Мой Темный Квартет

– А точнее несколько минут, – послышался холодный, звенящий металлом голос. Брюнет остался на месте, но парни расступились перед ним, – думаете, я не знаю, что тут происходит? Чак всего лишь марионетка в руках этой мстительницы, решившей разыграть для меня весь этот спектакль, – Чак ринулся, было, вперед, но девушка ласковым прикосновением руки к его плечу остановила его и сама вышла вперед, сложив руки на груди. Ее глаза были спокойны и даже равнодушны.

– Поверь, не все в этом мире стоит на тебе, Брайан Адамс. Так что лучше перестать мнить о себе, как о пупе мира, – взяв близнеца под локоть и кивнув другим, она пошла по коридору к классу, ни разу не обернувшись.

А надо было бы...

Теперь Чаку и Лекс словно дали зеленый свет: они везде сидели рядом, их пальцы не расплетались ни на секунду, не проходило и минуты, чтобы они не посмотрели друг на друга. На следующий день учителя более шести раз делали им замечания, прося обратить уроку хотя бы капельку внимания. Пообещав, они сидели тихо минут пять, а потом снова склеивались губами, игнорируя недовольства. Новость о том, что Алексис Маллейн встречается с Чарльзом Макклаймен, буквально взорвала колледж даже больше, чем все ее интрижки с Адамсом. То и дело их останавливали в коридоре, требуя подтверждения, что они вместе, на что ребята только смеялись и кивали. На уроках они хихикали, перешептываясь, и все уже продумали их будущее, едва ли не с именами детей. Во всей этой сложившейся ситуации было три проблемы. Первой была Эббигейл, от которой они старательно прятались, прощаясь за углом улицы и сидя дома только в ее отсутствие. Еще Лекс теперь приходилось тщательнее следить за тем, чтобы случайно не оставить где-то свой телефон, и раз за разом придумывать отговорку относительно того, куда она направляется, если мать дома, убегая гулять с Чаком. Почему-то в последнее время миссис Маллейн проводила дома слишком много времени, смущая личную жизнь дочери, не зная этого, но подозревая, что она что-то скрывает. Второй проблемой была Линдси, которая, как-то увидев парочку в кафе, кричала и размахивала руками, по крайней мере, полчаса, разбив два чайника и около пяти чашек, схватив их со стола ничего не понимающих посетителей кафе. То и дело тыкая пальцем то в смеющуюся Лекс, то в улыбающегося Чака, она так их обзывала, что одному папочке пришлось закрыть уши своей маленькой дочери, которая, как казалось, была просто в восторге от такого проявления эмоций. Когда буря немного поутихли, Линдси уперлась руками в стол и, смерив их обоих взглядом аля я-тут-главный-уяснили, преспокойно уселась на свободный стул и заказала себе три пончика, как ни в чем не бывало. Третьей и, пожалуй, самой большой проблемой был, несомненно, Брайан. Если он был замкнутым человеком, то сейчас он просто замкнулся: не было его вечных подколов и чисто брайеновских взглядов, не было укоров и вечной слежки, чтобы не высовывались, не было блеска в глазах, не было этой знакомой ухмылки, ставшей его фишки, не было ничего. Парень все время находился в себе, отвечая на вопросы кратко и односложно, постоянно хмурился и буквально отсутствовал, его взгляд вечно был прикован к окну, даже если там ничего не было. Его состоянием не могли не воспользоваться разные личности: узнав, что Лекси встречается с Чаком, Микс тут же пришла к Брайану, вновь предлагая ему себя, на что не получила, как говорится, ни ответа, ни привета — он даже глаза не поднял, а когда она вздумала возбудить его, поцеловав, он равнодушно сидел, даже не закрыв глаза, до тех пор, пока девушка сама, плача, не вылетела из класса. Все отмечали, что он изменился, учителя пытались выведать причину этих изменений, но видели только равнодушие. Разные хулиганы пытались втянуть его в драку, затрагивая самые интимные темы, обвиняя его в ревности. Прежний Брайан бы размазал их по стенке, тем самым доказав, что слова правдивы, но нынешний даже не смотрел в их сторону, а если они преграждали ему дорогу, стоял и молчал до тех пор, пока им не наскучит, и они уйдут. Его друзья тоже пытались поговорить с ним, обсудить, разузнать что-то: Алан без конца слал ему смс, Айзек раз за разом пытался то рассмешить, то разозлить, Чак вспоминал моменты из прошлого. В общем, они испробовали все, лишь бы расшевелить его. Но единственный человек, который, возможно, мог бы исправить его положения, игнорировал его состояние, пряча в душе тревогу. Айзек постоянно лез к брату, рыча на него из-за того, что тот не рассказал ему о своих отношениях с Лекс, на что Чак, в свою очередь, напоминал ему о том, как он начал встречаться с Линдси. Близнец отступал, признавая правоту брата, но не желая сдаваться и сменять гнев на милость. Между тем братья все-таки сошлись на том, что их счет теперь 1:1. *** Лекс регулярно, по настояниям Чака, ходила к врачу, читала различные книги, чтобы лучше ориентироваться в том, чем питаться; выбирала на будущее уже какую-то одежду, присматривала колясочки и детские игрушки... Несмотря на то, что она продолжала краснеть, заходя в магазины для будущих мам, она не видела те гневные, осуждающие взгляды, которых так боялась, потому что Чак был рядом практически всегда, не давая ее в обиду и не оставляя времени на грусть и смущение. Она раздумывала над именами, перебирая гороскопы, предварительно подсчитав время рождения ребенка. Она бы точно не справилась, если бы рядом не было близнеца, который мог и в магазин сбегать в любой момент, и исполнить любой каприз. Брюнетка просто не могла найти слов, чтобы отблагодарить Судьбу, что он у нее есть. Как-то раз, когда миссис Маллейн не было дома, Чак остался на ночь. Сначала они перекусили, сделав еду самостоятельно, потом посмотрели какую-то комедию, большую часть времени подтрунивая друг над другом, убрались к комнате и, наконец, улеглись в комнате девушки: голова брюнетки лежала на груди парня, он же притянул ее к себе, ласково поглаживая по бедру. То и дело его теплые губы касались ее виска, заставляя Лекс трепетать и улыбаться.

– Послушай.., – в какой-то момент прервал парень молчание.

– М?, – полусонно откликнулась девушки, водя пальцем по его груди.

– Когда ты расскажешь своей матери о нас?

– Чак.., – выдохнула она, мгновенно меняясь в лице.

– Я понимаю, но … , – близнец сокрушенно выдохнул, – моя мать рада, она всегда любила тебя, и, кстати, она звала тебя на ужин. Я просто не могу … хм … понять, в чем проблема? Я, вроде бы, не заслужил недовольства с точки зрения твоей матери.

– Господи, нет, – покачала головой брюнетка, кусая губы.

– Тогда что? Если у нас законные, нормальные отношения — а они именно такие — то почему ты не можешь рассказать Эббигейл, чтобы и она порадовалась, мы ведь счастливы?, – он вновь поцеловал ее в щеку. Лекс сглотнула и приподнялась, глядя на него сверху-вниз. В ее глазах была безнадежность, смешивающаяся с болью.

– Да, счастлива, но … , – она помолчала, потом, кивнув своим мыслям, продолжила, – но ты должен понять, что рано или поздно она узнает о том, что я беременна, но это будет неправильно, по отношению к Брайану, соврать о том, что ты отец. А как я буду выглядеть, встречаясь с одним и одновременно ожидая ребенка от другого?

– Согласен.., – эхом отозвался Чак, хмурясь.

– Поэтому я и не знаю, что делать. Мне хотелось бы сказать всему миру о том, что мы вместе, но пока … пока что это невозможно. Понимаешь?.., – она нагнулась и легко коснулась его губ, сглаживая свою вину. Взяв его лицо в руки, она посмотрела ему в глаза, – ты мне нужен. Я не справлюсь, если потеряю тебя. Пожалуйста, пойми меня...

– Не потеряешь, – прошептал парень, целуя ее в ответ, и девушка вновь улеглась на прежнее место, блаженно закрывая глаза.

Звук поворачивающегося ключа на первом этаже прорвал тишину, и парочка напряглась, прислушиваясь. Через секунду послышался стук каблуков по паркету и какое-то шуршание.

– Черт! Мама!, – губами прокричала Лекс, мгновенно вскакивая, и заметалась по комнате, лихорадочно открывая шкафы, в то время как Чак рассматривал место под кроватью как вариант укрытия, – черт! Черт!, – повторяла девушка, носясь от стены к стене, мысленно представляя, как мать вешает вещи, идет на кухню, раскладывает продукты...

– Слушай, я в окно, – прошептал близнец, открывая оконную раму и высовываясь вниз.

– Спятил?!, – взвизгнула брюнетка, мгновенно оказываясь рядом.

… Закрывает холодильник, наливает себе воды...

– А что?

– Разобьешься!

… Моет стакан и бросает взгляд на лестницу, размышляя...

– Глупышка, – усмехнулся парень, садясь на подоконник, – забыла?

– Что … а!, – покраснев, девушка кивает и отпускает его футболку, – только умоляю — осторожнее...

… Снимает туфли, ставит их в прихожей и направляется к лестнице...

– Конечно, дорогая, – Чак смеется и вновь прижимается к любимым губам, – я тебе напишу.

– Она идет! Скорее!

… Две, четыре, шесть, восемь ступеней...

– Люблю, – прошептав заветное слово, близнец, секунду поколебавшись на краю, прыгнул вниз, плавно приземлившись.

– Иди!, – замахала рукой брюнетку, свесившись из окна. Кивнув, парень побежал по газону и, перепрыгнув через ограду, скрылся из виду.

Именно в эту секунду открылась дверь. Миссис Маллейн заглянула в комнату и увидела, как ее дочь свернулась калачиком, обнимая игрушки, и спит. Улыбнувшись кончиками губ, женщина тихо притворила дверь и пошла вниз. Поняв, что опасность миновала, Лекс подняла голову и расслабилась, распластавшись по покрывалу. Она чувствовала себя счастливой, ей хотелось смеяться, вспоминая последние секунды, ее сердцу никогда не было так хорошо... В это мгновение синие глаза, бесцельно мельтеша по стенам, наткнулись на фотографию на комоде. Выражение лица переменилось, будто в гладь озера бросили камень. Касаясь холодного пола босыми ногами, девушка подошла к полке и взяла в руки фотографию, сделанную на телефон Айзека еще несколько месяцев назад: смеющиеся лица близнеца и ее оказались прямо около камеры, немного сбоку — Чак с широченной усмешкой, позади него Алан, робко улыбающийся, и, дальше всех, едва заметное лицо Брайана — губы неподвижны, но глаза горят и смеются. Почувствовав какой-то укол в груди, брюнетка прижала рамку к груди, закрыв глаза и не понимая, почему глаза стали влажными, если она так счастлива. Между тем от оконной рамы, слегка уклонившись в сторону, отделилась тень и, зависнув на пару секунд около окна, вглядываясь вовнутрь, бесшумно спрыгнула вниз и перемахнула через стену так же, как всего несколько минут назад сделал Чак. * Флэш — герой комиксов, обладает способностью развивать скорость, превышающую скорость света, и использовать сверхчеловеческие рефлексы, что нарушает некоторые законы физики.

Глава 36.

Май медленно и неуклонно перетекал в июнь. Студенты буквально слетали с катушек, проводя каждую секунду в упорной попытке выучить за неделю многомесячный курс, который они тратили на все, что угодно, кроме учебы. То и дело сдавали нервы, и учеников отпускали с занятий, пичкая их успокоительными. Да и сами учителя, нельзя сказать, чтобы чувствовали себя хорошо: нервы из-за возможности несдачи их подопечных, нервы из-за угрозы увольнения... Да, все буквально жили на иглах несколько недель, считая едва ли не минуты до первого экзамены, которых должно было быть три, разделенных между собой тремя днями. Парни сами по себе не так уж и паниковали — не считая Айзека, для которого любая проверочная была концом света с угрозой получить очередную E — но их напрягало состояние Лекс, которая, стараясь скрыть свое напряжение, переживала еще больше из-за своего положения, из-за вечного наблюдение за тем, чтобы тайна оставалась таковой. Чак помогал ей, как мог, но бывало, что девушка срывалась и на него, из-за чего и его нервы начинали медленно сходить с рельсов. Несмотря на тщательные попытки продолжать общаться так же, как раньше, друзья все больше и больше ссорились, проводили вместе времени, их раздражала нервозность Айзека, молчаливость Брайана, загруженность Алана, желание быть вовлеченным во все проблемы Чака. Не было ни дня, чтобы кто-то не поссорился. Хорошо, что хоть до рукоприкладства не доходило, а то непонятно, чем бы подобное столкновение могло закончиться, ведь, подчиняясь обострённым чувствам, они могли перестать удерживать Силу, что привело бы к несгладимым последствиям. Решив хоть немного развеяться, друзья решили провести один выходной в недавно открывшемся парке аттракционов. Заранее договорившись между собой, парни установили, что они не будут есть никакую вредную пищу и кататься на чем-то мега-экстремальном, чтобы не смущать Лекс, которой, конечно же, все это было запрещено, точнее, нет, она могла делать все это, но данные рамки были установлены ею самой. Так что приходилось подчиняться. Правда, она не просила, чтобы друзья оказывались в этих рамках из-за ее положения, но они не желали делать что-то без нее. Поэтому они переходили от тира к тиру, выигрывая ненужные игрушки, парни пробовали свою силу в «Молоте» под громкий смех брюнетки, катались на безопасном «Туннеле иллюзий», ходили в комнаты смеха. Они могли смеяться, не боясь, что что-то омрачит их счастье, но тот факт, что Квартет был не полным, все-таки немного смущал парней, которые то и дело, незаметно от девушки, пытались набрать Брайану, в который раз слушай, что он находится вне зоны. Спустя приблизительно три часа подобного времяпрепровождения они оказались около палатки гадалки. Одна и та же мысль одновременно мелькнула в глазах друзей, и они решительно повернулись к Лекс, которая, позволив себе слабину, поедала сладкую вату. Видя озорные огоньки в глазах друзей, она приподняла брови, обследуя территорию, потом замахала руками, едва не уронив сладость.

– Нет! Это же глупо, господи.

– Да ладно, – улыбнулся Алан, вытягивая из ее рук небольшой клубочек розовой воздушной вкуснятины, – как раз проверишь, насколько там сидит неученый психотерапевт.

– Ты говоришь слишком заумно, – закатила девушка глаза, в то время как близнецы заняли ей место в очереди, которая состояла из одного человека, который мгновение спустя скрылся за занавеской.

– Да брось ты, – улыбнулся Чак, целуя ее в липкие губы, – заставь эту мошенницу заикаться, хоть развлечешься.

– Но я серьезно не хочу тратить на все это время.., – уже практически согласившись, но, не желая показывать этого, простонала брюнетка.

– А они сводят меня на «Русские горки» в это время, – сделал щенячьи глазки Айзек, потихоньку стырив у нее добрую половину оставшегося «улья». Тут уж девушка сдалась, отдав всю вату ему.

– Хорошо, но я там пробуду не больше..., – она посмотрела на вывеску, – … не больше десяти минут. Не хочу вас потом в этой толпе потерять.

– Не волнуйся, мы всего на пять минут, и будем ждать тебя тут, – еще раз поцеловав ее, Чак дождался, пока она не зайдет в палатку, и тогда они пошли в сторону аттракциона.