Моя душа

Однажды, потеряв бдительность, Василий очень близко «познако­мился» с местным авторитетом – мужем обделён­ной на мужскую ласку благодетельницы. Выйдя через три месяца из боль­ницы, он обнаружил, что у него уже нет ни квартиры, ни здоровья. Так он и прибился к Наде и Николаю. Но, в скором вре­мени, к нему всё же вернулся «фарт». На соседней улице хоро­нили одного из местных авторитетов, убитого в криминальных разборках. Остав­шуюся одежду, после похорон мужа, несчастная вдова снесла на мусорку и раздала местным бродягам. Шикарный ко­стюм, рубашки и ещё совсем новые туфли достались Васи­лию. В них он и пошёл на очередное «дело».

В соседнем дворе Василий уже давно заприме­тил одинокую женщину, по виду не бедную и ещё до­вольно привлекательную. Случайное знакомство, немного уха­живаний, отработан­ные методы обольщения и вот уже влюблённая жертва при­гласила его к себе в гости, на чашечку чая.

Чай они пьют до сих пор, правда давно уже перешли на более крепкие напитки. Мама привязалась к вид­ному мужчине, содержала его, но денег, которые она зарабатывала, на краси­вую жизнь Ва­силию не хватало. Тогда она стала продавать золотые украшения, доставшиеся ей после смерти моей бабушки. В след за ними пошли и предметы домашней мебели. За ко­роткий срок мама распродала почти всё, что было в доме и их «роман», судя по всему, уже подходил к концу.

В подвале, я прожила более трёх меся­цев. Возвращаться домой мне не позволяла гордость - я не могла себе позволить вернуться в богатое и цивилизованное общество из этой, прямо таки скажем, преисподней человечества, но в один прекрасный день всё изменилось - к нам наведался местный участковый. Вла­сти объявили месячник по наведе­нию порядка в нашем городе и милиция стала проверять доку­менты у всех подозри­тельных, на их взгляд, граждан, а участковые за­нялись бомжами, обитающими на их прилеглой территории.

– Так, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы! Предъявите ваши докумен­ты!
– спустившись в подвал, сразу же потребовал участковый.

– Да Вы что, Виктор Николаевич, первый раз видите нас, что ли? Мы же исправно Вам платим, ни одного дня просрочки не было!
– стала оправ­ды­ваться Надя.

– Положено так, Надежда Петровна! Вас и Николая я знаю, а что это за неизвестная личность у вас здесь прописалась?

– Дак, это моя землячка. Приехала из деревни, хотела на ра­боту устроится, а её обчистили на вокзале. И деньги, и документы украли, сволочи!

– Разберёмся! Как зовут? Фамилия, имя, отчество?

Наде я рассказала о себе выдуманную историю - не могла же я рас­сказать ей о себе правду, она бы и не поверила, а если бы и пове­рила, то вряд ли поняла бы меня. Теперь я эту же историю повторила нашему участковому, слово в слово.

– Лана. Лана П'eтрович.
– даже не моргнув глазом, соврала я.
– Мои родители погибли в Югославии во время войны, а мне удалось бежать из того ада. Сербов вырез'aли пого­ловно, а меня ваши офицеры из миро­творческого контингента спасли и переправили в Россию. Жила я сначала в деревне у ма­тери одного из офице­ров, без документов, без денег. Помо­гала ковыряться в огороде, ели то, что вырастили, а часть урожая прода­вали. Ой, уважаемый господин офицер!
– жалостливо всхлипнула я.
– У вас в стране всё хорошо - и не бомбят, и не убивают, только всё очень дорого - жить совсем не на что! Когда мне удалось скопить немного денег, я сделала себе новые документы и решила ехать в город, поис­кать какую-нибудь работу, но на вок­зале меня обокрали. Украли всё, что у меня было, и деньги, и вещи, и мой новенький паспорт.

– Да-а, складно рассказываешь!
– строго посмотрел на меня участковый.
– Давай, собирай свои вещи и на выход. В от­делении разберёмся, кто кого резал и кто у кого чего украл!

* * *

В камере, куда меня поместили, таких «обворованных беженцев» как я, было человек десять. Все давно уже знали друг друга, только я среди них была новенькая. Менты к нам от­носились как к последней скотине - в туалет можно было сходить только заплатив за услуги, кушать не да­вали, да и сидеть было практиче­ски не на чем. В камере, рассчитанной на четверых, все сидячие места за­нимали «уважаемые леди».

На следующий день нас по одному стал вызывать дежурный следо­ватель. Дошла очередь и до меня.

– Ты, жертва балканской войны! Давай к следователю!
– ущипнул меня за задницу толстый, как боров, сержант.
– Двигай веселее своими сербскими «булками»!

Следователь, уже немолодой капитан, внимательно вы­слушав мой «душещипательный рассказ», сказал, что они свяжутся с посольством Сербии и если под­линность моей «истории» подтвердится, отправят меня на Родину.

– А пока посидишь у нас в КПЗ, - устало посмотрел на меня капитан.
– Может у тебя есть кто-нибудь из друзей или знакомых, кто может под­твердить правдивость твоей истории?

Перспектива сидеть в вонючем КПЗ меня не устраивала и я стала хаотически перебирать в своей памяти всех, кто мог бы мне хоть чем-то помочь. Галина или кто-либо из её окруже­ния, отпали сразу, ссылаться на маму, моих коллег по работе, или на моих знако­мых из той моей прошлой жизни, я не хотела и тут я вспомнила о своём преданном друге и поклоннике - капитане Генке, работающем в ГАИ. Это был мой единствен­ный реальный шанс избежать «принудительной депортации» в Сербию.

– Можно сделать один звонок?
– нерешительно спросила я.

– Давай! Только быстро! – вздохнул следователь.

– Алло, Гена?
– прошептала я в трубку.
– Это Лана П'eтровичь тебя беспокоит. Я попала в одну очень нехорошую историю. Мне очень нужна твоя помощь! Приедь, пожалуйста, в отделение милиции, только никому ничего не говори и у меня ничего не спрашивай! Расскажу всё потом!

– Лана П'eтровичь?
– удивился Генка.
– Лида, ты, что ли? Сей­час буду, жди! Дай трубку, кто там, рядом с тобой!

Поговорив с Генкой, следователь посмотрел на меня уже со­вершенно иными глазами.

– Что же ты сразу не сказала, что у тебя такие друзья? Посиди пока у меня в кабинете, отдохни. Кушать хочешь? Бери бутер­броды - жена с со­бой завернула, и ставь чайник!

Гена влетел в кабинет, я ещё и чай не успела допить.

– Лида, то есть, Лана! Ты как здесь оказалась? Галина уже всю мили­цию на уши поставила, во всероссийский розыск на тебя подала! А что это за вид у тебя? Что случилось? Где ты была?

– Товарищ подполковник!
– едва увидев Генку, вскочил следователь.
– Что прикажете делать с этой Вашей знакомой?

– Что делать, что делать!
– прочитав составленные следователем документы, заметался Генка по кабинету.
– Во-первых, все, что Вы здесь написали – уничтожьте немедленно, во-вторых, забудьте всё что Вы здесь видели и слышали! Никому, даже своим родным и близким ничего не рас­ска­зывайте! Я её немедленно у Вас забираю! Понятно?

– Так точно! Понятно!
– кивнул следователь.
– Я так и знал, что никакая она не сербка.

– Сербка, не сербка - Вам лучше этого не знать! Надеюсь, Вы меня правильно по­няли?