Моя чужая дочь, или Сюрприз для богача

— Нет!

— Уверены? — он плавно поднялся, вперив в меня испытующий взгляд. — Может, рассказали свою историю кому-нибудь за чашкой кофе? В кафе или на встрече выпускников? Так, вскользь. Потому что к слову пришлось.

Тут я вспомнила про Катьку — и у меня засосало под ложечкой.

— Только подруге, — призналась, сглотнув.

— Она журналист?

— Нет! В смысле, да — но в данной ситуации это не имеет значения! Она бы никогда так со мной не поступила!

— Тогда кто?

И я замялась, судорожно прикидывая, чем мне грозит раскрытие роли Вадима в рождении Наины... По всему выходило, что ничем. Однако выложить этот козырь мне было не суждено.

— Запомните, ради денег и славы люди готовы пойти на всё, — назидательно обронил Сергей Михайлович, посчитав мои размышления за колебания ввиду отсутствия возражений. — Кстати, вашу подругу, часом, не Катей зовут?

— Как вы догадались? — я удивлённо вскинула голову.

— Предположил. Автор статьи — Катарина Ленц. Псевдоним, наверное. Но откуда-то же он должен был взяться.

— Это её настоящее имя.

— Вот оно как? Любопытно. И не страшно ей писать в открытую?.. Впрочем, неважно. Меня это не касается. Со своей подругой разбирайтесь сами. Ни мстить, ни вмешиваться я не собираюсь. Мне и так всё ясно... Кроме одного. О чём же вы хотели со мной поговорить, если не о своём предательстве?

— О нас, — выдала с облегчением.

Не думала, что он так быстро мне поверит! Да и за Катьку было немного боязно...

— О той ночи? — только и хмыкнул Дегтярёв, снова потеряв интерес к нашей беседе. — Предсказуемо. Но вы правы. Нам есть что обсудить. Боюсь, я поторопился перевести наши отношения на новый уровень. Сначала мне следовало узнать вас получше... Однако в тот момент мной двигал отнюдь не разум. Из-за чего у вас могло сложиться превратное впечатление о нашем ближайшем будущем. Поэтому давайте уточним сразу: разводиться я не собираюсь. Пока, по крайней мере. Простите, если своими действиями ввёл вас в заблуждение. Мне было очень хорошо. Возможно, как никогда прежде... Но повторять этот опыт я не намерен.

— И что теперь? Мне паковать вещи?.. — упавшим голосом спросила я.

Уж слишком безжизненной получилась речь Сергея Михайловича. Какой-то шаблонной. Что совсем не радовало.

— Необязательно. Вы можете остаться няней у Наины. Как мы и договаривались изначально. Или закончить работу с ней — и уехать. Выбор за вами. Но лично я против вас ничего не имею.

В последней фразе мне почудилась какая-то горечь — и сердце пустилось в пляс.

Дегтярёв не хотел задеть меня своим безразличием! Даже не испытывал ничего похожего! Он изображал его! Притом не ради необходимости дистанцирования, а чтобы меньше переживать из-за неизбежного расставания. Так сказать, заранее готовил себя к разочарованию. Ведь любая нормальная женщина в подобной ситуации предпочтёт уйти, громко хлопнув дверью. Вот только у меня была одна крошечная, но веская причина, чтобы поступить иначе.

— Я бы с удовольствием осталась. Но есть проблема. Которая, собственно, и привела меня сюда... Я беременна.

Естественно, первой реакцией Дегтярёва был шок. Окаменев, словно вмиг разучившись дышать, он переваривал эту новость секунд тридцать. Однако мне торопиться было некуда. И потому я терпеливо ждала, безропотно позволяя ему проникнуться всей важностью поданной информации.

Наконец, Сергей Михайлович отмер. Не глядя на меня, поднялся на ноги и медленно, как робот с заржавевшими шарнирами, повернулся ко мне. А у меня аж мурашки по спине побежали — так жутко выглядела его высокая фигура на фоне вышедшей из-за облака луны...

— Значит, Вадим всё-таки был прав на ваш счёт, — устало заключил он, с очевидной неохотой сфокусировавшись на мне. — Вы немногим лучше Марины. Вам нужен не я и не дети. Вам нужны лишь деньги и статус моей жены.

— Вы заблуждаетесь, — отрезала я.

С досадой, что не упомянула Вадима первой. Который явно успел наплести про меня невесть что. Но сейчас это уже не имело значения. Расскажи я о его роли в нашей истории раньше, со всеми подробностями, Дегтярёв, может, и прислушался бы к моим словам. А теперь это будет выглядеть жалким оправданием. Попыткой утянуть за собой на дно чем-то не угодившего бывшего.

Похоже, своему юристу он доверял больше, чем мне. Что было, в принципе, логично. Вот только надежды не внушало. И я решила бороться иначе.

— Ваши деньги мне не нужны, — продолжила, тоже встав с кресла. — Как и какой-то мифический статус. Вы — возможно. Потому что мне тоже было с вами хорошо. Хотя тут трудно утверждать наверняка. Мы слишком плохо друг друга знаем. Зато одно могу сказать точно: для меня нет ничего важнее детей. И я полагала, что в данном вопросе наши мнения совпадают. Затем и сообщила о вам беременности. Думала, вы захотите поучаствовать в жизни своего второго ребёнка. Раз уж с первым вышла небольшая накладка. Нагнать упущенное... Ну вдруг? Но я просчиталась.

— Именно. Мила интересует меня не больше, чем Наина. И всё это я делал исключительно ради вас. Чтобы вы могли провести время с дочерью. Потому что у меня нет детей. И никогда не будет. Я бесплоден.

Пришла моя очередь застыть в шоке.

— Это шутка?.. — совладав с эмоциями, круглыми глазами уставилась на собеседника.

— Отнюдь, — хмыкнул Сергей Михайлович. — Это горькая правда. Я не могу иметь детей.

— А как же Мила?..

— Понятия не имею, от кого залетела Марина, но это точно был не я.

— Нет. Вы меня не поняли. Речь о том, что вы с Милой очень похожи. И не только внешне. У вас одинаковые привычки, общие жесты, а в общении проскакивают те же интонации... Я видела. Специально наблюдала всё это время!

— Вы видели то, что хотели видеть, — с невыразимой грустью парировал Дегтярёв. — Не забывайте, что при желании сходство можно найти между кем угодно. И ваши старания тому подтверждение.

— Зачем же вы тогда согласились взять меня на работу?!

— Ради вас. Дать вам шанс познакомиться с предполагаемой дочерью. Даже если вероятность, что в роддоме перепутали детей, была крайне мала — своей настойчивостью вы его заслужили. Однако всё прочее — лишь ваши домыслы. И ничего больше.

— А что насчёт моей беременности? Её я тоже придумала?

— Вам виднее. Но я сомневаюсь, что вы пришли ко мне с пустыми заявлениями. Более того — я уверен, что УЗИ покажет вполне подходящий срок... Вот только ко мне этот ребёнок не имеет никакого отношения.

И меня накрыло чувством дежавю.

— Наоборот, — возразила, упрямо тряхнув головой. — Ничьим больше он просто не может быть. Потому что я ни с кем, кроме вас, не была!

Сергей Михайлович снова тяжело вздохнул.

— Послушайте, — удивительно терпеливо обронил он. — Я понимаю, что вами движет. И не виню вас. Редко кто способен удержаться от такого соблазна... Но мне неприятно обсуждать эту тему. Поэтому я настоятельно прошу вас прекратить. Пожалуйста. Мне глубоко безразлично, кто отец вашего ребёнка. Честно. Рожайте от кого хотите. Ваше право. Только не надо приплетать меня. Ложь никогда не приводила ни к чему хорошему.

Я тоже прекрасно понимала чувства собеседника. Однако отступать была не намерена. Не та ситуация.

— Никакой лжи. Это чистая правда. Ребёнок ваш. И вы сами сможете в этом убедиться, сделав тест на отцовство после его рождения.

— Мы можем сделать этот тест прямо сейчас. Поехать в клинику, взять материал у плода и сравнить его с моим. Что выведет вас на чистую воду в считаные дни... Но это довольно рискованная процедура, способная вызвать выкидыш. Хотите? — Сергей Михайлович пригласительно протянул мне ладонь.