Мой

– Артём Николаевич, а можно вопрос?
– потянулась за новым куском пиццы.

При этом мне нужно было перегнуться через него. До этого я всё просила подать мне пиццу, а сейчас решила сама взять. Ощутила, как тело подо мной напряглось - буквально закаменело. Невольно ухмыльнулась. Значит, всё-таки моя близость его волнует. Чувство ликования заполнило разум, прибавив смелости. Нет, умом понимала, что он, как и любой другой мужик, просто реагирует на близость женского тела, а не конкретно на меня, но ведь уже что-то, да? Было бы хуже, если бы Артём вообще на меня никак не реагировал.

– Задай, - произнёс он хриплым тоном.

У меня от его голоса мурашки по коже побежали, начиная от шеи и заканчивая поясницей, а внизу живота тепло разлилось, аж дыхание перехватило. Невольно выпрямилась, развернувшись к нему лицом, оставаясь пребывать в наклонной позе. А всё-таки глаза у него невообразимо красивые. Особенно, когда зрачки расширяются, и лишь по краю блестит золотой обод. Я так и замерла, глядя в них, чувствуя, что банально пропадаю в этой бездне. Окончательно и бесповоротно. Даже забыла, о чём спросить хотела.

– Знаете, у вас просто потрясающие глаза, - пробормотала я, по-прежнему пленённая его взглядом.
– Такие необычные… - потянулась к его лицу.

– Рад, что нравятся, - отозвался Артём таким тоном, будто я ему не комплимент сделала, а наоборот - оскорбила.

Перехватил меня за талию и усадил обратно на своё место, после чего поднялся и вышел из комнаты, оставив меня недоумевать его поведению. Вернулся довольно скоро. С мокрой головой. Вода стекала с волос, намочив футболку, но мужчине на это было плевать. В руках он держал новую бутылку пива. И выглядел мрачнее прежнего.

– Ты хотела что-то спросить, вроде как, - заметил, усевшись обратно на диван, согнул левую ногу в колене, положив локоть поверх.

Теперь к нему было не прижаться, как раньше.

Что ж, намёк понят. Держим дистанцию. Я на его поведение лишь тяжко вздохнула. Впрочем, в глубине души я радовалась. Всё же, каким бы крепким орешком Акимов ни был, а моё присутствие его волновало. Может, я ему и не нравилась сама по себе, но вот физически привлекала. А там и до остального недалеко. Надежда вновь расправила свои крылья, и свой вопрос я задала уже бодрым голосом.

– А вы когда-нибудь лишали девушек девственности?

Мужчина в этот момент как раз делал глоток. Ну, и подавился, естественно. Аж закашлялся, бедный. Я же пыталась не рассмеяться. Слишком комично выглядел Акимов. Довольно растерянный и смущённый. Смешной.

– Ну и вопросики у тебя, Добровольская, - пробормотал он укоряюще.

– Ой да ладно вам, - постучала я ему по спине.
– Вот не верю, что вас смутил мой вопрос. Так что? Ответите?

Меня одарили хмурым взором, которым я нисколько не прониклась.

– Вообще-то это не прилично, спрашивать о таком, - заметил мрачно Артём, уставившись на экран телевизора.

– Почему?
– сделала вид, что удивилась, с увлечением доедая кусок пиццы.
– Значит, вам мужикам, можно нас спрашивать о том, девственницы мы или нет, а нам у вас нельзя? Вы ещё скажите, что никогда, ни у кого о подобном не спрашивали, - съехидничала.

– Резонно, - хмыкнул тот, делая очередной глоток пива.
– Но конкретно я у тебя о таком не спрашивал…

– А что меня спрашивать?
– фыркнула я насмешливо.
– Я ещё мелкая, как вы и сказали. Даже не целовалась ни разу ни с кем, не говоря о чём-то большем, - пожала плечами, доедая последний кусочек выпечки и вытирая руки о висящее на спинке дивана полотенце.

– Совсем не целовалась?
– переспросил Артём, по-прежнему глядя исключительно в телевизор.

– Не с кем было, - ответила честно, как есть.
– Для меня учёба всегда была на первом месте. Я парней и не замечала никогда.

До вашего появления, Артём Николаевич...

– То-то парень куралесит, - сказал непонятное он.

– Какой парень?
– нахмурилась я.

– Да… так, - ещё шире заулыбался Акимов.

– Нет уж, Артём Николаевич, - развернулась к нему лицом, - говорите, раз начали!

– Нет, Добровольская, предпочту остаться сторонним наблюдателем.

Вот ведь вредный!

Ну ладно…

– А на мой вопрос вы так и не ответили, - вернулась я к изначальной теме.

Мужчина посмотрел на меня задумчивым взглядом, но отвечать не спешил. Но и я не сдавалась, терпеливо ожидая признания.

– Однажды, - наконец, произнёс он и тут же отвернулся, прикладываясь к бутылке.

– И как?
– уточнила я.

Уж слишком интересно было узнать, как вообще мужчины относятся к невинности и её лишению. Знаю, что нашим парням дай волю, каждой помогли бы избавиться от этой детали женского организма. А ещё слышала от некоторых одиннадцатиклассниц, что это очень больно и кроваво. В общем, это ещё одна причина держаться от парней подальше. Как-то не впечатляли рассказы о первом разе других. Так что мне было любопытно послушать версию уже опытного мужчины.

Артём, к слову, грустно улыбнулся на очередной мой вопрос. И промолчал. Почему-то мне не захотелось настаивать.

– Извините, - прошептала я, опустив голову.

– Забудь, - улыбнулся уже веселее Артём, потрепав меня по волосам, и неожиданно продолжил развивать тему: - Для многих девушек первый раз болезненный, но опять же, смотря как подойти к этому делу. Если секс ради секса, то большинство мужчин даже не подумает озаботиться тем, чтобы подготовить партнёршу, и подумать о её удовольствии. Так что не торопись с этим, Добровольская. Тем более парни в вашем возрасте совершенные неучи, - фыркнул.

– А вы? Во сколько вы… ну впервые…

– М-м-м… Поздно, на самом деле, - хитро прищурился он.
– В девятнадцать, почти в двадцать.

Я аж воздухом подавилась.

– Никогда бы не подумала, - пробормотала, пребывая в шоке.

– Мне некогда было бегать по свиданиям, - пожал мужчина плечами, потягивая пиво.
– Я вырос с матерью. Отца не знал. Так что я с шестнадцати лет всё свободное время подрабатывал. Девушки меня попросту не интересовали на тот момент.

– Понятно, - протянула я растерянно.

Всё же он действительно идеальный! Нереально идеальный!

– А вы… ну… по любви?

Акимов одарил меня излишне серьёзным и даже каким-то тоскливым взором.

– Нет, - на это раз его улыбка вышла искусственной и кривой.
– Она меня любила, а я… просто пользовался её чувствами, - отвернулся, а после вовсе поднялся на ноги.
– Пойду, позвоню твоей матери, - перевёл тему.
– Ты бы пока переоделась, возможно, она сейчас приедет. Не стоит ей видеть тебя в моей одежде. Надумает ещё чего ненужного.