Моя (не)любимая бывшая
Шрифт:
Пока я долго и со вкусом ругаю себя за глупость, желудок начинает урчать от голода.
Может, и вправду поесть? На сытый желудок оно как-то проще думается.
Достаю телефон, открываю доставку еды и заказываю себе удон с курицей, немного подумав, добавляю к этому бургер. Бургеров в последнее время хочется прям ужас как, хотя раньше я их не любила совсем. Нет, ну точно беременная! Даже вкусы изменились.
Сделав заказ, я скидываю с себя офисную одежду, заворачиваюсь в пушистый розовый халат, умываю лицо.
Хочется смыть с себя сегодняшний день со всеми его эмоциональными
Сквозь шум воды слышу звонок в дверь.
Доставка!
Шустро они. Хотя кафе ведь находится в соседнем доме.
Быстренько вытираюсь, снова закутываюсь в розовый халат и спешу в гостиную. Нахожу сумочку, достаю наличку на чаевые, хотя оплатила заказ онлайн. Спешу открыть.
Но за дверью оказывается никакой не доставщик еды!
Там Барсег.
С розами…
Глава 34. (Не) очень умная
Снежана
Я бездумно пялюсь на розы, которые Барсег держит в руках.
Они огромные, кроваво-красные. Больше метра высотой…
— Зачем ты их принес? — наконец поднимаю взгляд на его лицо.
Барсег выглядит откровенно странно.
Обычно он смотрит на меня свысока или злобно, или по крайней мере просто недовольно. Сейчас же глаза его горят решимостью, а еще он определенно чему-то рад.
— Спасибо, что открыла, — говорит он грудным голосом.
Твердым и одновременно нежным.
Он так давно не говорил со мной подобным тоном, что у меня аж мурашки по спине.
Я кусаю губу, прогоняю мурашки, старательно бужу в себе злобу, что еще недавно меня съедала.
— Я думала, что это курьер, — заявляю с недовольным видом. — Знала бы, что это ты пришел с веником, ни за что не открыла бы. Бери свои розы и чеши куда подальше!
Говорю это, а саму аж распирает изнутри от противоречивых чувств.
Выражение лица Барсега мгновенно меняется. Он сбрасывает всякую благожелательность, снова начинает злиться. Но… Уже через две-три секунды справляется с собой. Морда лица становится нейтральной.
— Снежана, — говорит он размеренным тоном. — Мы можем с тобой хоть раз спокойно поговорить? Хоть один-единственный раз…
— О чем? — стону на выдохе.
И нет бы мне остановиться на этом коротком вопросе. Но меня несет дальше:
— О том, какая я нехорошая, что обманула тебя, ни в чем не повинного? Может, еще надругалась над тобой в том гостиничном номере? Или зазывала тебя, задницей крутила… Что еще ты мне там предъявлял, не помню…
Барсег пропускает мою истеричную речь мимо ушей. Вот реально делает вид, что не слышал. Произносит сдержанно:
— Я пришел поговорить о ребенке. Будь добра, удели время.
И как с ним ругаться, когда он такой спокойный? Прибила бы скотину… Аж трясет от него. Но все-таки поговорить придется. И он прав — лучше сделать это без лишних эмоций.
Я шумно вздыхаю, очень стараюсь унять бурю чувств, что бушует в душе. Машу рукой вглубь квартиры и прошу его:
— Я поговорю с тобой, но только при одном условии. Ты сразу уйдешь, если
я попрошу, договорились?Он некоторое время молчит, но все же кивает:
— Ладно.
— Проходи, — нехотя отвечаю.
Вскоре мы оказываемся в нашей с Аней скромной гостиной.
Приглашаю Барсега сесть на диван. Он проходит, кладет розы на журнальный столик, усаживается.
Я устраиваюсь напротив, собираюсь спросить, что именно Барсег думает по поводу ребенка, но он меня опережает:
— Снежана, сегодня утром ты неправильно себя повела.
Ну началось…
А я уж было подумала, что Барсег вдруг изменился и стал разумным. Оказалось, показалось.
— В чем же я неправильно себя повела? — спрашиваю с прищуром.
Оказывается, наши с ним взгляды в корне отличаются, поскольку он отвечает совсем не то, что я ожидала:
— Ты могла спокойно мне сообщить, что беременна. Да, я удивился бы, но мы оба решили бы, что делать. Вместе! Но что ты сделала вместо этого? Ворвалась в мой кабинет как фурия, накричала на меня и сбежала, ничего толком не объяснив. Это неправильно, неконструктивно, Снежана.
Неправильно. Неконструктивно…
А впрыскивать в кого-то свою сперму, даже не удосужившись предупредить человека, — это правильно? Или конструктивно? У меня ведь даже шанса не было понять, что он мне сделал ребенка, и вовремя принять меры. Теперь только и остается — либо аборт, либо рожать. И то и другое, мягко говоря, не ахти какие варианты. Я чувствую себя так, будто он втихушку использовал меня как свиноматку.
— Считаешь, ты все сделал как надо? — вскидываю взгляд на него. — Оставил во мне семя и даже не предупредил! Это дико безответственно, это… За гранью просто! Ты не понимаешь, что ты сделал своим поступком? Ты сейчас вынуждаешь меня стать матерью одиночкой, ты…
— Ты не будешь матерью-одиночкой, потому что ты выйдешь за меня замуж, — говорит он со всей серьезностью.
При этом смотрит на меня так, будто его предложение — это нечто само собой разумеющееся. А я — дура, что не догадалась об этой очевидной вещи.
— Ха… — Это все, что я могу из себя выдавить.
После того как Барсег объявил, что я выйду за него замуж, у меня в голове будто ступор. Я разное услышать ожидала, но все же не такое.
— Это твой ответ? — он хмурит брови.
Из меня начинают выплескиваться эмоции:
— А ты что, задал какой-то вопрос? Ты явился ко мне незваным гостем и как само собой разумеющееся сейчас заявляешь, что я выхожу за тебя замуж. Ты не задал никакого вопроса, Барсег!
— Тебе бы все придираться к словам, — рычит он. — Подумаешь, не так спросил…
— Барсег! — Моя нервная система не выдерживает. — Я надеюсь, по поводу женитьбы ты сейчас пошутил!
Надо видеть, как перекашивает его лицо.
Он впивается в меня злым взглядом и спрашивает:
— Я похож на шутника?
При этом дышит часто-часто, прямо как бык перед тореадором. Готов к яростному спору со мной.
Я нервно сглатываю, пытаюсь сообразить — он и вправду серьезно сказал про брак? Ну глупость же! После всего…
Видимо, по моему молчанию он понимает, что я, мягко говоря, ошарашена перспективой выйти за него замуж.