Моя милая шпионка

— Хорошо, — соглашается Тим, и встаёт. Он подаёт мне руку и помогает подняться. До машины мы идём так же, как и шли сюда — он ведёт меня, только мы уже не летим, сломя голову, а спокойно шагаем.

Мы едем молча, из колонок играет техно-музыка, похожая на ту, которая была в клубе. Мысленно усмехаюсь. Все-таки странный этот Дэнкель. Не удивлюсь, если в его репертуаре есть пару песен Лазарева и ДДТ.

— Почему такой контраст в музыке? — спрашиваю я.

— Я меломан. У меня есть на диске даже парочку аудиопорно, — серьёзно произносит он.

— Фу! Ты противный!

— Вообще-то, порно — тоже искусство! — усмехается он.

— Очень противное искусство, — морщусь я, а он только улыбается.

Тимур за все время глянул на меня только пару раз мельком, и иногда поглаживал мою руку, лежащую на сиденье. Мне о многом хотелось поговорить с ним, но я не решалась произнести ни слова. Словно, боялась спугнуть то, что установилось между нами. Ещё такое хрупкое, но уже существенное чувство. Не хочу торопиться и одновременно хочу все и сейчас. Путаюсь в собственных желаниях, ловлю себя на мысли, что противоречу сама себе. Мне немного страшно, что я могу обжечься, но сейчас меня просто переполняет… Радость что ли? Да, наверно именно она.

Это обычное девичье счастье, которого я уже и не ждала в своей жизни. Но нет, судьба все-таки решила добавить ложку мёда в мою в бочку дёгтя.

Сразу на въезде в город нас тормозит ДПС.

— Вот папа. Не может без шоу. — бросает Тим и выходит из машины.

Что, простите?! Какой ещё папа?

Около патрульной машины стоит большой чёрный внедорожник. По-моему, тот на котором меня везли на встречу. И почему я раньше не заметила его?

Тимур стоит ко мне спиной, разговаривает с инспектором, затем тот уходит и нему подходит Руслан Ринатович. Они о чем-то беседуют, затем отец Тима бросает такой взгляд на меня, что мне хочется стечь на коврик, как слизняк, чтоб спрятаться от его насмешливых глаз.

Надо быстрее решить эту проблему, что я могла без стыда представать перед Русланом Ринатовичем.

Тимур

Маша стала первой, кому я рассказал о своей матери и об отце. Первой, кого я смог впустить в свою душу, да и заглянуть в неё самому впервые за очень долгое время. Тема семьи и моих взаимоотношений с отцом была под запретом для всех друзей, знакомых, баб.

Да никого и не волновали они, всем хватало того, что моя фамилия не просто случайным образом совпадала с фамилией одного из самых успешных людей в городе.

Вообще, Маша стала первой, кто попытался пробраться через темный лес моей души, и не убежал оттуда с криками.

Для меня было ново делиться с кем-то своими переживаниями и мыслями. Конечно, Кирилл был в курсе моей жизни. Но разговор с ним был так же естественен, как и с самим собой. Он не просто мне друг, он мой брат. Человек, за которого я не задумываясь отдам свою жизнь, и абсолютно уверен, что получу такую же отдачу от него.

Теперь в моей жизни появилась она. Свалилась на голову, как снег в июле. Появилась и вдруг за пару недель стала человеком, с кем я могу быть самим собой. С кем даже дышится иначе.

Бля, не знаю, как это объяснить, но это даже лучше увидеть ДиснейЛэнд в десят лет.

Она точно ведьма. Или пришелец. Ведьма-пришелец, чьи глаза плотно засели мне под корку. Чей голос возбуждает лучше, полуголых красавиц из Форбс. И рядом с которой хочется быть лучше.

Мне даже не хочется скорее трахнуть ее… Вернее хочется и даже очень, просто впервые в жизни я все доверил в руки девушки. Готов ждать, да, черт возьми! Тимур Дэнкель готов ждать девушку сколько ей будет угодно.

Кому скажешь — не поверят. Да я и сам бы не поверил, если бы не ощущал к ней то, что ощущаю.

Мне хватает даже одного поцелуя, чтоб меня перло, словно наркомана, от двойной дозы.

Мыслю, как сопливая девка, и ничего не могу с собой поделать.

Я мимолётом смотрю на неё. Хочу подарить ей цветы. Черт, я совершенно сошёл с ума.

Раньше я считал, что все эти жесты для безмозглых слюнтяев, тряпок и подкаблучников. Но она достойна подарков. Самых лучших. И может быть даже достойна парня лучше, чем я. Но я хер кому отдам эту сумасшедшую! Она моя, и все ее тараканы рано или поздно приклонят предо мной свои колени. Ну, в смысле лапки.

Это вечер, окончательно уверил меня, что я серьёзно влип. Об этом месте не знал даже Кирилл. Это место — нечто сокровенное для меня. И привести кого-то туда — сложнее, чем пустить кого-то в душу. А уж и побывать там, и познакомиться с моими скелетами в шкафу — вообще шанс на миллион.

Ее детский восторг в глазах, искренняя улыбка — ради этого стоит объехать весь мир, а не только сто километров. Она так нежно гладила меня по волосам, что я чуть не кончил прям на этой поляне. А этот цветочный запах ее духов — сводил с ума. Эта девочка просто пленила меня. Мой пах. Моё сердце.

Этот вечер мог бы назваться по праву самым лучшим, если бы на въезде в город мой папаша не устроил шоу, с участием гаишников.

Машину отца я заметил сразу, и даже мысленно подготовился к сценке " заботливый отец параноик".

— Здравствуйте, сотрудник ГАИ, старший лейтенант Бровский, предъявите, пожалуйста, документы, — ко мне подходит пухловатый мент.

— Ага, щас предъявлю, иди, давай зови этого клоуна, — я киваю на машину отца.

— Предъявите, пожалуйста…

— Иди, сказал! У меня свободного времени хватит на одного из вас.

Мент немного замешкался, но все таки ушёл и сел в машину ДПС.

Вышел охранник отца и открыл заднюю дверь его тойоты. Отец вышел, как всегда пафосно и вальяжно, будто он находился под прицелами камер. Закатываю глаза. Только от этого хочется ржать.

— Тимур, здравствуй, — отец протягивает руку и я пожимаю ее.

— Привет, папа. К чему этот цирк? — я показываю головой на пялящихся на нас ментов. Те, резко отвернулись, заметив, что мы смотрим.

— Иначе я не могу заставить тебя уделить внимание своему отцу.

— Мог бы просто позвонить, люди давно придумали такую полезную вещь, как телефон. — я показательно достаю телефон из кармана.

— А я и звонил, только твоя полезная вещь, — отец тыкает пальцем в телефон, — выключена.

— Ладно. Твоя взяла. Зачем я так срочно тебе понадобился? Закончились люди, с кем можно поругаться?

— Ты снова начинаешь ругаться, Тимур. Я же по-хорошему к тебе.

— Что ты хочешь, па? — я уже давно не верю во все эти псевдоскучашки от отца.

— Я хотел увидеть своего сына, или это уже запрещено?