Мой запретный

Когда девушка подошла к ней, Нинель, протянула ей кроссовок и улыбнулась. Марика, присев, принялась надевать на ее ножки обувь.

Мы переглянулись с Лукой. Он выглядел измотанным. Все шишки придется получать ему, в случае возникших проблем с беременностью или боем.

– Цыпленок, нет. Ты остаешься, - он подошел к ней ближе.
– Прости, Нинель, я не могу позволить тебе так рисковать. Это бой. Ты будешь переживать и может случиться все ,что угодно. А вынести тебя из забитого народом зала мне будет очень сложно.

Нинель подняла на него колючий взгляд. Как только второй кроссовок был зашнурован, она выпрямилась в полный рост и, задрав подбородок, смело посмотрела на Луку.

– Я поеду в клуб. Я обниму своего мужа перед боем. И даже если ты запрешь меня в этом кабинете, я вылезу через окно, Варламов. Клянусь тебе!

Лука молчал. Стоял, упираясь руками в бок. В его взгляде читалось недовольство. А я не могла отвезти от нее глаз. Небольшого роста девушка, с огромным животом, делающим ее жутко неповоротливой. Неспособная даже зашнуровать самостоятельно обувь, сейчас она выглядела амазонкой. Сильная, упертая, женщина- воин. Истинная жена своего мужа.

– Ты знаешь, что с ним будет, если я не приду. Если не напишу одну чертову фразу на его бинтах. Если не обниму его, Лука. Ему не выиграть этот бой без меня. Мы с тобой знаем, что было в прошлый раз. А я этого не допущу, - в ее голосе звучала сталь. Лука даже немного съежился от ее напора. Док, так вообще отошел в сторонку, делая вид, будто рассматривает что-то на экране аппарата УЗИ.

– Мой муж шел к поясу слишком долго. Он должен надрать зад Вершинину. Илай должен взять это пояс не только ради бабок и титула. Он это делает не для себя. Для Потапа. Поэтому, будь добр, бери меня на руки и неси в тачку, если боишься, что самостоятельно я не дойду. Я даю тебе слово, в зале меня не будет. Я не стану смотреть сам бой, останусь в раздевалке с Марикой. И как только мой муж нахлобучит противника, как только он вернется ко мне победителем, я обещаю, рассказать ему все о своем здоровье. Ты ведь знаешь Илая, Лука. Он даже переодеваться не станет. Тут же схватит меня и привезет в клинику, под семь замков посадит. Но тогда я буду готова остаться и спокойно родить малыша. А сейчас не время.

Он молчал. И врач молчал. Да кто из нас, что мог сказать?! Все были поражены ее напором. Уверенна, начни Варламов сопротивляться, мог и двоечку от нее схлопотать.

– Такая же чокнутая, как твой муженек, - процедил беззлобно, подходя к ней вплотную. Расставил руки для объятий. И как только Нинель прижалась к его груди, он поцеловал ее в волосы и улыбнулся.

– Поехали. У нас двадцать минут на дорогу.

* * *

Варламов нес ее на руках, а мы шли следом. На входе нас встретил Остап. Бедолага выглядел бледным и нервным.

– Илай рвет и мечет, бой через десять минут! Демида нет! Я звоню ему уже полчаса, телефон отключен, - продолжает причитать, следуя за Лукой.

В коридоре тесно. Здесь много людей, а еще очень душно. Марика держит меня за руку, и я благодарна ей за это. Если бы не она, я бы давно потерялась в этом столпотворении не совсем трезвых тел.

– В конце коридора раздевалка Вершинина, не хочешь пожелать братцу победы? – спрашивает Марика, наклоняясь к самому уху. Она шутит, и говорит это тихо, не желая подставлять меня. Я ведь, вроде как, на территории врага.

Показываю ей язык, а она смеется. Но от меня не ускользает тот факт, что глаза девушки наполнены тревогой.

Остап толкает дверь в раздевалку, но Нинель просит Луку остановиться. Варламов ставит ее на пол.

– Не хочу, чтобы он думал, будто мне плохо. Ни слова, ладно? – она смотрит на Луку с такой надеждой.

Тот просто кивает.

– Будь осторожна, Нинель.

Перед тем как переступить порог комнаты, она тепло улыбается ему.

– Идем, - тянет меня Марика в раздевалку. Я не уверена, что это хорошая идея. Там наверняка куча полуголых потных бойцов. Но я не решаюсь противиться.

Мы проходим внутрь помещения. Здесь по всей длине стены шкафчики для одежды и лавки, на которых расположились бойцы. Узнаю парочку ребят, они заходили в ресторан с Лукой. Нинель даже по сторонам не смотрит. Будто знает, где искать своего единственного. Она уверенно направляется в угол комнаты, где в самом темном месте, сидя на столе с наушниками в ушах находится Илай. Мужчина поднимает глаза – в них тревога. Такая, что дрожь бежит по телу. И как только он видит Нинель, спокойствие волной накрывает.

 Она подходит к мужу. Ни слова не говоря, он притягивает ее к себе и целует. Губы в губы. Короткий, но такой сильный поцелуй. Поцелуй, говорящий: «Я здесь. Я с тобой». Она дарит ему силу. Успокоение, уверенность в себе. Этот огромный кусок тестостерона, со стальными мышцами и ударом -молотом так нуждается в этой хрупкой, невысокой девушке. Как только их губы размыкаются, он опускается на колени. Обхватив сильными руками ее талию, прислоняется лбом к круглому животу. Несколько секунд они стоят так.

Ее ладони на его голове. Она держит их немного выше волос. Что-то шепчет. А он молчит. Эта картина выглядит очень необычно и странно. И в то же время у меня дух захватывает от того, насколько они оба – единое целое.

До боя считанные секунды, но никто не смеет их разлучать. Я чувствую присутствие Луки рядом. Чувствую его тепло и аромат, несмотря на то, что раздевалка забита потными парнями. Я думаю о том, что мне очень хотелось бы почувствовать когда-нибудь какого это – быть единым целым с кем-то настолько, что не иметь возможности жить без него.

Илай поднимается на ноги, достает из сумки темно синий маркер и протягивает его Нинель.

– Что она делает? – спрашиваю шепотом Марику.

Девушка опускает на меня глаза и улыбается.

– Она - его талисман. И пока Нинель не напишет ему на удачу, Илай ни за что не выйдет на ринг.

Не успевает девушка договорить, я вдруг чувствую, как кто-то хватает меня за талию и прижимает к себе, сдвигая в сторону. Замираю в крепкой хватке сильных рук, уже зная, что это Он. Ноги ватные, а по коже мурашки. Чувствую затылком его горячее дыхание.

Господи, как хочется поговорить с ним с глазу на глаз. Хочется извиниться, объясниться. Хочется, чтобы снова посмотрел на меня как раньше или шутку отпустил. Хоть чего –то, а не тишины. Его касания заставляют сердце биться раненой птицей, поселяя в груди надежду.

 Но когда я поворачиваюсь к нему, руки Луки вдруг отпускают меня. Мне становится холодно без них.

– Отойди с дороги, могут толкнуть – произносит хмуро, глядя на Илая. Луку окликает Остап, и он направляется к нему. А я так и остаюсь на месте, забыв как дышать. Хочется расплакаться.