Мой Ванька. Том первый
Шрифт:
– Я готов… – обречённо произносит он.
– Ты в этой ситуации, будучи тепличным растением, особенно в последний период своей жизни, человеком, которого я сам избаловал в своей теплице, распустил сопли, глядя на прелести ещё не познанной тобой женщины, и, ни о чём не думая, пошёл у неё на поводу… Как осёл за морковкой. Так ведь?
– Так… – Ванька съёживается внутри одеяла. – Именно так!
– А я, увлёкшись медициной, то есть тем, что мне интересно, напрочь тебя забросил. Тоже хорош… Забросил и не нашёл возможности попытаться вовремя тебя вытащить из ямы, куда Света тебя утянула. А когда спохватился,
– Что бы я без тебя делал в этой жизни… – бормочет Ванька уже в кровати, ёрзая головой по моему плечу.
– Больше бы думал, – отрезаю я.
– Саш… А можно тебя спросить?
– Спрашивай.
– Скажи… Я тебя тогдашнего… ну прежнего совсем потерял?
Такая постановка вопроса ставит меня в тупик.
– Знаешь… Сейчас настала моя очередь рассказывать, а уж потом ты сам, вернее, мы вместе решим, прежний я или не прежний. Хорошо?
– Хорошо… – очень напряжённо выговаривает Ванька.
– Я начну с главного. Короче, у тебя есть племянник. Зовут его Серёжа. Ему полгода.
– У тебя появился сын!
Не могу не посмотреть на Ванькину реакцию. У него счастливое лицо!
– Сашка! Это же прекрасно! Знаешь, после того, как я повозился с маленьким Колькой, я понял, дети – это прекрасно!
– Ты это серьёзно говоришь?
Я реально опешил от Ванькиной реакции.
– Абсолютно! Ты удивишься, но я так этому рад! Меня всегда грызло, что из-за меня, из-за наших странных отношений, когда ты занимаешься только мной, у тебя, может быть, не будет семьи и детей, – смущённо говорит он и добавляет: – Я же отдаю себе отчёт в том, что моя реакция тогда, давно, на твою подругу в спортзале у тебя… отложилась в памяти.
Однако… Он сказал то, о чём я думал.
– Давай я продолжу. Всё случилось, когда ты был первый раз в Булуне. Само как-то. Почти случайно. Прости меня… Я тоже виноват. Ничего тебе не говорил, потому что не знал, как ты на всё это отреагируешь, действительно памятуя мою историю с Ниной. В общем, Даша родила, когда мы второй раз были в Булуне.
– Она тебя любит?
– Да. Но жить со мной не хочет. Говорит, мы с ней оба сильные люди, и дальше – про возможность вулканической жизни таких людей на одной площади.
– А ты её? – совсем напряжённо спрашивает Ванька.
– Если честно, то тоже – да. Только понимаешь… Ты мне снился, когда тебя не было рядом. Да и сейчас снишься. А её во сне я почти не видел. Может, раз-другой… Я тебе ответил?
Ванька сосредоточенно молчит, и я не знаю, как это толковать. И вдруг…
– Саш… Ты не жалеешь, что когда-то со мной связался? Только честно!
– Ты действительно идиот, Ванюха. Идиот с куриными мозгами, – сгребаю его в охапку. – Я много думал про наши отношения в свете последних событий. Понимаешь, Ванюха… У нас с тобой, если можно так сказать, всё на генетическом уровне. Это пуповина какая-то…
– Сашка… Я тебя всё равно очень люблю, – бормочет он. – Ты мне покажешь моего племянника?
– Обязательно. Пусть он тоже посмотрит на
своего дядьку.– Саш… А мы сейчас вместе? Это так?
– Это так. Мы вместе, и мы с тобой – семья.
– Помнишь, я тебе сказал, что ты мое всё?
– Ну помню.
– Я ещё раз это говорю, чтобы ты забыл про мои глаза там, в Булуне: ты мое всё! Больше у меня никого нет, да и вряд ли будет.
– И ты моё всё… Это правда. А будет или не будет… Жизнь долгая… А сейчас давай-ка, «мое всё», на горшок и спать! А я перекурю – и тоже.
Снова углубляюсь в литературу.
Читаю про воспаление лёгких. Если я колю Ваньке антибиотики, то надо ему подобрать витамины. Конечно, я могу проконсультироваться, но мне хочется сначала определиться самому, а уж потом проверить себя.
Сам себе хвастаюсь. Я правильно определил необходимые витамины. Анастасия Ивановна, которой я звонил, согласилась с моим выбором. Сейчас готовлю Ваньке очередную порцию уколов.
– Ты меня уже всего исколол, – ворчит он, подставляя нужные места.
– Что, больно, что ли?
– Да нет… Как я потом сидеть-то буду?
– Я же тебе грелку даю, чтоб там всё рассасывалось. Так что терпи. Ещё пара дней, и, наверное, всё закончится. Отвезу тебя…
– На кладбище? – перебивая меня, радостно спрашивает Ванька.
С тех пор, как ему стало легче, он не упускает возможности меня подколоть.
– Идиот! На рентген я собрался тебя везти. В свою академию.
Я действительно попросил Юрия Степановича договориться с пульмонологией насчёт рентгена и общего осмотра Ваньки специалистом.
– А, я понял! – Ванька сияет. – Таким путём ты хочешь проверить, есть ли у меня мозги. Давай. Просветили, а там – пусто! Во класс! И с меня взятки гладки!
– Иди ты!
– Извини… Не могу… Я в бессрочном отпуске и вообще сменил профессию, – он блаженно улыбается, понимая, что все его шутки сегодня проходят на «раз».
Махнув рукой, иду на кухню подогревать ужин.
Появляется Ванька, завёрнутый в одеяло.
– Саш, ну давай я чего-нибудь поделаю. Что ты всё сам да сам…
Он умильно опускает голову мне на плечо, и мне это приятно.
– Слушай, самое лучшее, что ты можешь сделать, – это лечь обратно в кровать.
– Саш… Я нормально себя чувствую. Ты же сам сказал, что хрипов не слышишь.
– Это я сказал. А надо, чтобы тебя посмотрел пульмонолог.
– Пульмо… кто?
– Пульмонолог. Это, если можно так сказать, лёгочник.
Видно, Ваньку сегодня так просто не унять. Стоит с заумно-хитрым видом.
– Понял. Значит, лор – это ушник, окулист – это глазник, пульмонолог – это лёгочник, гинеколог… Саш… А как гинеколог по-русски будет? – так невинно спрашивает он.
– Ты сам уйдёшь, или тебе дать пинка в твою исколотую жопу? – делаю к нему шаг.
– Ухожу, ухожу… – пятясь к двери, Ванька хихикает.
– Правильно делаешь, что пятишься, – мне уже самому стало весело. – А то смотри… Шприцы у меня здесь, на кухне.
– Всех жоп не переколешь! – гордо восклицает Ванька и скрывается в комнате.
Какое-то время всё спокойно.
– Саш… – раздаётся голос из комнаты.
– Ну чего тебе ещё?
– Я серьёзно. Тебе кто твою бухгалтерию сейчас делает?