Мой темный Ромео
Шрифт:
Я позволил ей оседлать меня, пока мое нетерпение не взяло верх, и я оторвал ее от себя, перевернул и снова опустил на четвереньки.
Мрамор был холодным и твердым для ее коленей. Мне нравится видеть, как эта избалованная маленькая нахалка берет весь мой член, чувствуя от этого дискомфорт. Моя нимфа с серебряной ложкой.
Я вошел в нее сзади. Она подалась назад, встречая каждый мой толчок.
Мои пальцы обвились вокруг ее шеи и повели ее вверх, пока ее спина не прижалась к моей груди. Она вытянула голову и захватила мои губы, скользя языком мимо моих зубов.
Ее
— Ром, — захныкала она, — мне нужно кончить.
— Что тебе нужно, так это быть чертовски благодарной, — моя кровь подтвердила мою точку зрения, покрывая каждый дюйм ее спины, рук и груди, спутывая ее волосы клочьями.
Я отпустил горло и погладил ее по макушке, шепча похвалы на ухо.
— Такая хорошая девочка, — слова, которые я никогда не думал, что скажу. Особенно для этой конкретной девушки, которая была чем угодно, только не хорошей в двухстах процентах случаев. — Если бы ты только так хорошо следовала указаниям, когда не заполнена моим членом.
Я потянулся вокруг нее и нашел клитор, наградив ее одним движением. Она вскрикнула и упала вперед, снова на руки и колени, нажимая на мой член.
Еще больше малиновых капель упало ей на спину. Я вновь вскрыл свою рану, и свежий красный цвет окрасил ее позвоночник. Я окунул в него палец, затем написал свое имя на ее ямочках на спине.
— Кому принадлежит твоя задница? – прорычал я.
— Тебе.
— Громче.
— Тебе.
— Теперь ползи вперед и покажи мне свою киску сзади. Я хочу посмотреть, стоит ли это моей спермы.
С неохотным стоном она отодвинулась от моего члена, извиваясь примерно в двух футах от меня.
Она начала поворачиваться, когда я прошипел:
— Я не хочу видеть ваше лицо, миссис Коста. Просто киска, которую я украл у своего врага.
Она раздвинула бедра, обнажая свою киску. Она капала на мой пол, ее соки смешивались с моей кровью, образуя розовую лужу у ее ног.
Я погладил свой член, покрытый ее влагой, ароматом жены, которой я не мог насытиться.
Я усмехнулся, освобождение щекотало мой ствол.
— Смущаешься?
— Нет. Не смущает.
Трахните меня.
Как эта женщина вообще могла оказаться с таким слабаком, как Мэдисон, я не представляю. Она бы сделала из него фрикадельки еще до приема.
— Продолжай смотреть прямо перед собой. Я трахну тебя, когда сочту нужным.
Я продержался меньше двух минут, прежде чем врезаться в нее сзади. Ее локти подогнулись, и она издала удивленный вздох.
Мои яйца сжались.
Я зарычал и вонзил в нее каждый свой дюйм.
Я кончил внутрь нее.
Толстыми, нескончаемыми струями головка моего члена проникала так глубоко, как только могла.
Когда она поняла, что я сделал, все ее тело напряглось. Ее киска вспыхнула вокруг моего члена, смазывая его своими выделениями.
Я выскользнул, наблюдая, как моя сперма вытекает из нее на мрамор. Она рухнула на плитку, откинувшись на спину, и ленивая ухмылка украсила ее лицо.
Я протянул два пальца, собрал свою сперму, вытекающую из ее киски, и засунул ее обратно, вспоминая ее слова, которые она сказала ранее. «Это то, что я делаю со своей пи-пи?»
Раскинув руки, как снежный ангел, она радостно хихикнула.
В шкале удовольствия то, что заставило ее смеяться, оказалось на втором месте после того, как она кончила.
— Ты кончил в меня, — прошептала она, почти сбитая с толку.
— Да.
И, к сожалению, я хотел сделать это снова.
И еще раз.
Сколько бы раз она мне ни позволяла.
Она потянулась, положив одну ногу мне на бедро.
— Твое стеклянное сердце, Ромео… Однажды я его разобью.
— Если кто и может, Печенька, так это ты.
Я мог бы дать ей ребенка, не отдав ей свое сердце.
И это, черт возьми, было то, что я планировал сделать.
ГЛАВА 56
Даллас
У нас с Ромео был секс.
Настоящий секс.
На самом деле, казалось, он почти принял идею расширения нашей семьи. Не говоря уже о том, что он спас мне жизнь на прошлой неделе в «Le Bleu».
Мужчина принял за меня буквально пулю. Даже не колеблясь.
На бумаге я должна была быть в восторге.
Так почему же я не была счастлива?
Для начала, еще два лепестка упали с розы Вернона.
Моей розы.
Чем больше она осыпалась, тем печальнее выглядел хрупкий стебель. Она плавала в луже увядшего белого цвета, поскольку я отказалась выбрасывать хоть один венчик. И почему-то это сделало ее еще более голой. Одинокий солдат на забытой войне.
А во-вторых, несмотря на все уступки, жесты и преданность Ромео – он все равно держал меня на расстоянии вытянутой руки. До сих пор не взял меня ни на одно нормальное свидание.
Я испытала искреннее восхищение, когда увидела его. Шеп Таунсенд мог быть ужасным отцом, но он любил мою мать всем, что у него было.
Тем временем Ромео не уделял мне особого внимания. Для него я стала приспособлением. Предмет мебели. Отвлечение.
Осознание меня расстроило. Ведь не было большей боли, чем безответная любовь.
К сожалению, я чувствовала себя глупо, объясняя это Хетти. Так что вместо этого мы играли в «Connect Four», а телевизор бормотал на заднем плане.
— Стой, — я вцепилась в ее предплечье, — прибавь громкости.
— Дал, ты не можешь менять правила каждый раз, когда проигрываешь.
— Нет. Новости.
— Святое дерьмо, — она схватила пульт, включив мини-экран на кухне.
Веселая репортерша скрестила руки на изогнутом якорном столе.
— Анонимный источник сообщает, что демонстрационная артиллерия «Costa Industries» взорвалась в середине поля испытаний, в результате чего трое сотрудников были госпитализированы. Инвесторы задаются вопросом, сможет ли компания успешно выполнить свой контракт с Пентагоном, учитывая эту масштабную инженерную неудачу, — на экране замелькала инфографика. — Как видите, акции резко упали с момента первых сообщений о фиаско.