Мой Темный Квартет
Шрифт:
Через несколько минут деформировавшаяся тень юноши поднялась, глядя на мужчину перед собой, удерживая вес собственного тела и сдерживая рвущуюся наружу окрепшую Силу. Что-то острое раздвоилось, располагаясь ровно над глазами на голове, и парню приходилось следить, чтобы не упереться во что-то.
– Ты готов, – довольно прошелестел демон, потирая руки и облизывая пересохшие губы раздвоенным языком, – готов.
*** Во вторник во время урока литературы на парту Брайана легла записка. Так как из всего квартета рядом был только Чак, но понял, что записка именно от него. Знакомый почерк подтвердил догадку.
Ч: «Я волнуюсь за Алана. Серьезно. Он просто с ума сходит»
Брюнет выдохнул.
Б: «Рано с ума сходить. Пока что все, что мы имеем, это догадки и гипотезы без каких-либо
Ч: «На тебя это не похоже. Обычно ты наоборот убежден в самом худшем»
Б: «Порой, пессимизм вредит здоровью»
Чак беззвучно засмеялся, вспоминая, что именно так один раз ответила Лекс на очередную грубую выходку Брайана.
Ч: «Кто ты и что сделал с моим другом-мегапессимистом?»
Б: «Я перешел в реалисты. Знаешь, достаточно полезно, и тебе советую»
Близнец закатил глаза, получив записку и бросив на друга насмешливый взгляд.
Ч: «Сегодня после уроков мы идем с Алом и Амандой в магазин»
Б: «Во-первых, не закатывай глаза — это моя фишка, умник. Во-вторых, с какой такой радости?»
Ч: «Ну, дело в том, что она как-то заловила нас, попросив — хотя, правильнее будет, потребовав, с ее-то голосом — сходить с ней супермаркет, так как дома не вся еда удовлетворяет ее потребности, а самостоятельно она все сумки не дотащит. Как она сказала: «раз уж здесь есть свободная мужская сила, почему бы ее не занять». Мило, правда? Так что в четыре она ждет нас около магазина. Предчувствую. Чудесный вечер»
Б: «Поход в магазин — не проблема. Мы и не с таким справлялись»
Когда Брайан передал записку, и она пошла по рукам, направляясь к Чаку, из неоткуда вдруг появилась рука, и учительница довольно выдохнула, сжимая добычу между пальцами, отходя к доске.
– Мистер Адамс. Мистер Макклаймен, надеюсь, в Вашей беседе не было чего-либо преступного, – миссис Меллори улыбалась, чем-то походя на пиранью. Парни переглянулись, а все глаза в классе направились на записку, которую учительница развернула. Пробежавшись глазами, она вдруг покраснела и, опешив, посмотрела на учеников, – хм … я …, – Чак только недоуменно покосился на Брайана, который спокойно и дружелюбно улыбался.
– Это правда, миссис Меллори. Вы действительно очень красивы сегодня, – улыбка на несколько тысяч вольт, от которой у девушек сносит крышу, появилась на губах брюнета, и женщина покраснела еще больше, поправляя свое сливовое платье и убирая выбившуюся прядку за ухо.
– Простите, мэм, что так получилось, – вступил в игру близнец, поняв, что его друг что-то провернул, – надо было сказать Вам в глаза, что Вы невероятно красивы сегодня, но, Вы знаете, подростки нынче настолько стеснительны, – по классу прошли смешки, пока тот улыбался как можно искреннее и непринужденнее.
– Да, Чарльз, – неожиданно мягко отозвалась учительница, одаривая парней улыбкой, – весьма … Ну, что ж, – встряхнулась она, хотя румянец все еще не покидал ее щек, – на первый раз я вас прощаю, но не желательно, чтобы Вы обменивались каким-либо записками на уроке.
– Да, мэм, – в унисон откликнулись друзья, продолжая сверкать улыбками. Спустя минуту на телефон Брайана пришла смска от Чака:
«Ты чертов Бог! Я думал, опять придется идти к директору»
Брюнет усмехнулся, отправляя ответ:
«Я только учусь»
Продолжив лекцию, миссис Меллори, стараясь сделать это как можно незаметней, убрала в выдвижной ящик стола записку, на которой вились два предложения:
«Не правда, Меллори сегодня хорошо выглядит?» – «Я тоже заметил. Хороша!»
*** Когда на одной из перемен Лекс шла по коридору, как-то сторонясь всех и словно желая стать невидимкой, в какой-то момент ее глаза в толпе наткнулись на Брайана. Он стоял около стены, видимо, ожидая, когда большая часть пройдет, и он сможет не толкаться. На самом деле, для него не было проблемой прорваться через толпу, но, если в этом не было необходимости, то... Словно почувствовав, что на него смотрят, юноша поднял голову и осмотрелся, через секунду находя лицо девушки. Пару мгновений они бездействовали, потом он слегка приподнял бровь, практически незаметно, задавая мысленный вопрос. Брюнетка
сжала губы и отвернулась, направляясь в другую сторону. «Пусть не боится. Я никому не расскажу о том, что произошло. Его и так никчемная репутация не испортится еще больше» И правда: девушка никому даже не намекнула, что что-то в ней изменилось, что что-то в ее жизни перевернулось и теперь никогда не будет прежним. Она тщательно скрывала свои чувства, как от друзей, так и от семьи. Линдси, пару дней пиля ее относительно того, куда она пропала на вечеринке, отстала, рассказывая, как волшебно провела время с Айзеком, а мать продолжала пилить ее каждую свободную минуту дома то по поводу учебы, то из-за внешнего вида, то из-за внутреннего состояния дома. Единственной вещью, которая знала обо всем, что было на душе, был дневник, за которым она следила и прятала, чтобы никто его не нашел. Она даже боялась подумать, что случилось бы, если бы кто-то из группы ее нашел... Поэтому она перестала носить его в школу, пряча дома под кровать, но тут появилась другая проблема: а что, если его снова найдет мать? Да, она уже читала его и поклялась больше не делать этого, но что, если она вновь «случайно» на него наткнется? Стараясь избегать всех этих «если», Лекс создала некий тайник, о котором никто бы не мог знать.По крайне мере, она на это надеялась.
***
– Ты уверен, что тебе за это не попадет?, – выдохнула Линдси, закрыв глаза и вцепившись ногтями в мускулистую спину своего парня, который недвусмысленно работал в поте лица, покусывая ее шею и стараясь не раздавить свою девушку, делая последние рывки.
– Подожди.., – прохрипел он. Сладостная истома заполнила их до краев, и через пять минут они лежали, крепко прижавшись друг к другу, потные, обнаженные и абсолютно измотанные, но счастливые до кончиков пальцев, – что ты там говорила?, – переспросил парень, лениво водя по бедру девушки, нежно касаясь губами ее виска.
– Тебя точно не выгонят за постоянные прогулы?, – перефразировала свой вопрос брюнетка, положив руку парню на грудь и рисуя какие-то замысловатые линии, порой спускаясь ниже, из-за чего он начинал хихикать.
– Господи, детка, забудь об этом!
– Кис, понимаешь, если тебя выгонят, то ты или останешься без образования, или тебе придется переехать. Ни то, ни другое меня не устраивает.
– Тебе так обязательное мое образование? Поверь, я и без него неплохо «работаю», – он усмехнулся, проведя ногой по ее ноге.
– О, в этом я уже убеждалась не раз, – хмыкнула Линдси, – однако все равно. Если мы хотим совместное будущее, то должны быть наравне и обеспечить себе его.
– Совместное будущее?, – приподнял бровь Айзек, внимательно глядя на свою девушку и даже перестав поглаживать ее разгоряченную кожу.
– Ну да, – пожала та плечами, потом приподнялась на локтях, всматриваясь в лицо парня, – стой, ты же не собираешься позаниматься со мной сексом пару месяцев и бросить? Или собираешься?, – она слегка повысила голос, заставляя близнеца вздрогнуть. Да уж, эта девушка умела нажать на нужную точку.
– Давай по чесноку, ладно?, – предложил Айзек, садясь и скрещивая ноги. Пару секунд блондинка изучала его, потом кивнула и села напротив него на колени, сложив руки на груди. Эти двое нисколько не смущались сидеть при свете абсолютно нагие. А какая разница? Они и так все уже видели, – начнем с того, что ты мне нравишься. Честно. Мне с тобой хорошо, потому что ты веселая, смешная, порой безбашенная и, также, просто шикарна в постели. Между тем сейчас я нахожусь в таком … хм … возрасте, когда мне глубоко безразлично мое будущее, которое простирается дальше, чем неделя. Поэтому я не могу сказать, что будет через два месяца. Может, мы поссоримся, и один из нас другого бросит. Может, наши отношения станут еще более крепкими, и мы задумаемся уже о, как ты говоришь, совместном будущем. Может, все останется как сейчас, и мы не будем ничего менять. Вот так, я сказал свои соображения и постановку идеи — черт, я слишком умно для себя говорю — теперь ты можешь решать, – он выдохнул и даже слегка сгорбился, точно вдохновение его покинуло, и он смог расслабиться. Около пяти минут Линдси неотрывно смотрела на него, и создавалось впечатление, что они играют в гляделки, потом ее рука легла на его грудь.