Мой темный Ромео

Что случилось с фонтаном вызывающего отношения, в котором она топила меня каждый бодрствующий момент дня?

Удивительно, но эта робкая версия ее не показалась мне столь же привлекательной, как огненная, к которой я привык. То, что я думал о ней достаточно, чтобы развить предпочтения, должно было обеспокоить меня.

Челюсть Мэдисона сжалась. Его неудачная попытка взглянуть на меня свысока вызвала у меня редкий искренний смех.

Я сорвал льняную салфетку Даллас и похлопал по уголкам губ.

— Поскольку вам двоим, очевидно, трудно держаться подальше друг от друга, я пришел к неизбежному выводу, что больше не могу стоять на пути того, что явно является историей любви, которая случается раз в жизни.

Тишина за столом была такой густой и громкой, что можно было подумать, что это морг.

Мэдисон заговорила первой.

— Ты женился на ней.

— Да. Видишь ли, есть такое изобретение, которое называется «развод». Это невероятно эффективно и быстро, особенно для людей с такими железными брачными договорами, как у нас, — я сжал жесткую руку Даллас. — Разве это не правда, милая?

Она была бледна, как свежевыпавший снег, и так же замерзла.

Как всегда, ее чувства были ясно написаны на ее лице.

Да, твой план провалился.

Да, я знаю, ты хочешь Мэдисона Лихта чуть меньше, чем ампутацию конечностей акулой.

И да, мы оба знаем, что Мэдисон на самом деле еще более гнилой, чем твой покорный слуга.

Мэдисон швырнул салфетку на тарелку.

— Ты лишил ее девственности.

— Не будь таким ханжой, Лихт. Твоя собственная девственность была потеряна так давно и так тщательно, что я удивлюсь, если она даже в том же космосе, что и мы. Кроме того… — я повернул голову к Даллас. — Разве это не то, чего ты всегда хотела? Выход из этого брака?

— Да, — слово сорвалось с ее губ, — но не для того, чтобы я могла вступить в новые токсичные отношения.

Поцокав, я провел пальцами по линии подбородка.

— Надо было уточнить.

Взгляд Мэдисона метнулся к Печеньке.

— Я не женюсь на ней.

Она откинулась на спинку стула, не задетая его отказом.

— Взаимно.

— Как жаль, — я зевнул, — а я-то думал, что ангел заработает свои крылья благодаря моим навыкам сватовства.

Когда я встал, они повторили мои движения, приклеившись ко мне с пьянящей смесью ужаса и трепета.

— Мистер Лихт… — я повернулся к нему всем телом. — Пожалуйста, покиньте помещение.

Мэдисон расправил плечи, выпрямляясь в полный рост, готовый к ожидаемой им схватке.

— Ты не можешь указывать мне, что делать. Это не твой ресторан.

— Вообще-то, мой, — я взял свой телефон и направил экран в его сторону. — Договор был подписан в начале этого часа. Конечно, разбудить Жан-Пьера из его дремоты во Франции, чтобы убедить его продать мне это прекрасное заведение, было непростой задачей, но, как ты хорошо знаешь, я никогда не уклоняюсь от решения.

Мэдисон уставился на контракт.

— Ты купил этот ресторан только для того, чтобы выгнать меня из него?

— И все остальные рестораны и тележки с едой на этой улице, — подтвердил я, зная, что папарацци все еще окружают нас, слишком далеко, чтобы подслушать. — Это означает, что обеденные перерывы стали для тебя особенно сложными.

— Ты не можешь этого сделать.

— Какой смысл говорить мне, что я не могу делать то, что я только что сделал?

— Ты официально сошел с ума. До меня доходили слухи, но теперь я вижу, что это правда.

— Сомневаюсь, что он у меня когда-либо был, — я вздохнул. — Какие-нибудь напутствия, прежде чем я вызову охрану?

К сожалению, если таковые и были, у меня не было возможности их услышать, потому что Мэдисон чуть не побежал прочь, даже не попрощавшись с женщиной, с которой он делил поздний завтрак.

Я переключился на Печеньку.

Это был второй рабочий день за месяц, который она мне полностью испортила. Хотя меня нельзя было упрекнуть в том, что я не люблю общество старшего, мне нужно было хотя бы притвориться, что мне это небезразлично.

— Не стесняйся наслаждаться любым из наших замечательных десертов. Приношу свои извинения за отсутствие компании, — с этими словами я ушел.

Она последовала за мной, как я и знал. Я скользнул на заднее сиденье своего «Майбаха», не удостоив ее взглядом, когда она проскользнула с другой стороны без приглашения.

— У тебя есть два варианта, — я расслабился в коричневом кожаном кресле, пока Джаред выбирался с парковки «Ле Блю». Даллас наклонилась ближе, впитывая каждое слово, зная, что от них зависит вся ее жизнь. — Поскольку я знаю, как сильно ты хочешь иметь детей и вернуться к своей семье, я не дам тебе ни того, ни другого, а вместо этого спрячу тебя в моем особняке в Хэмптоне, где ты останешься достаточно далеко от всего и всех, кого любишь, и при этом будешь лишена возможности нанести серьезный ущерб моей жизни. Или...

Я погладил подбородок, немного задумавшись.

Как правило, я не поощрял плохое поведение.

Но в случае с Печенькой я часто делал исключения, включая, помимо прочего, коробку книг, которую я подарил ей за участие в благотворительном гала-концерте, несмотря на ее непослушное поведение во время третьего ужина.

(Она пыталась снять топ с сисек поп-звезды. Когда я оттащил ее и прочитал ей лекцию о том, как вести себя на публике, она отмахнулась от меня и сообщила, что с большой властью приходит большая ответственность).

И на этот раз та самая прощающая часть меня, которую я никогда не открывал до того, как она ворвалась в мою жизнь, хотела дать ей второй шанс.

Точнее, триллионный шанс.

Я бросил это, чтобы разрушить ее жизнь. Должно быть, поэтому я все еще обладал йотой терпения по отношению к существу передо мной.

Брови Печеньки взлетели вверх, почти целуя ее линию роста волос.

— Или?

— Я дам тебе то, что ты хочешь. Я дам тебе развод. Ты вернешься в Чапел-Фолс и станешь живой, дышащей скандалом. Разрушенной для всех намерений и целей. Вероятно, ты выйдешь замуж за вдовца или разведенного мужчину с детьми. Но у тебя будет свобода, которую ты так жаждешь.