Мой Темный Квартет

– Черт возьми!, – это уже крик отчаяния, выбившийся из-за сжатых зубов, где-то совсем близко, отдавшийся гулко от пустых стен. Зачем они кричат? Они... Стоп. Нет. Хватит. Хватит лежать. Хватит думать, догадываться, злиться на непонятно что, чувствовать боль, разгадывать цвета и запахи...

– Успокойся. Ради Бога!, – еще один голос и гулкий удар по плечу. Это уже интересно. Кто они? … Только бы открыть глаза.

– Оба, тихо, пожалуйста, – остывшее и пахнущее дикой болью отчаяние, – криками мы ничему не поможем. Я вас очень прошу — просто помолчите, и так ситуация … затянулась, все и так слишком трудно. Не делайте все еще более напряженным, чем это и так является...

– Довольно, – четвертый голос. До этого его не было. Кому он принадлежит?

Именно этот голос и дал толчок. Все внутри продолжало бунтовать, скрипя и моля не причинять еще большую боль, позволить всему просто оставаться таким, каким есть. И не важно, что больно. Главное — стабильно и неизменно. Но нет. Всего одно слово, сказанное холодным, слегка грубоватым голосом зарядило тело, наполняя его силой и заставляя двигаться. Последний рывок, и глаза, хмурясь на яркий свет, с непривычки тут же покрывшись толстой пеленой слез, распахнулись, стараясь в одну секунду впитать все, что их окружает. Одна секунда показалась бесконечностью, в которую вместились: белые стены, серая дверь и три лица, которые тут же оказались в поле зрения.

– Лекс!

– Лекс!!

– Лекс!!!, – три крика прозвучали одновременно, сливаясь в один, громкий, похожий на хлопок резко лопнувшего шарика звук. Чья-то рука тут же сжала пальцы ее правой руки, другая оказалась на ее левом плече, и какая-то туша слегка навалилась на ноги. Она была окружена. Проморгавшись, девушка открыла глаза уже окончательно. Алан, Айзек и Чак. Рядом с ней. Держат и волнуются за нее. Но … Она огляделась и поняла: больница, все серое и белое, больное и неприятное. Но что-то еще не так. Брюнетка нахмурилась. Здесь должен быть кто-то еще... Кто-то … Слегка повернув голову, она обнаружила то, что и предполагала: около окна, сложив руки на груди и не глядя на нее, стоял Брайан. Потрепанные штаны, мятая футболка, взъерошенные волосы. Все, как обычно, и то же самое равнодушие. Ничего не изменилось.

– Ты как? Как себя чувствуешь? Как голова? Что болит? Хочешь попить? Позвать врача?, – вопросы посыпались на нее градом. Лекс непроизвольно сморщилась, желая оградиться от шума.

– Я сказал — довольно, – повторил брюнет, и все тут же смолкли, точно их лишили голосов. Брайан медленно повернулся и, подойдя к кровати, застыл в той же позе, глядя на нешевелящуюся девушку сверху вниз. Его глаза были хмуры и мрачны, тревожная складка разрезала прекрасное лицо греческого бога, выступившие вены показывают напряжение. Резкий шум взорвал наступившую тишину — пододвинув стул, протащив его по полу, парень оседлал его, повернув задом-наперед, и серьезно посмотрел на брюнетку, – слушай очень внимательно, принцесса. У нас очень большие проблемы, и это очень важно нам сейчас обсудить все как можно подробнее, до того, как до тебя доберется полиция и психологи.

– Что?.., – синие глаза ошарашенно распахнулись, и она слегка отшатнулась в сторону, словно решив, что он сошел с ума, – какая полиция? При чем тут психологи?..

– Во избежании следующих вопросов я хотел бы предложить, чтобы вопросы задавал я, это будет гораздо быстрее и продуктивнее, – не получив отказа, он продолжил, – первый вопрос: почему ты хотела покончить с собой?, – из легких выбило весь воздух, Лекс бы точно упала, если бы она не лежала. Она с явным ужасом смотрела на брюнета, раздумывая, не вызвать ли ему психушку уже сейчас, – хорошо, вопрос второй: зачем ты решила принимать наркотики?

– Нет уж!, – не выдержала девушка, сглатывая и обхватывая себя руками, – если ты псих, то это не значит, что свою ненормальность нужно распространять на всех.

– Вопрос третий: как тогда ты оказалась в больнице?, – невозмутимо продолжил юноша, ни один мускул ни двинулся на его лице.

– Понятия не имею, – насупилась брюнетка, – может, это твоя глупая шутка, и это просто декорации. Или я тут из-за недосыпания. Или мать сдала меня куда-то, пока я спала. Или я закашлялась во сне, и она привезла меня сюда. Черт возьми! Да что угодно! Если бы я только..., – она не договорила, так как резко подняв руки в порыве эмоций, почувствовала дикую резкую боль в руках, – ай!, – не понимая, что происходит, она уставилась на свои запястья, перевязанные чистыми бинтами. Когда она просто шевельнула кистью, боли не было, но стоило ей сделать какое-то быстрое движение, и она появлялась, пронзая тело, – что за … ?

– Отвечаю на вопросы с конца. Возможно, для тебя что-то прояснится... В больницу ты попала из-за того, что была обнаружена с сильным кровотечением, вызванным глубокими порезами в районах кистей обеих рук.

– Быть такого не может...

– Извини, но бинты мы снимать не будем, их только недавно меняли. Придется поверить мне на слово. А что касается других вопросов — то они именно к тебе, так как никто, кроме тебя, не сможет ответить на них.

– Я … я могу сказать одно: я точно не пыталась покончить жизнь са...са...само.., – Лекс не могла выговорить неприятное слово, губы тряслись, как и все тело, а Брайан не подпускал других парней поддержать ее.

– Хотя бы что-то, – полуоблегченно выдохнул брюнет, – ладно. Дальше: что ты помнишь?

– Я помню.., – девушка напрягла память, стараясь выжать из нее как можно больше, – я поговорила с тобой по телефону, потом … потом, – тут была дыра, без единого намека на возможность вспомнить, – потом я решила принять душ. И все. Следующее воспоминание — это больница, – Брайан открыл рот, чтобы задать следующий вопрос, но тут скрипнула дверь, и в проеме показалась седая голова врача.

– О, мисс Маллейн. Вы проснулись, – он вошел внутрь, слегка недовольно посмотрев на брюнета, – почему же вы не позвали за мной, мистер Адамс?

– Мы слишком волновались за нее, – даже не моргнул глазом тот, – и хотели сразу же удостовериться, что она в порядке.

– Что я могу сказать... Дружба — это похвально. Но сейчас гораздо важнее, чтобы мы ее расспросили и осмотрели. К тому же, ее хотел видеть не только я, – в палату зашел офицер Арканстон. «Только его тут не хватало», пронеслось в голове. С этим полицейским были связаны не самые приятные воспоминания, он и сам-то не вызывал ни уважения, ни доверия, а весь его вид буквально кричал о том, что у данной личности мерзкий, мелочный и мстительный характер. Вечно прилизанные черные, с проседью волосы, темные, недоверчивые, прищюренные глаза, загрубелая, загорелая кожа... Весьма неприятный тип.

– Я бы попросил всех уйти, доктор Арнольд, Вас тоже, – близнецы, переглянувшись и просив недовольный взгляд на Лекс, неуклюже попятились и скрылись за дверью. Но тут девушка не выдержала.

– Офицер, просите, но я бы очень попросила, чтобы со мной остались Ал... мистер Хандерсон и мистер Адамс. Мне крайне важно их присутствие, и более того, я буду чувствовать себя гораздо лучше.

– Но это против правил, мисс, – нахмурился мужчина.

– Однако я весьма настаиваю, – синие глаза умоляющие уставились на полицейского. Тот угрюмо молчал, играя желваками, потом обреченно кивнул.

– Хорошо, но они не должны мешать. Если только я не попрошу их ответить на какие-либо вопросы.

– Возможно, что-то всплывет по ходу дела, – снисходительно подсказал Брайан, который довольно смотрел на офицера, прекрасно понимая, что тот его не выносит и дико горит желанием отправить его как можно дальше.

– Что ж, – Арканстон проглотил неприязнь и продолжил, – приступим, – пододвинув бесшумно стул и достав блокнот, он уселся на самый краюшек и уставился на девушку, – что является последним Вашим воспоминанием?