Мой Темный Квартет

– Вы много потеряли!, – проорал я, поднимаясь вверх по лестнице. Одинокая пачка чипсов и банка колы грустно постукивали друг по другу в слишком большом пакете. «Нет, я тоже потерял … но, черт, они больше!» Оказавшись в своей комнате, я обнаружил Лекс, сидящей за моим столом. В любой другой ситуации я бы удивился, но сейчас … сейчас я просто выдохнул, мысленно досчитав до десяти пуль, которые я всадил в тело мерзкого продавца, и, подойдя к девушке, поцеловал ее в макушку.

– Чем занимаешься?

– Да вот, – я только сейчас понял, что ее глаза слегка красные. В голове тут же появилось дикое желание вмазать идиоту, который посмел стереть улыбку с ее лица, – посмотрела один …, – она замялась, – фильм, и что-то меня пробрало.

– О, что за фильм?

– Ну, – она снова замешкалась, – это не совсем фильм...

– Ужастик?

– Нет...

– Комедия?

– Нет.

– Фантастика?

– Неет, – протянула брюнетка, откидывая голову назад, пока я легко целовал ее щеки.

– Неужели эротика?, – ухмыльнулся я, накрутив ее локон на кулак.

– Нет!, – ответом мне была попытка ударить в лицо, но я, смеясь, перехватил ее тонкий кулачок, прижимая его к груди.

– Тогда что? Я в недоумении.

– Аниме. Понимаешь? Японский мульт, – она вывернулась и отошла в сторону, все еще пытаясь изображать раздражение. Это так мило.

– И чем же тебя он так зацепил?

– Не знаю... просто красивая история, красивая музыка, хорошая рисовка...

– Как, говоришь, называется?, – перебил я ее, усаживаясь за стол и набирая в поисковике нужный мне сайт.

– «Сад изящных слов»... А что?, – ее глаза так симпатично блестят, когда она не понимает, что я задумал. МУХАХА, мой внутренний демон разразился смехом Джокера, стирая кожу на ладонях от чрезмерного довольного трения. Не обращая внимания на вопросы брюнетки, я нашел нужный мне файл на Торренте и поставил его на закачку. Девушка продолжила допытываться, но тут появился значок. Готово! Схватил флешку и за пару секунд скинул на нее фильм, и, взяв Лекс за руку, потянул ее на первый этаж, не забыв про пакет с едой.

– Объясни, что ты творишь, черт возьми!, – не выдержала она, замирая посередине гостиной, пока я вставлял флешку в ди-ви-ди.

– Обожаю, когда ты ругаешься, – откликнулся я, хватая пульт и включая телевизор, – садись. Сейчас посмотрим, что это за «сад» такой.

– Но … , – она остолбенела, наконец, поняв, что я затеял, – я же только что...

– Если тебе понравился этот мультик, то я не думаю, что ты не будешь против посмотреть его еще раз, особенно с таким великолепным, неподражаемым, потрясающе притягательным и привлекательным партнером, – о да, детка, мои брови и не такое умеют. Брюнетка засмеялась, пихая меня в плечо и садясь рядом.

– Помолчи и врубай, – скомандовала она, открывая упаковку вредных рыже-желтеньких хрустяшек, пока я очень старался не облиться колой. Хотя, если подумать, если бы я облился, то тогда я бы снял футболку, а девушки просто не в состоянии противостоять шарму моего тела. Ну, ладно, в другой раз. Сейчас надо все-таки составить мнение по этому «дико-интересному-аниме-которые-я-в принципе-не-переношу». Да-да, именно так. Ну, все началось с дождя. Хех, да мне пора писать рассказы. Идеальное начало какого-нибудь ужастика: «Все началось с дождя... и которого показался Чужой» Мухаха, я псииииих. Так, все, сосредоточился. Хотя дико трудно это сделать, когда твои пальцы то и дело натыкаются на пальцы девушки в узком пространстве пакета чипсов. Суть аниме в том, что паренек, Такао, мечтающий стать когда-то дизайнером обуви, которую он рисует постоянно, прогуливая как-то школу, встречает в беседке, в парке, во время дождя (да, да, опять он!) Юкино, «загадочную веселую женщину». Сначала это просто знакомство, потом — что-то, напоминающее дружбу... И все время дождь. Когда я только начал смотреть, я особо не вникал в суть истории, но в какой-то момент колокольчик ленивого идиота и упрямца звякнул в моей голове, показывая, что берет отпуск на ближайший час и готов дать мне кратковременный отпуск. И началось: я даже ЕСТЬ ПЕРЕСТАЛ! А в конце... В конце я, оторвавшись в первый раз за последний час от экрана, посмотрел на Лекс, и больше не отрывался от ее лица. Блестящие, горящие глаза, слегка приоткрытые, бледно-розовые губы... Я чертовски влюблен в эту девчонку. Люблю ее целиком, от тусклых, едва уловимых смешных веснушек на бледных щеках и до кончиков покрытых черным лаком ногтей на ногах. Я тряхнул волосами и взглянул на экран, заиграла главный саунтрек аниме, тоже про дождь, про любовь... Потом все закончилось, а мы так и сидели. Краем глаза я видел, что Лекс смотрит на меня, но в моей голове все еще прокручивалась цитата...

– Ну как?, – прервала она, наконец, молчание.

– «И … и пока идет дождь, останешься ли ты со мной?». – я повернулся к брюнетке, видя ее радостные глаза. Я ждал, когда она закончит фразу, дополнив цитату, но вдруг … Вдруг что-то пошло не так. Мир взорвался, когда она оглушительно захохотала, тыча в меня пальцем и откидываясь назад.

– Неужели веселого и беззаботного Айзека пробрал какой-то мультик? Да ладно?!, – она смеялась и смеялась, стуча руками по подушкам и коленям, а я сидел, широко открыв глаза и не отрываясь от ее лица. Где-то внутри мне было больно, но я не привык к таким ощущениям, поэтому старался понять, из-за чего она смеется.

– Ты что?, – выдавил я, еле-еле совладав я языком.

– Я всегда считала, что ты жалок, но не до такой же степени! Господи, Макклаймен, – она вскочила на ноги, презрительно глядя на меня сверху вниз, – ты там мерзок и глуп, что я просто разочарована. Я-то думала, что уж ты-то из всей четверки в состоянии здраво мыслить и не поддаваться какой-то глупой фигне!

– Лекс..., – прошептал я, боясь даже рот открыть. Мои щеки заливало красным, лиловым, серым... Слишком много разных, ненормальных цветов.

– Таким как ты жить не нужно, – заключила брюнетка, и прежде, чем я успел хотя бы пикнуть, вытащила из кармана (?) пистолет. Мне бы удивиться, что он там делает, но я тупо уставился на дуло, которое смотрело мне прямо в лицо, – как на счет последнего глупого слова, салага?

– Что за черт..., – прошептал я, и раздался выстрел»

– ЧЕРТ. ЧЕРТ. ЧЕРТ. МАТЬ ВАШУ!, – я очень громко кричал. У меня даже у самого уши заложило от собственного крика. Фуф, это просто сон... Сон, но где я? Дьявол, я заснул в туалете. Хм, и такое бывает. В дверь забарабанили.

– Айз, твою налево, ты не один. Выметывайся!

– Уже иду, братишка, – хмыкнул я, тут же забыв про кошмар.

Глава 28.

Боль. Тупая, колющая, двужущаяся в голове, как мерзкая, покрытая бритвами и колючками гусеница, которая, неся свое склизкое тело, ползет туда-сюда по мышцам, костям, достигая самых сокровенных уголков тела, делая его полностью подчиненным этой агонии. В голове какое-то серое, непонятное облако, перекрывающее все органы чувств, кроме одного.

Боль. Гадкая, нестерпимая, с привкусом плесени во рту, горле, желудке, тошнотворным ощущением во всех конечностях, безграничной слабостью и попусту нежеланием сражаться, бороться с ней. Боль. Вворачивающаяся в кожу, словно дрель. Боль. Заполняющая целиком, не оставляя ни единого живого, неохваченного ею клочка. Боль. Подчиняющая волю и желания. Боль. Боль. Боль... Голоса. Кто-то говорит. Их несколько. Один, два, три … Три мужских голоса. Или больше? В ушах шумит, ничего нельзя разобрать, можно даже не стараться. Мерзкий запах. Обычно так пахнет в больницах. Но при чем тут больница? Чушь какая-то. Бред. Не может это быть больница... Ведь так?.. Опять очнулась и даже прислушалась, пытаясь осознать, что происходит. Но веки … веки такие тяжелые... Как они могут весить столько? Слишком тяжело, не осилить... Но ведь нужно, нужно определиться хоть с чем-то. Запах... Да, это явно больница: неприятный, забивающий нос запах спирта, медикоментов, боли и … одиночества. Потом — свет. Через неоткрывающиеся веки виден яркий, белый, нереально ненормальный свет. Снова голоса. Они спорят, переговариваются, обсуждают что-то … Что? Почему все говорят? Почему не дают просто поспать? Ведь так хочется... Очень больно. Болит … болит все. Абсолютно все, начиная с макушки гудящей головы и заканчивая неощутимыми кончиками пальцев. Что за чертовщина?..

– Она должна была проснуться. Уже давно, – встревоженный не на шутку, тихий, с нотками начинающейся истерики голос.

– Да, но ведь..., – нерешительный, скрытно-испуганный, по-детски невинный и неосознающий ситуацию голос.

– Все будет хорошо. Ясно? Я уверен, уже скоро, – мирный, успокаивающий, но с признаками скрываемой неуверенности голос.

Голоса. Раз за разом. Снова и снова. Такие надоедливые, но почему-то знакомые. Откуда? Почему? Где их уже слышала? Или нет, может, путаются мысли? Может, ошибка? Может, их вообще нет, и они плод больного, давящего на мозги воображения?..