют все их желания…

— Отвратительно сложно! — тем временем всхлипнула цваргиня передо мной. — У меня с двенадцати лет каждый вечер болит голова. Я опасаюсь прикосновений любого цварга, потому что боюсь, что на меня окажут воздействие… Вам кажется это ерундой — слегка внушить, что симпатичный-приятный, что с вами лучше, чем с другими… Но ты себе только представь, когда так пытается сделать каждый! Абсолютно каждый! Ты можешь представить, каково это — ложиться спать, проигрывать эпизоды за день, думать о ком-то и вздрагивать, пытаясь понять, мои ли собственные это чувства или нет?

— Ты… обращалась в клинику? — ошеломлённо спросил я.

Вообще-то на планете, да и за её пределами, цваргам строго-настрого запрещено пользоваться резонаторами, чтобы что-то внушить любому живому существу. Если будет доказано, что цварг использовал расовые способности без крайней на то необходимости, ему грозит пожизненное заключение на астероиде. Мы имеем право лишь улавливать бета-колебания, но никак не оказывать их на других гуманоидов.

— Обращалась, — всхлипнула Элионора. — А толку-то? Врачи установили, что да, воздействие было, и оно есть постоянно, но доказать что-либо конкретное — невозможно. Источник неизвестен. Тем более общий фон воздействий на меня лишь слегка превышает допустимую планку, которую часто называют «медицинской необходимостью».

То есть каждый оказывает влияние, но по крупице, и за рога не поймать, так как свидетелей нет. Я хмыкнул.

— Я сочувствую, Элионора, честно. Не одобряю таких методов, но… при чём здесь я? С какого перепугу ты так в меня вцепилась?

— С такого. — Её слёзы высохли. — Я проанализировала свои чувства и поняла, что ты единственный из всех претендентов в мужья, кто совершенно точно ни разу не использовал свою силу на мне. Ты мне подходишь. Именно такого честного мужа я и хочу себе, чтобы точно знать, что всё, что возникнет между нами, будет настоящим. Это будут мои собственные чувства, а не навеянная симпатия.

— Элионора… — Я даже немного растерялся. — Мне жаль, что все претенденты на роль твоего будущего супруга настолько лицемерные… но тымне не подходишь. Я уже сказал, что влюблён в другую девушку.

Секунду или две Элионора стояла, широко распахнув глаза и не веря моим словам.

— Ты отказываешь мне?! — прошептала она ошеломлённо и мелко-мелко потрясла головой. — Нет, если бы ты был помолвлен с другой чистокровной цваргиней, люди отца бы это точно нарыли, но, по их мнению, ты чист, как горный снег… В кого же ты влюблён, Яр? И как давно?

— А это важно?

— Ещё как! — Она наклонила голову то к одному плечу, то к другому, рассматривая меня словно диковинную зверюшку из-под полуприкрытых ресниц. — Ты погружён в семейный бизнес, много работаешь, практически не ходишь на свидания, а если и бываешь, то не повторяешься, всё в рамках приличий и по-цваргски холодного, ни к чему не обязывающего ухаживания. Ты даже на вечерах не танцуешь ни с кем по два медленных танца, я никогда и ни с кем не видела тебя, кроме…

Её глаза внезапно широко распахнулись, а на дне промелькнула догадка.

— Своей сводной сестры… как же её… с отсталой средневековой планетки. — Она щёлкнула пальцами. — Айлин!

— Элионора, это тебя не касается.

Понятия не имею почему, но стоило мне так сказать, как цваргиня буквально подпрыгнула на месте. Черты лица её ожесточились, в бета-фон хлынуло что-то кислое и одновременно горькое.

— Ну да, конечно же! Любая выставка, любое мероприятие, обед… Шварх, я читала об этой девушке! Это к ней ты сорвался тогда на званом ужине? Ты влюблён в неё?! В свою собственную сводную сестру?!