Моя 24/7

– Так ты тут в качестве дедули, - оборачиваюсь к Артуру.
– И как оно? Как новый статус? За нос уже кусала, или больше чем покатать коляску тебе пока не доверяют?

Интересуюсь живо и жадно. Мне дико интересно.

– У меня прекрасно получается в себе совмещать все должности, поэтому выгуливать внучку мне доверили с первого дня выписки.

– Не сомневаюсь, - киваю чинно.

Сладкая булочка вдруг открыла глазки. Меня она вряд ли видит, я слишком далеко и высоко для месячной девчушки. Но она должна слышать мой голос.

– Привет, сладкая. Я твоя вторая мама. Ты видишь меня впервые, но я очень люблю тебя. И буду любить тебя всю жизнь. А теперь, чтоб не устроить концерт дедушке, вот, ты потеряла, - подсовываю ей в ротик потерянную пустышку и выбираюсь из коляски.

– Сколько по режиму прогулка, дедуля? Вы давно вышли?
– вновь поворачиваюсь к Артуру.

– У нас в запасе ещё полчаса, у тебя будет время поговорить с подругой .

– Ладно, - киваю, - гуляйте.

Больше я его не задерживаю. Хотя взглядом еще какое-то время провожаю. И лишь когда он с коляской свернул за угол, я толкаю калитку и вхожу внутрь. Здесь все так, как я помню. Дом тоже не изменился. Что-то внутри откликнулось его виду.

Около входной двери помедлила, но потом решительно толкнула дверь.

– Есть кто живой?
– окликнула.

Не знаю, можно ли Дине уже после родов, но с этой парочкой извращенцев не рискнула бы зайти без стука.

– Нихрена себе, - навстречу ко мне шагает Тим.
– Диииина! Тут блудная дочь вернулась.

Возмужал. Изменился, в лучшую сторону. И бороду тоже отпустил. Все за отцом повторяет. Как только я раньше не замечала?

– Тим, совесть имей, ещё так свою дочь ты не называл! Артур Данилович, Марго опять отказалась гулять подольше?

Кричит из кухни Дина, а Тим обнимает меня и шепчет:

– Отец выгуливает мелкую. Релаксирует.

– Я видела. Красивое зрелище, - улыбаюсь. Целую его в щеку.
– Я скучала.

– Мы тоже. Рад, что ты здесь. Пойдем, готовься к ультразвуку, сейчас будет.

Он берет меня за руку и говорит.

– Жееенушка, смотри, кого я привел!

На кухне Дина жарит тонкие блинчики. Вот это да. Я жадно рассматриваю ее с половником в одной руке и сковородой во второй. Так смешно, но в тоже время по-деловому выглядит. Она слышит наши шаги, наливая тесто, и поворачивает голову.

Вижу, что от удивления застыла с открытым ртом. Тим время успел выхватить сковороду, пока та не обожгла руки.

– Сенька, ты приехала?! Когда? Дай я тебя обниму.

Дина скачет передо мной, вытирая руки.

– Прости, что такая взлохмаченная, своим готовлю вкусняшку на обед. Марина Александровна сейчас уехала за покупками. Так клёво, что ты наконец-то к нам добралась!

Дина обнимает меня и целует.

Я обнимаю ее в ответ. Освоилась и одомашнилась. Приятно слышать, как она назвала всех своими.

– Я соскучилась, - улыбнулась и чмокнула ее в щеку.
– Очень. И блинчики пахнут вкусно. Мужу значит готовишь, а мне не готовила?! Тебе повезло, Тим, - подмигиваю ему.

– Это Марина Александровна научила. У меня же лапки, - Дина смешно изображает зайчика, как когда-то, в прошлом.

– Ммм, Дина, ты опять готовишь свои фирменные блины?
– слышим голос Полины.

Девчонка врывается в кухню и останавливается на пороге, увидев меня.

– И что она делает в этом доме?!
– фыркнула вместо приветствия.

– Она тоже рада тебя видеть, - обращаюсь к ней миролюбиво, хотя прекрасно понимаю ее настроение. Возраст, эмоции.

– Полина, давай без нервов, окей?
– Дина пытается сгладить углы.

– Я надеюсь, что вы в этом доме не надолго! Тим, где папа?

– Он Маргариту вывез на прогулку.

– Это к лучшему.

– Сестренка, показывать коготки тебе проще, чем признать, что ты скучала по Сене?
– Тим подходит к Полине и улыбается ей.

– Я скучала по тебе, - говорю девчонке как есть.

Потому что это истинная правда. И ее поведение меня не сердит ни капли. Это моя карма поставила меня на позицию Леры. Переживу. Я взрослая, и все мои эмоции под контролем.

– Почему ты уехала и не попрощалась со мной?!
– из глаз девчонки едва не брызгают слезы.

Я подхожу к девчушке и обнимаю ее.

– Прости меня. Я очень скучала.

– Папа очень страдал. Никому ничего не говорил, но мы же не слепые!

А вот это уже интересно.

– Я тоже страдала, малыш. И очень-очень-очень скучала.

– А давайте пить чай. Тим, достань из запасов клубничное варенье. Полинка, готовь чашки.

Дина со своей стороны пытается потушить пожар.

– Зачем тогда уехала? И почему опять вернулась?
– Полина словно не слышит брата и Дину.

– Я расскажу тебе все, дорогая, хорошо. Но без этих двоих. А пока давай послушаем Динку и выпьем чаю. И ты расскажешь мне, как вы жили.

Полина недоверчиво смотрит на меня, она идёт к шкафу и ищет чашки, Тим открывает варенье и наполняет им розетки.

– Как доехала? Надолго к нам?

– Нормально, хотя перепад температуры ощущается, за месяц в пустыне я отвыкла от холода. Насчет второго трудно сказать, поживем-увидим. Но я хочу посмотреть квартиры здесь.

– Квартиры?
– удивленно переспрашивает Тим.
– Ты теперь богачка?

– Ну, как сказать, - жму плечами и улыбаюсь.

Я много работала. Вкалывала, и вкладывалась в себя. Съемки для рекламы страшили и были не то, что выходом из зоны комфорта, это был пинок оттуда. Прямо во взрослую жизнь. И я не струсила.

Оглядываясь назад не жалею. За девять месяцев я облетела 13 стран и приняла участие в 20 проектах. За красоту хорошо платят, а я всю жизнь своей красоты стеснялась и воспринимала как что-то, что у меня просто есть и я это не заслужила. И это было глупо.

– Погоди, а где ты остановилась?

– В отеле.

– Зачем? Приезжай к нам.

Я поджала губы, мягко улыбнувшись, и слегка покачала головой.

– Ты уверен, что это хорошая идея?
– смотрю на Тима.

– Да. Ведь да?
– он смотрит на сестру и жену.