Моя любой ценой

Не дождавшись ответа, Алексей заводит машину, и мы, наконец, едем домой.

Оба молчим. Понимаю, что он злится. Наверное, даже понимаю, отчего. Но еще мне кажется, что дело не только в Феликсе.

Под горячую руку не хочу начинать разговор, так что откладываю до дома.

Я вообще человек неконфликтный и ссоры очень не люблю. Поэтому мне очень некомфортно от того, что брат молчит, да еще и смотрит на меня порой так, что становится стыдно. И именно поэтому первый шаг делаю я.

Как мама говорила — кто-то должен быть умнее.

— Леш, ну, может, хватит? Я уже поняла, что он тебе не нравится.

Тот вздыхает, проходит в кухню, а я плетусь следом.

— Дело не в том, нравится или нет. Он просто опасен. Понимаешь? Опасен.

— Ты так говоришь, как будто он детей ворует или людей убивает, — шучу, улыбаясь. Но мрачный вид брата вынуждает меня смутиться и стать более серьезной.

— Злата, послушай еще раз — держись от Багрова подальше. Он взрослый мужик. Поиграет и бросит.

— По-твоему, я не могу быть интересна по-настоящему? Ну, такому, как он?

Паша ведь тоже был взрослым мужчиной, у нас с ним разница аж в десять лет.

— Зачем ты все переворачиваешь? Я не это имел в виду!

— Ладно. Я тебя услышала, Леш. А что у тебя был за разговор с тем типом?

— Каким типом?

— Который тебя позвал, когда мы уже уходили.

Судя по тому, как меняется выражение лица брата, я попадаю в точку. Не зря спросила.

— Это рабочие моменты.

— Я понимаю, что вряд ли разбираюсь в тонкостях твоего бизнеса, но, Леш… Я же могу выслушать, просто поддержать.

Брат хмурится и качает головой.

— Не думай об этом. Я все решу.

После чего просто уходит. Опять замкнутый сам в себе. Всегда таким был. Но мне неспокойно.

Остаток вечера провожу на кухне — готовлю, чтобы хоть чем-то занять себя. Не хочется снова ругаться с братом, а так и будет, если мы столкнемся лбами. И пока режу овощи, мыслями снова и снова возвращаюсь к Феликсу.

То, что он опасен, не вызывает сомнений. Это чувствуется на таком уровне, что я рядом испытываю непонятные ощущения. Его энергетика сшибает. Покоряет.

Но вместе с тем и притягивает. И сегодня…

Боже, он ведь мог взять свое. Но не тронул. Просто ушел. Молча.

И во рту появляется горечь, словно из ниоткуда.

Пренебрег? Побрезговал? Решил, что не стоит тратить на меня время?

Мое самолюбие задето, чего уж скрывать. Возможно, будь это кто-то другой, я бы решила, что это благородный порыв. Но не от Багрова такого ждать.

Нет, он бы взял свое.

Но он не взял… Он ушел.

Проходит неделя. Каждый день я все жду, что Феликс объявится. Он же не мог просто так передумать и пропасть.

Оказывается, мог.

А еще оказывается, я не так уж и хочу, чтобы он отстал от меня. Только теперь, лишившись его внимания, я вдруг очень четко понимаю, что всё это время я словно заново начала жить — чувствовала, злилась, смеялась, смущалась, предвкушала и немного боялась.

Но я жила.

Теперь же… Даже танцы не приносят того удовольствия, как раньше.

Я против воли ищу причины в себе и… нахожу. С самого детства мечтала встретить мужчину и полюбить. Чтобы он стал моим первым и единственным. Чтобы у нас все было как в сказке — свадьба, первая брачная ночь. И любовь длиною в жизнь.

Мне казалось, что чистота девушки — это правильно. Я не осуждала других, но для себя хотела именно такого.

Но теперь впервые в жизни я начинаю сомневаться. Потому что чувствую свою ущербность как будто. Глупость, конечно, но…

Но уж как есть. Гоню эти мысли, но они снова и снова возвращаются и портят мне настроение.

Когда вечером раздается звонок, мысленно чертыхаюсь, уверенная, что Леша, уходя, снова забыл ключи.

Ну, сколько можно-то? За эти дни он уже раз пять вот так возвращался. Стал жутко рассеянным и мрачным. Слова лишнего не вытянешь. Поэтому даже не смотрю в глазок, а сразу открываю.

И тут же столбенею… под взглядом Феликса.

Он чуть насмешливо ухмыляется, так, словно и не было этой недели. Не было той неловкой сцены в машине, после которой он молча ушел, оставив меня наедине с мыслями.

— Пустишь, Золотинка? — спрашивает, чуть наклоняя голову, медленно скользя по мне своим дьявольским взглядом.

А я… А что я?

20. Злата

— Зачем ты здесь? — чтобы произнести эти три слова, уходят все мои силы.

Сердце в груди бьется так быстро, что я всерьез опасаюсь за свой организм. Еще минуту назад у меня было отвратное настроение, и я собиралась пойти пораньше лечь спать, а сейчас…

Меня словно за мгновение накачали адреналином. Внутри будто вторая жизнь начинается.

— Соскучился, — медленно отвечает Багров и делает шаг ко мне. — Мы давно не виделись, красота. А ты?

Под его напором я так же медленно отступаю, теряя остатки хоть каких-то мыслей. Я вижу лишь его глаза. Меня буквально сносит его энергетикой, ошеломляет и… радует.

Боже, я так радуюсь, что он здесь. Значит, все мои сомнения напрасны. Значит, я не ущербна для него.

— Золотце, ты подозрительно молчалива, — мягко улыбается мой искуситель. Закрывает за собой дверь и продолжает наступать. А затем резко ловит в капкан своих рук и усаживает на тумбу, скинув с нее все лишнее.

— Я… — в горле пересыхает. Жадно смотрю на незваного гостя, не до конца способная поверить, что вот он, здесь. Представляла ли я, что Багров вернется?

Сотню раз! И каждый раз это было безумно волнительно.

Но вот это уже сейчас, в этот момент, а все заготовленные фразы вылетели из головы. Все, что я могу — впитывать в себя происходящее.

Феликс наклоняется ближе, проводит пальцами по волосам, откидывая те назад. А я вздрагиваю.

Наши взгляды встречаются, и я понимаю — все повторяется. Вся эта бешеная энергетика, химия, или как подобное зовется, никуда не пропала. Она здесь, в нас.

Между нами искрит так, что, кажется, можно обжечься.

— Скучала, красота? — рокочет Багров мне в ухо, проводит носом вдоль шеи, жадно вдыхает, а у меня мурашки по коже от его прикосновений.

Он еще ничего, по сути, и не сделал, не приласкал, не поцеловал, но я уже вся в его власти. Будто под гипнозом.

Меня пугает, как далеко я могу зайти. Кажется, в этот раз нас ничто не остановит.

Остатки здравомыслия болтаются где-то на задворках, бьют тревогу, но я все, уже их не слышу.