Мой вид любви

Ей следовало бы учиться в колледже, ходить на вечеринки, хорошо проводить время. А не изо всех сил пытаться каждый день просто дышать. У меня есть две старшие сестры — Фейт и Хлоя, — и, хотя мы не так близки, как им хотелось бы, из-за того, что я чаще бываю в командировках, чем дома, мы всё равно много разговариваем. Они близки с семьёй Микаэлы, поэтому я несколько раз слышал, о том, как Микаэла переживает смерть своего мужа — или не переживает её. Не знаю, что в ней такого, но что-то притягивает меня и удерживает меня рядом с ней. Я хочу понять её, узнать все её секреты, её самые сокровенные желания, а затем собрать её обратно и воплотить её желания в жизнь. Я не должен так себя чувствовать. Я был рядом с ней всего несколько часов. Она слишком молода, слишком измучена, а я… ну, чёрт возьми, я — это просто я.

— Если ты хочешь остаться один, я могу уехать домой, — говорит она, вырывая меня из моих мыслей. — На самом деле не имеет значения, где я нахожусь.

— Или мы оба можем остаться здесь, — выпаливаю я, не готовый к тому, что она уедет. Не могу вспомнить, когда в последний раз чувствовал такое удовлетворение внутри себя. И не могу не думать, о том, что это вероятно из-за её присутствия.

Её глаза расширяются, а рот открывается и закрывается, как у рыбёшки, которую она спасла ранее.

— Э-э-э…

— Мы оба уже здесь. Здесь полно комнат. Я умею готовить, и ты можешь это есть.

Микаэла бросает в мою сторону очаровательные взгляды, и я смеюсь.

— Да ладно, ты привезла с собой травку и мороженое. Это не совсем нужная часть пищевой пирамиды.

— Это была моя единственная травка, — возражает она. — Я не наркоманка. Лекси дала мне её, — она пожимает плечами. — Это просто помогает мне забыться на некоторое время.

— Возможно, пришло время поработать над принятием и начать двигаться вперёд.

Она закатывает глаза.

— Ну вот… опять ты занимаешься этим дерьмом со спасательством.

— О, да. Я покажу тебе спасателя.

Прежде чем она успевает усомниться в моих словах, я поднимаю её и перекидываю через плечо. Она визжит, ударяя кулаками по моей заднице и спине, когда я загоняю нас прямо в океан. В нём чертовски холодно, но это меня не останавливает. Держа её, я окунаю нас обоих в солёную воду.

Когда же мы выныриваем на поверхность, её волосы оказываются прилипшими к лицу и лбу, а остатки макияжа стекают по её глазам.

— Не могу поверить, что ты только что это сделал, — выпаливает она.

Я убираю волосы с её лица и пытаюсь растереть синяки под её глазами.

— Есть более здоровые способы справиться с тем, что ты чувствуешь. Больше никакой травки, — я смотрю на неё так же, как смотрю на своих парней, когда говорю нечто серьёзное, и она кивает.

— Это тяжело, — тихо произносит она. Поскольку здесь глубоко, она не может дотянуться до дна, поэтому обнимает меня за шею. Наши тела привыкают к воде, поэтому она уже не кажется такой холодной.

— Я даже представить себе не могу, насколько это тяжело, но ты ещё так молода, и у тебя вся жизнь впереди. Хотела бы ты, чтобы он вёл себя так же, как ты сейчас, если бы вы поменялись местами?

Она на секунду задумывается, затем качает головой.

— Нет, я бы… — она заметно сглатывает. — Я бы хотела, чтобы он двигался дальше. Жил своей жизнью, — слёзы наворачиваются на её глаза, и Микаэла делает глубокий вдох. — Но это легче сказать, чем сделать.

— Ты пробовала? И я не говорю о том, чтобы моментально найти другого парня.… просто надо начать двигаться вперёд.

— Ты говоришь, как моя мама, — раздражённо отвечает она.

— Ну, если она хоть немного похожа на мою, то, вероятно, действительно чертовски мудра.

— Так и есть.

— В любом случае, мы оба здесь, — говорю я, не обращая внимания на то, как близко наши тела, на то, как идеально они прилегают друг к другу. Она обхватывает ногами мой торс, и это творит со мной странную хрень. — Почему бы нам не остаться и не составить друг другу компанию. Есть причина, по которой мы оба приехали сюда, верно? К тому же, у меня осталось чуть меньше двух недель до того, как мне придётся провести следующий год с кучей парней, запертых на чертовски маленькой базе в грёбаной пустыне.

Микаэла несколько секунд пристально смотрит мне в глаза, я не уверен, что именно, но, должно быть, она находит в них то, что ищет, потому что кивает один раз.

— Ладно, помоги мне забыть.

— Нет, — поправляю я её. — Я не собираюсь помогать тебе забывать. Ты никогда не забудешь и не должна. Ты любишь его. Он часть тебя и всегда будет этой частью. Я собираюсь помочь тебе двигаться вперёд.

— И чем же я могу тебе помочь? — выдыхает она. В голову приходит миллион мыслей, и все они совершенно неуместны, поэтому я отгоняю их.

— Расслабиться.

— Расслабиться?

— Да, твой папа считает, что мне полезно расслабиться. Находить время для себя. Ты можешь помочь мне сделать это.

Она уже делает это и даже не подозревает об этом.

— Хорошо, — соглашается Микаэла. — И первый шаг к тому, чтобы расслабиться и двигаться дальше, это… — она приподнимается и отпускается, повисая на моей шее. Её руки поднимаются и нажимают мне на макушку. Сначала я не понимаю, что происходит, но потом до меня доходит… Она пытается окунуть меня в воду. Глупая девчонка, неужели она не понимает, с кем связалась?

— Это мило, — поддразниваю я. — Моя очередь.

Понимая, что её усилия тщетны, и я не собираюсь уходить под воду, она прибегает к плану Б: побегу или, в её случае, отплыву от меня. Микаэла отпускает мою шею и отталкивается от меня, пытаясь уплыть, но прежде, чем она успевает сделать это, я хватаю её за лодыжку и притягиваю обратно к себе. Затем, подняв её в воздух, как тряпичную куклу, отбрасываю её на добрых три фута в сторону.

— О, Боже мой! — кричит она, когда выныривает, подпрыгивая в воде. — Не могу поверить, что ты только что это сделал.

— Я думал, ты захочешь, чтобы тебя отпустили на волю, как ту рыбу, которую ты спасла, — я смеюсь.

— Очень смешно, — она свирепо смотрит на меня. — Просто помни, что расплата — это сука.

— Давай, милая, — кричу я, наблюдая, как её сексуальная попка плывёт к берегу.

И от этой мысли меня осеняет. Я сам предложил провести несколько дней в пляжном домике наедине с этой женщиной.

Женщиной, которую я не должен был считать сексуальной, но считаю.

Которая недоступна, но заставляет меня хотеть быть рядом с ней.