Мой учитель светится в темноте

Я вздрогнул. Как я мог забыть об этом?

–  Его величайшей мечтой было исследование других планет. Он считал, что в этом состоит предназначение человечества. И знаешь ли ты, как поступил Питер, когда его подруга Сьюзен смогла разоблачить пришельца?

Он выждал паузу и торжественно произнес таким тоном, словно сам я никогда бы не догадался:

–  Он улетел в космос вместе с инопланетянином! Понимаешь ли ты, какой это смелый поступок?

Его глаза сияли гордостью. Он гордился - гордился мною! Раньше мне никогда не приходилось этого видеть. Я почувствовал, как мое каменное сердце дало трещину у меня в груди.

–  Я долго отказывался поверить в то, что произошло на самом деле,- продолжал он.- Мне казалось, Питер просто сбежал из дома. Я исколесил весь штат в его поисках, обращался во все детские приюты, которые смог найти. Так я познакомился со своей новой подругой. Видишь ли, когда-то она была учительницей в классе Пите-ра, но потом ей пришлось уйти из-за скандала с пришельцами. Теперь она работает здесь. Когда я пришел сюда в надежде найти Питера, она в конце концов убедила меня, что он не сбежал, а улетел с Земли. Полагаю, она знала моего сына гораздо лучше, чем я. Некоторое время она довольно резко обходилась со мной, не давая мне забыть, как скверно я вел себя по отношению к Питеру. Но хотя сперва она считала меня бесчувственным пнем, у нас было кое-что общее: мы оба понесли утраты из-за пришельцев.- Он немного помедлил и добавил: - Странно, как самое плохое в жизни человека может привести к самому хорошему!

–  В самом деле,- прошептал я.

–  Так или иначе, я остался здесь и теперь стараюсь помочь некоторым из этих ребят. Я надеюсь, что если смогу это сделать, то, возможно, кто-то поможет и моему мальчику. Это моя сделка со Вселенной, Стоуни. Не знаю, выполнит ли она свою часть сделки и поможет ли кто-нибудь Питеру, но это все, что я могу для него сделать.

Помолчав, он посмотрел мне в глаза.

–  Позволь мне кое-что тебе сказать, парень: если ты кого-то любишь, не держи это в секрете. Не позволяй людям уходить от тебя, если ты не уверен, что они знают о твоих чувствах. Мне бы хотелось…- У него что-то екнуло в горле, и по его щекам поползли слезы.- Мне бы хотелось сказать об этом Питеру.

Камень, служивший мне сердцем, раскололся надвое.

–  Ты только что сделал это, папа,- прошептал я.

Ухватившись за шею, я начал стягивать маску со своего лица. Отец изумленно смотрел на меня. Его губы задрожали. На секунду я потерял его из виду, когда стаскивал маску через голову. Когда я снова увидел его, его лицо было искажено выражением такой сильной радости, что казалось почти страдальческим.

–  Питер!
– прошептал он и протянул руки.

Я подбежал к нему и спрятал лицо у него на груди. Потом я заплакал, хотя и поклялся не делать этого.

Мой отец тоже плакал. Он крепко обнимал меня, и я чувствовал, как он содрогается от рыданий, оплакивая себя и меня - все, что мы потеряли и обрели снова.

В те мгновения у меня не хватило смелости сказать ему, что сегодняшний день, возможно, станет последним для планеты Земля.

Глава восемнадцатая Е РOOTIBUS UNUМ

Нам с отцом нужно было сказать друг другу тысячи разных вещей. Нам нужно было многое объяснить и простить. Но прежде чем мы смогли заговорить, прежде чем мы оторвались друг от друга, во дворе взвыла сирена «скорой помощи».

. Мы выбежали из комнаты, в которой сидели, и устремились к медицинскому кабинету. Нам не удалось войти внутрь; врачи уже находились там, и в комнате было слишком тесно.

Отец положил руку мне на плечо. Нам не пришлось долго ждать. Меньше чем через пять минут я услышал всхлипывания мисс Шварц. Из комнаты вышли трое врачей. Двое из них, мужчина и женщина, несли носилки, на которых лежала бледная, неподвижная Сьюзен. Отец протянул руку и прикоснулся к рукаву третьего врача.

–  Она не…- начал он.

Мужчина покачал головой.

–  Еще нет,- тихо сказал он.- Но надежды мало.

Сьюзен! Я снова прижался лицом к отцовской груди и заплакал. Но тут вокруг начало происходить что-то странное. Не знаю, как мне удалось уловить это. Я ничего не видел и не слышал, но глубоко во мне росла уверенность: сейчас все изменится.

–  Что это такое?
– воскликнул мужчина, к которому обратился мой отец.

Повернувшись, я увидел желеподобную субстанцию, проворно ползущую по коридору. Она на мгновение остановилась, вытянула пару глаз на стебельках и булькнула: «Пуут!»

Другой пуут приближался сзади, за ним еще один. Потом я увидел новых пуутов, приближавшихся с разных сторон. По коридору бежали ребята.

–  Вернись!
– кричали они.- Вернись, пуут!

–  Питер, что происходит?
– спросил отец.

Прежде чем я успел ответить, старший врач «скорой помощи» крикнул:

–  Вперед! Нам нужно выбраться отсюда!

–  Мне очень жаль, но я не могу вас выпустить,- сказал Броксхольм. Он стоял в дверях, держа в руке маленький цилиндрик, похожий на карандаш. Но в отличие от карандаша, с помощью этого цилиндрика можно было наглухо припаять дверь к косяку.

Разумеется, сотрудники «скорой помощи» еще не знали об этом. Они остановились, но было совершенно ясно, что им с трудом удается держать себя в руках.

–  Почему вы нас останавливаете?
– возмущенно спросил старший врач.

–  Позвольте мне выразить это в форме требования,- ровным голосом ответил Броксхольм.- Нам нужно немного времени. Пожалуйста, внесите девочку обратно в кабинет.

Пууты приближались отовсюду - иногда своим ходом, иногда на руках у озадаченных владельцев. Все они направлялись к маленькому медицинскому кабинету.

–  Нам нужно время,- повторил Броксхольм.

–  У нас нет времени!
– отрезала женщина, державшая носилки спереди. Она двинулась к выходу.

–  Подождите!
– Подняв руку, Броксхольм начал снимать с себя маску, открывая лимонно-зеленую кожу и огромные оранжевые глаза. Ребята завизжали. Один из мужчин стал белым как мел, и похоже, ему грозил обморок. Отец привлек меня ближе к себе. Возможно, он боялся Броксхольма, а может быть, ему казалось, что я снова убегу вместе с инопланетянами.

Шоковая тактика сработала.

–  Чего вы хотите?
– нервно спросила медсестра, поглядывая на пуутов, проползающих в комнату мимо нее.

–  Подождите немного,- повторил Броксхольм.- Что-то происходит. Я не знаю, что это такое, но мы не должны этому мешать. Я обещаю: мы не тронем вас, пока вьг находитесь здесь, если вы занесете Сьюзен обратно в кабинет.

«Ловко придумано,- подумал я.- Они могут взорвать планету чуть позже, но им не хочется трогать людей, пока они находятся в приюте для бездомных».