Моя драгоценная гнома

— Сойдет и лук, — вздохнула она и уселась на камень, пока он выкапывал сочные луковицы. — И угораздило же меня с тобой связаться…

— Нет, меня с тобой, — поправил ее Дагобер и улыбнулся.

Губы Эрм дрогнули, и в какой-то миг ему показалось, что и она сейчас улыбнется, но гнома упрямо мотнула головой, приняв необыкновенно серьезный вид, и достала из рукава ножичек, чтобы очистить лук.

35

Сидеть в горной пустыне, на берегу реки, на рассвете и лопать дикие луковицы без хлеба на пару с эльфийским принцем — такое мне бы и во сне не приснилось. Все это походило на балладу из области старинных фантазий, но и в старинных балладах ничего не было про поедание диких луковиц. Признаться, я перепугалась, когда обнаружила, что заснула на Дагобере. Папаша был бы в ужасе от такого распутства, да и мне было глупо и небезопасно так раскрывать себя. Но принц дрых без задних ног, и я почти успокоилась, но теперь начались странные расспросы, и страхи мои всколыхнулись с новой силой.

Зачем ему мое имя? Столько дней он прекрасно обходился и без него. И возраст. И про папашу расспрашивает. Зачем? Когда попадем в ближайший город, хочет обвинить меня… В чем обвинить? Разве я что-то сделала? Может, я зря назвала свое имя? Ах, да, он без труда узнает его — ведь Дагобер видел лавку, и знает имя папаши… Тогда зачем?

— Меня уже ищут, — сказал Дагобер, прожевывая луковицу и морщась, — дядя, наверное, шпионов разослал по всем городам. А тетя сама не своя от переживаний.

— Угу, — поддакнула я, тоже морщась, потому что дикий лук горчил и щипал язык, как обыкновенный, садовый. Но я ела его с таким удовольствием, словно он был из меда пополам с уваренной патокой.

— Доберемся до ближайшего города, сразу пойдем к мэру. Он даст карету и дальше будем путешествовать с удобствами, — продолжал Дагобер воодушевленно. — Когда я поехал искать невесту, дядя издал специальный указ, по которому мне в любом городе обязаны предоставлять лошадей и карету, и кучера по выбору. Это очень удобно. А твой отец, Эрм, за тебя не волнуется?

— Нет, — ответила я коротко.

— Почему? — настаивал эльф.

Я помедлила с ответом. Рассказать ему всю правду? Вот прямо сейчас? И спросить: а откуда у ведьмы, похитившей папашу, появились броши-розы, которые ты у нас купил?

А вдруг все эльфы заодно?

Да, мы с принцем многое пережили за эти дни. Но стали ли доверять больше? Едва ли. Он обманул меня, а теперь подозрительно расспрашивает о папаше, обо мне. С чего бы? Внезапная мысль ударила меня, как молния. Я даже подскочила на камне, на котором сидела, и Дагобер посмотрел удивленно.

— А ты хорошо спал этой ночью? — спросила я его в лоб.

Он удивленно вскинул брови:

— С чего такие вопросы?

— Отвечай, раз спрашиваю, — сказала я грубо.

— Хорошо спал, — он пожал плечами и недоуменно нахмурился. — Прямо как младенец. А почему спрашиваешь? Ты плохо спал, Эрм? — он выплюнул жесткую луковую чешуйку. — Тебя что-то беспокоило? Думаешь, орки опять нас догоняют?

Орки!

Меня бросило в жар и в холод при воспоминании о них.

— Нам лучше убраться отсюда поскорее, — я вскочила, одергивая куртку и оглядываясь. — Кстати, ты молодец. Не растерялся. Хоть и глупо было сигать с обрыва, но вряд ли у нас был другой выход.

— Ты испугался? — спросил он так участливо, что я снова вздрогнула.

— С чего бы мне пугаться, эльф?

— Не знаю, так показалось, — он улыбнулся и зашагал по дороге, помахав мне рукой, чтобы шла следом. — Как твоя нога? Ты же хромал, вроде? Поранился?

— Подрался, — ответила я с вызовом.

— А, подрался, — он усмехнулся.

Мы прошли несколько шагов молча, но у принца сегодня был день болтливого языка.

— Но почему отец не волнуется за тебя? — последовал новый вопрос. — Он тебя обидел? Там, в лавке, он все на тебя покрикивал…

— Папаша никогда ничего плохого мне не делал, — отрезала я. — И если ты хоть слово не так про него скажешь, я тебя… снова поколочу.

— Тише, тише, — примирительно сказал эльф, — не закипай. Я ничего плохого не говорю про твоего… папашу. Но почему он не волнуется, где ты? Ты попал в крутую передрягу, малыш, кому как не отцу о тебе заботиться?

— Он думает, что со мной всё в порядке, — ответила я коротко.

— Как только доберемся до города, сразу напишешь ему, — Дагобер сегодня был сама учтивость. — Я прикажу отправить голубя, чтобы письмо пришло быстрее.

Я мучительно кусала губы. Сказать, что письмо не дойдет до папаши? Пожаловаться на черных колдунов-похитителей? А вдруг все эльфы — заодно?! И Дагобер что-то понял, о чем-то догадался и теперь вызнает, что известно мне. Чтобы… избавиться от ненужного свидетеля.

Глубоко вздохнув, я постаралась говорить как можно спокойнее:

— Да, благодарю. Это и в самом деле будет кстати.

Часа в четыре по полудни мы добрались до города — не того, который видели с обрыва, где нас припутали орки. Город был совсем другой — с окованными железом воротами, с башенками на стенах и с эльфийскими штандартами на крышах домов.

Дагобер обрадовался, как ребенок:

— Смотри! Эльфийский город! Живем, Эрм! — он хотел хлопнуть меня по плечу, но в последний момент остановился. — Сейчас мы получим лучшую комнату, лучший в мире обед и самых быстрых коней вкупе с золоченой каретой! Это тебе не гномы, которые готовы побить любого пришлого.

— Поосторожней про гномов, — проворчала я.

Но Дагобер только рассмеялся и ускорил шаг.

Я зря ворчала. Когда мы вошли в городские ворота — впору было заплакать от счастья. Сказать по правде, я была на последнем издыхании от голода и усталости, а Дагобер, наоборот — полон сил и на удивление бодр. Он неутомимо шнырял по окрестностям (не забывая проверять палкой траву, пугая змей) в поисках ягод или съедобных листьев, и притаскивал их мне, то и дело спрашивая, хочу ли я проехаться на нем — если болит нога. Я упорно отказывалась, и подозрения мои возрастали. Но кроме необыкновенной доброты Дагобер больше странностей не проявлял.

В город нас пропустили без пошлины, потому что эльфы и их сопровождающие были освобождены от пошлин. Эльфы были освобождены еще и от налогов, но сейчас эти привилегии сыграли нам на руку. Стражники даже не спросили — откуда и куда шлепает грязный, как поросенок, эльф и не менее грязный и измученный к тому же гном.

Дагобер тут же поймал за рукав какого-то мальчишку и спросил, где лучшая в городе гостиница.

Мальчишка смерил нас взглядом, хохотнул, но указал улицу и сказал название: «Уют великих».

— Вывеска мне уже нравится, — Дагобер радостно потер ладони, когда мы приблизились к многоэтажному строению с колоннами, балконами и фигурными балюстрадами. Крышу покрывала красная черепица, а флюгеры так и сияли, начищенные до блеска.

— Не знаю, как ты, — разглагольствовал принц, — а я мечтаю о горячей ванне. О горячей! Понимаешь? Чтобы обжигала! Это тебе не речка в горах, где можно умереть от одного холода!

Но что касается меня, я была настроена не так радужно. Великолепная гостиница всем своим видом кричала, что гномов там не ждут. И точно. Не успели мы подняться по ступеням, как из дверей, застекленных лучшими южными разноцветными стеклами, выскочил эльф-привратник и чопорно объявил, обращаясь к Дагоберу: