Моя Оборона! Лихие 90-е

— Слушай… Слушай, Кулым? — Заговорил Гоша, когда в голову к нему пришла одна мысль. Вернее, он сам себя в этом убедил, — а что, если это Летов? Что, если он за одно с Михалычем? Как он так быстро нашел Маринку? А вот как: Михалыч сам ему подсказал! А позже он меня спровоцировал на стрелку!

— Нет, это не он, — покачал головой Кулым, — его неплохо Седой знает. Один из его людей был у Летова в компании. Виктор Летов никак не связан ни с кем, кроме нескольких ветеранов-афганцев. Он сейчас так, мелочь. Ни на что он пока особо не влияет. Но парень талантливый. Этого у него не отнять.

— Да нет, Кулым! — Возбудился Гоша, — это точно он! Я тебе говорю! Послушай, щас все объясню!

— Заткнись, Гоша, — холодно сказал Кулым. — Ты уже наворотил херни. Теперь я окончательно понял, что у тебя в башке насрано, и ничего умного там нету. Потому молчи и веди машину.

— Куда едем? — Спросил Гоша понуро.

— Домой, Гоша. Домой.

* * *

Следующие несколько дней весь Армавир гудел о том, что произошло в Граале. Я слышал, что там погибло несколько человек, но ни Кулым, ни Седой, ни Марина не пострадали.

Армавирская милиция, загруженная донельзя, пыталась во всем разобраться и отыскать киллеров. Случившееся грозило новой войной между притихшими, было группировками. Я же, ожидая ответа от юриста Шнепперсона, вел обычную жизнь охранника: ходил на смены, думал и прикидывал планы на будущее. Ждал, когда же гопник Гена решится на свой следующий шаг.

Правда, гопник с этим не торопился. Однако торопился он с кое-чем другим — организовать себе «любовные дела».

Однажды утром, когда я пришел с ночной смены домой, а квартира была почти пуста (все ушли по своим делам), то услышал я в кухне занятный диалог:

— Слушай, ну че ты ломаешься? — Звучал голос Гены, — да пойдем ко мне в комнату. У меня там телек есть с видиком. Хочешь, мультики тебе покажу? Том и Джерри. Видела?

— Не надо, дай я пойду, пожалуйста, пусти, — прозвучал испуганный голос девушки, той самой блондиночки из первой от выхода квартиры.

Сученыш этот Гена. Раз дома почти никого нет, решил приставать к девушке. Правда, когда я вошел в кухню, и увидел, как Генка пытается зажимать блондиночку у стола, он сразу отвалил.

Парень одернул руки, которыми пытался мацать девушку за бедра, отпрянул, глядя на меня испуганно. Блондинка же немедленно ушла вон с кухни. Внезапно испуганный Генин взгляд сменился злобным. Парень уставился на меня словно шакаленок.

— Опять срешь там, где живешь? — Спросил я.

Гена ничего не ответил. Он бросился выйти из кухни, но я преградил ему путь. Когда гопник кинулся в другую сторону, я был уже тут как тут и не дал ему выйти.

— Пусти. Че лезешь не в свое дело?

Не ответив, я только коротко, но быстро дал гопнику в солнышко. Гена сначала замычал, повиснув у меня на кулаке, потом стал задыхаться, пускать слюни. Потом, когда я аккуратно снял Гену с кулака, он грохнулся на колени. Согнулся, стараясь вернуть дыхание.

— Я тебя долго терпел, сука, — сел я рядом с ним на корточки. — Ты че, мразь, хочешь, чтобы девчонка настучала, и к нам менты заявились? Так?

Естественно, я не боялся никаких ментов, но это поведение напоминало то, как бы мог отреагировать браток. Роль я свою все еще играл.

Ответить Гена не мог. Его хрипы и откашливания перетекли в неуверенное дыхание, а потом он стал буквально заглатывать воздух, стараясь отдышаться.

— Мой тебе совет, Гена. Либо веди себя по-человечески, либо сваливай с хаты, ясно?

Он ничего не ответил, глянул на меня покрасневшими глазами. Я встал над ним, сложил руки на груди. Гена с трудом поднялся и вышел из кухни, держась за живот.

Тогда Гена пропал на несколько дней. Нет, он пропадал и раньше, но, обычно это ограничивалось парой суток, а тут прошло все четверо.

Тогда Валерия Павловна, решила открыть дверь в его комнату, потому что подумала, что гопник исчез с концами. При этом деле присутствовал я.

— Господи! — Испугалась она, когда мы вошли в довольно широкую, но продолговатую комнату. — Вынес! Мебель вынес!

И действительно, комната выглядела пустовато: койка, шкаф, да какие-то тряпки на полу. А еще холодно, по комнате гулял настоящий сквозняк.

— Телевизор у меня тут был! Старый телевизор, ламповый хранила! Исчез! И тумба! Тумба моя где?! — Причитала хозяйка. — А сколько еще добра пропало-то? Как он это? Я ж только в начале недели к нему заходила! Все было на месте!

— А вот как, — сказал я, приоткрыв отпертое окошко. — Вынесли через окно, суки.

В этот же день Валерия Павловна обратилась в милицию, чтобы заявить о краже. Правда, я предполагал, что сейчас милиция вряд ли ей поможет. По крайней мере, так скоро.

В воскресенье вечером я возвращался с дневной смены в одном небольшом кафе. Уже стемнело, но погода была спокойной. Наступили теплые февральские окна, и по вечерам температура редко опускалась ниже трех градусов, а ветер совсем успокоился.

Привычным делом я ехал по своей улице и завернул ко двору. Фары мои осветили человек семь пацанов, возрастом, на вскидку, от пятнадцати до двадцати двух лет. Пацаны сидели на кортах прямо у ворот моего дома. Среди них был и Гена.

Когда я остановился в проезде, Гена сплюнул подсолнечную шелуху, стряс остатки семечек с ладоней и поднялся, вытирая их о штаны. Вместе с ним поднялись и остальные.

Не растерявшись, я открыл бардачок, достал и украдкой спрятал ПМ в карман ватника. Вышел из машины.

— Че, пацаны, двором ошиблись? — Сказал я, беззаботно подходя к ним, — о, здоров Генка! А ты куда пропал? Мы уже обыскались.

Гена зыркнул на меня так, будто у него от злости сейчас яд изо рта засочится.

— Слышь, — вышел вперед, наверное, самый старший пацан — невысокий, но коренастый, он носил дутую куртку, шапку с козырьком и не носил передних зубов, которые, видать, оставил где-то в драке, — Слышь, ты че-то борзо ведешь себя в последнее время, не? Нас, Мясуховских обижаешь. Вон, сначала Игоря обидел, — парень кивнул на Игорька, который был тут же, среди них, — теперь вот Гене жизни не даешь. Вот мы и пришли поговорить, разобраться че почем.

— Сопли утри, — хмыкнул я, — а потом уж разбирайся.

— Ты че? Попутал? — Набычился Игорь.

— Тихо-тихо, — осадил его беззубый. Потом снова посмотрел на меня, — а ну, давай отойдем-ка. Побазарим с тобой. Ну, как нормальные, ровные пацаны.

— Не дорос еще, базарить со мной, — сказал я похолодевшим тоном. — Значит, давай, я скажу щас, как будет. Ты берешь в охапку своих сосунков, и все сваливаете отсюда нахер. Ни одной из ваших рож я возле своего дома больше, чтоб не видел. Понятно?