Мой темный Ромео

Журналисты. Такие нетерпеливые.

— Кроме того, я хотел бы объявить, что в свете недавних выводов об ущербе, нанесенном «PFAS», «Costa Industries» пожертвовала пятьдесят пять миллионов долларов рабочим и жителям Ньюшема, которые в настоящее время страдают от последствий катастрофической политики, безответственного управления и плохого примера оборонной компании.

По комнате прокатились хлопки. Некоторые люди встали, особенно те, которых я засадил в толпу, чтобы вызвать поддержку.

— Спасибо, что доверяете «Costa Industries». Мы обещаем не предавать вашу веру.

Я погрузился в аплодисменты, позволив фотографам запечатлеть каждый ракурс, прежде чем я уйду со сцены.

Наш сотрудник по связям с общественностью прогуливался по сцене, широко улыбаясь в своем хрустящем костюме.

— Мистер Коста не будет отвечать на вопросы. Понятно, что сегодня он хотел бы быть со своими близкими и убедиться, что он оказывает поддержку семье своей жены.

Таунсенды жили неподалеку от Ньюшэма. И Шеп Таунсенд был таким же «синим воротничком», как я официанткой из «Хутерс», но вызов на мой блеф не вписывался в повествование СМИ.

Когда я ушел за кулисы, Кара и Дилан, мой финансовый аналитик, следовали за мной, бегая трусцой вровень с моими длинными шагами.

— Сообщите мне хорошие новости, — я дернул галстук и пошел к лифту.

Я проделал большую работу, чтобы эта история попала в руки всех крупных СМИ в Соединенных Штатах.

— Их акции падают, — глаза Дилана оставались приклеенными к его iPad. Он сдвинул очки на переносицу. — Это катастрофа для них. Речь идет о пятидесятипроцентном снижении стоимости. Как минимум. Честно говоря, неслыханно. Даже после Паркерсбурга. А акции Лихта вообще были нестабильны, ведь они только что вышли на биржу.

Он не сказал мне ничего, чего бы я не знал.

Это должен был быть момент, когда я мог насладиться ущербом и страданиями, которые я причинил Лихтам, но все, что я мог чувствовать – это ноющий, настойчивый укол вины, который тыкал в меня, как колибри.

Даллас.

Она всегда проникала в мою душу.

— Сэр? Вы слышали, что я сказал? — Дилан помахал своим iPad. — Их акции рушатся. Почему вы не счастливы?

Отличный вопрос.

Я хотел получить ответ так же сильно, как и он.

Кара ответила на звонок.

— Да. Я ему передам. Спасибо, — ей не нужно было говорить мне, кто это был и чего он хотел, но она это сделала. — Ваш отец просит вас явиться в его кабинет. Он кажется очень довольным.

Почти настолько довольным, чтобы дать мне должность генерального директора. Я чувствовал это. Я покорил его. Он заставил меня прыгать через огненные обручи и до сих пор пламя не лизало меня.

— Я увижусь с ним прямо сейчас.

Победа была в пределах досягаемости, такая мощная и сладкая, что я почти чувствовал ее вкус.

ГЛАВА 51

Даллас

— А что он сейчас делает?

Я перевернулась на спину, положила книгу на матрац, болтая ногами в воздухе.

Хетти прислонилась к моему дверному косяку. Я не была уверена, в какой именно момент я заманила ее в свой лагерь, но я больше не беспокоилась о том, на чьей она стороне.

Иногда казалось, что мы соседи по комнате в общежитии. Или, может быть, подростки, застрявшие в длительном летнем лагере за границей.

Мы разделяли родство двух молодых женщин, вынужденных столкнуться с трудным мужчиной, который каким-то образом стоял на своем.

Хетти прищурилась в щель между петлями.

— Он все еще ходит из стороны в сторону, бормоча себе под нос, что знает, что ты здесь.

Фыркнув, я покачала головой и снова открыла книгу.

Через несколько страниц я спросила:

— А теперь?

Хетти наклонилась вперед и прищурилась, нахмурив брови и прижавшись руками к деревянной панели.

— Я думаю, он снова пытается тебе позвонить.

Я не стала проверять свой телефон, который вибрировал на тумбочке. В прошлый раз, когда я это делала, было шестнадцать не отвеченных звонков.

Это было два часа назад.

Часы пробили десять вечера, а Ромео по-прежнему не показывал никаких признаков смущения из-за моего нежелания его видеть.

— Я вижу тебя, Хетти, — его слова просочились сквозь дверь. — Если ты не откроешь, я тебя уволю.

Хетти прикрыла рот ладонью, сдерживая смешок.

— Ты ничего подобного не сделаешь, — закричала я, переворачивая страницу, — и если ты попытаешься, я снова найму ее и буду платить ей за то, чтобы она была моим другом на постоянной основе.

— На чьи деньги, скажи на милость?

— Мои. О, я забыла упомянуть. Я продала пару твоих дизайнерских часов, чтобы не остаться без наличных. Ты ведь не возражаешь?

Тишина по ту сторону двери говорила мне, что он использовал каждую доступную каплю терпения, чтобы компенсировать свои резкие слова в мой адрес.

— Открой дверь, Печенька.

— Назовите мне хоть одну вескую причину, — бросила я вызов, наслаждаясь обменом мнениями между нами.

— Чтобы ты могла объяснить мне, как тебе удалось бросить вызов законам гравитации, да еще и в моем доме за одиннадцать миллионов долларов, не меньше. Потолок в моей ванной забрызган зеленым.

Так вот что его сейчас волновало? Мой маленький несчастный случай, связанный с уходом за кожей?

Я очень надеялась, что жидкий хлорофилл так же эффективен для моего лица, как утверждали журналы, потому что он был абсолютно эффективен для драгоценной короны Ромео.

— Ты должен поблагодарить меня. Твоему дому нужен был какой-то цвет. Здесь все кремово-бежевое.

— Открой дверь.

Боже, он звучал как заезженная пластинка.

— Сначала извинись, — проворковала я.

— За что? За то, что ты запятнала мой дом мерзким зеленым цветом или испортила дрель с прототипом, который стоил более восьмисот тысяч долларов?

— ОН такой дорогой, и у него даже нет люка.

Хотя мне хотелось затянуть наш спор до следующего века (а может, и до дальше), я знала, что все не черно-белое.

Его отец действительно приставал ко мне сегодня. Нагло и на глазах у людей, не уважая своего честного, верного и трудолюбивого сына.

Если мои подозрения верны, Ромео подвергся ужасному предательству со стороны Морган и отца. Мне было безумно любопытно.