Моя милая шпионка

— Но я советую рассказать все Тимуру самой, пока все не обрушилось на его прекрасную головушку.

И снова она права! Я думала о том, чтобы все рассказать. Но я боюсь, что он отвернётся от меня. Тем более сейчас, когда у нас все только зарождается, я не могу все разрушить. Хотя я заведомо все разрушила, когда дала согласие его отцу.

Обреченно выдыхаю, подруга кладёт свою руку мне плечо и слегка пожимает его.

Если честно, мне стало легче. Давно мечтала поделить с кем-то своей тайной. Лера приобняла меня, и нежно гладила меня по волосам.

Когда-то я мечта о сестре. Родители мне ее не подарили, зато подарила судьба. И я очень благодарна ей за этот презент!

— А можно я сегодня лягу с тобой? — жалостливо спрашиваю я.

— Куда тебя денешь то, горе моё луковое! Только я не Тимур, на этом метре ютиться с тобой не буду, поэтому вставай, будем раскладывать диван.

Я встала и пошла к шкафу за постельным, Лерчик в это время умело разложила диван и ждала меня.

Мы засыпали с ней вдвоём, когда я в слезах сбегала из дома. Сейчас, бежать было не нужно, но так хотелось…

В сон я провалилась неожиданно, под рассказы подруги о крутом повороте в ее любимом сериале.

В понедельник я проснулась раньше будильника, тихо вышла из комнаты, чтоб не разбудить Леру, и в считанные минуты оделась и выскочила из дома. По утрам заметно стало холодать. Я втянула шею в ворот своей куртки и пошла к универу, выискивая глазами либо Тимура, либо Кирилла.

До пары я не увидела ни одного из них. Собственно, как и на парах. Их парта пустовала, как и мои предположения, куда могли деться эти двое.

На перерыве я набрала снова номер Тимура, но тот же безразличный голос вещал мне о том, что абонент по-прежнему вне зоны доступа.

Кое-как досидела до конца занятий, и ушла на работу. Сегодня ей не особо — то хорошо удалось отбить меня от мыслей.

Дома Лера немного успокоила меня. Но лишь немного.

Тимур и Кирилл не появились ни во вторник, ни в среду, ни в четверг. А, ну и в пятницу их не было тоже.

К Степаниде Васильевне мне приходилось ходить одной и игнорировать множество вопросов о Тимуре.

За неделю моё волнение просто переросло в тотальную панику. Пару раз я порывалась позвонить Руслану Ринатовичу, но Лере удавалось переубедить меня.

Да и мне что-то подсказывало, что то, что я хочу узнать у него, он хочет узнать у меня.

В субботу утром мне пришло смс, выдернув меня изо сна.

За эту неделю у меня сон стал очень чутким. Я то и дело просыпалась от любого шороха, звука мобильного, лаже от Леркиного.

"РРД"

" Жду тебя в 9 в квартире Тимура"

Интересно, почему это он ждёт меня там?! Может Руслан Ринатович просто все рассказал Тимуру, поэтому он и не хотел меня видеть?

Тогда зачем он зовёт меня в квартиру Тима? Откуда он знает, что я знаю адрес? Черт, вопросы один за другим всплывают в моей голове. Но ответы я узнаю, если закончу паниковать и пойду навстречу.

Набираю смс Кате — нашей старосте:

" Я сегодня не приду. Плохо себя чувствую. "

Ответ приходит почти незамедлительно:

"Поправляйся;)"

Я убрала телефон и пошла на кухню ставить чайник. Леруся проснулась через пол часа, и я сразу же рассказала ей о смс. Она попросила меня не паниковать, и с холодным разумом идти. Говорить было легко, труднее было угомонить разогнавшееся сердце.

До девяти меня развлекала Лера своими разговорами ни о чем. Без двадцати я вышла из дома, и ровно в девять стояла под дверью квартиры номер пятьдесят семь.

Сейчас мне было даже волнительнее, чем в первый раз.

Я нажала звонок и долго не пришлось ждать, как передо мной открылась дверь. Бугай Руслана Ринатовича пропустил меня в дом коротко бросив " на кухню".

Отец Тимура сидел на барном стуле и о чем-то беседовал с седым слегка — располневшим мужчиной.

— Здравствуйте, — смущённо произношу я. И оба поднимают глаза на меня.

— Проходи, — как всегда со спокойствием удава произносит Руслан Ринатович. Я присела на стул, ожидая своей очереди.

Они продолжали разговор недолго, затем незнакомый мужчина попрощался с нами и пошёл к выходу,

— Итак, как ты понимаешь, я позвал тебя сюда не чай пить, — начал Руслан Ринатович, — я не видел Тимура уже неделю. И все это время он не выходил со мной на связь. Когда вы виделись в последний раз?

— Прошлую субботу, — я пока не вижу повода для лжи.

— Ты заметила что-то необычное? — будто на допросе кидал мне вопросы он.

— Нет. — я вспомнила смс, — только вот ему пришло на телефон сообщение, после чего он сильно озадачился.

Руслан Ринатович качал головой, будто итак все прекрасно знал.

— Вы что-то подозреваете? — осмелела я.

— Он не выезжал из города, не вылетал, но пропал. Либо он прячется здесь, либо уехал на машине. Но не на своей, так как его мерс найден около бара в клубе.

— С ним могло что-то случиться? — я предполагаю самое страшное.

— Думаю, нет. Почти уверен, что это его план…Только пока не понимаю в чем он заключается. — он промолчал некоторое время, потом добавил:

— Тебе ничего не удалось узнать?

— Нет. — а если бы и удалось, я бы все равно не сказала… Наверно. Страх, что с Тимуром что-то случилось перекрывал даже крики моей совести. — я вообще даже хотела сказать, что больше не хочу доносить на Тима.

Брови Руслана Ринатович подлетели вверх.

— Ты не можешь просто так отказаться от своего решения. Ты уже по уши в этом деле, как и я. Тем более, ты же не хочешь, чтоб в универе узнали, что у тебя за спиной условный срок. Да и вообще проблемы с полицией… Ты ведь знаешь, как там относятся к преступникам, — последнее слово он, словно выплюнул мне в лицо.

Да, в нашем универе за малейшую провинность выгоняли, ради поддержания авторитет ВУЗа, и даже не помогали связи и богатые родители. Я понимала, что три года безукоризненной учебы могли пойти коту под хвост. И моя надежда на светлое будущее медленно таяла на глазах.

— Вы не поступите так со мной! — восклицаю я, хотя сама не верю в эти слова.

— Машенька, ради своего сына, я готов наступить на горло каждого. Даже твоё.

Аргументов в голове не было. И я верила, что он сможет так поступить и поступит, если я не сделаю все так, как скажет он. Но, черт, что тогда будет думать обо мне Тим?! Он ведь не поймёт, что все ради него. Это самое настоящее предательство, которое не может иметь никаких оправданий. И я понятия не имею, как изменить эту глупость.