Моя Одесса. Моя Любовь. Часть1. Молодость

Я про себя отметила, что Свету пацаны любили и слушались. Потеряв мать, они переключились на старшую сестру. Пару раз Гришка, забывшись, назвал Светку мамой. Она его не поправляла, только бледнела. Ей тоже не хватало матери. В свои шестнадцать лет она стала взрослой. Я не могла припомнить от нее ни одной жалобы, ни одного дурного слова в адрес отца или кого-либо вообще. В то время мерилом дружбы был вопрос: «А ты бы взял этого человека в разведку?». Однозначно, да. И Света и Изка – подруги, к которым не страшно повернуться спиной или доверить свою жизнь. Глядя на них, сидящих на покрывале под деревом, я почувствовала себя сильнее и увереннее. И если я их подруга – значит, я тоже обладаю какими-то важными качествами.

После обеда мы опять перетащили свои вещи к морю. Поплавали от души, построили замки из песка, съели клубнику и черешню. Светка немного пришла в себя, стала улыбаться и даже рассказала одну историю про тетку, которая каждый день приходила на рынок и воровала плавники у рыб. Вернее, она их незаметно отрывала, складывала в газетку и уносила домой. Как-то раз Света не выдержала, предложила этой тетке взять у нее небольшую рыбку бесплатно, на что та, оскорбившись, заявила, что матери известного щипача Сени с Арнаутской не гоже побираться, она сама себе зарабатывать может, и не хуже сына!

Изка предложила нам всем вместе сходить к Сашке-греку. Светка согласилась и заметно приободрилась. Решено было это сделать вечером, перед прогулкой. Когда стали собираться домой, столкнулись с резким сопротивлением братьев: они вопили и плакали, отказываясь уходить с пляжа. Нам пришлось пообещать, что теперь мы каждый день будем вместе ходить на море, но самое главное – они выцыганили для себя еще один визит ко мне домой сегодня вечером. Я дала согласие и мальчишки быстро собрались.

Мы с Изкой решили проводить подругу с ребятами до их дома. По дороге Изка коротко рассказала про ее утренний разговор с дядей Витей. Света только молча кивала, но идти стала медленнее. Во дворе она остановилась, отправила ребят одних домой, а сама замялась. Так мы и стояли перед дверью, пока не услышали стук. Обернувшись, увидели дядю Витю. Он ковылял на костылях, взмокший, взъерошенный, но трезвый. Старая одежда на нем болталась, он сильно похудел за последний год. Правая штанина была укорочена до культи, разбитый сапог на левой ноге был в пыли, и тем не менее сейчас он был больше похож на прежнего человека, которого мы все знали. Света, увидев его, побледнела.

– Дочь, помоги мне сесть.

Света подхватила протянутые ей костыли и пристроилась к нему под руку. Дядя Витя допрыгал до скамьи и упал на нее, кряхтя от усталости. Света присела рядом.

– Год на костыли не вставал. Сегодня пришлось, – сказал дядя Витя и выразительно посмотрел на Изку.

Света отвернулась, слезы закапали из ее глаз.

– Вот, сходил к Юрию Стацько на мебельную фабрику. Завтра, слышь, на работу выхожу. А ты, Свет, это… пока с мальчишками дома побудь.

Дядя Витя стал разминать культю и поморщился от боли.

– Вот разнылась, зараза, к дождю, что ли.

– Кем работать-то будешь? – глухо спросила Света.

– Плотником. Я же по профессии плотник. Забыла, дочь?

– Угу.

Я толкнула Изку, нам пора было уходить.

– Света, мы пошли. Вечером ждем тебя с ребятами в гости.

Подруга молча кивнула.

Когда мы отошли подальше, я не выдержала и обернулась: Светка, уткнувшись в плечо отца, плакала. Плакал и дядя Витя.

Вечером ровно в шесть к нам домой пришла Света с Сашкой и Гришкой. Гришку интересовал только мой дед, который утащился к врачу, чтобы в очередной раз пожаловаться на зубной протез. Пока деда не было, бабушка положила перед ним на стол энциклопедию и Гришка принялся за дело. Осторожно открыв книгу, он с восхищением просмотрел страницу и только после этого стал читать, смешно шевеля бровями.

– Откуда он так наловчился, Свет?

– А не знаю. Сам, видимо. Газеты все дома собирает и читает. Нравится ему очень.

– Ученым будет, не иначе, – улыбнулась бабушка и посмотрела на Сашку. – Ну а тебе что нравится?

– Я люблю самолеты, танки!

– Велосипеды любишь?

– А то! Только у нас лесапедов не было никогда.

Бабушка нахмурилась, потом спустилась во двор и оттуда уже позвала:

– Саша, а ну пойдем со мной.

Сашка словно резиновый мячик попрыгал через ступеньки. Бабушка повела его в чулан. Я вспомнила, что там пылится мой велосипед «Ветерок». Его мне его подарил папин друг дядя Леня, который жил в Харькове и работал на велосипедном заводе. Правда, когда он мне подарил, я уже была большая барышня десяти лет, и кататься на трехколесном коне мне было не удобно. При желании, его можно было переделать в двухколесный, но я рисковала быть осмеянной товарищами по играм, а потому мой «Ветерок» так и стоял не обкатанный в нашем чулане.

Сначала мы услышали победный вопль, а потом увидели, как Сашка на себе тащит мой велосипед.

– Смотри, Саша, его сначала нужно наладить, протереть. Потом будешь кататься.

Сашка с довольным видом кивал, надувал щеки и щупал резину на колесах.

– Во! Настоящий мужчина! Сразу знает за шо хвататься! Колеса – это ж главное, – услышали мы трубный голос тети Шуры сверху. – Сава, а ну-ка, дай парню инструменты, нужно транспорт в порядок привести, – расщедрилась вездесущая соседка.

Про способность теть Шуры быть вездесущей было известно всем. «У нее на заднице глаз», – как-то сказала соседка тетя Ася про тетю Шуру, не согласиться с этим высказыванием было невозможно.

Дядя Савелий действительно вскоре спустился к Сашке. В руках его была железная банка и какие-то ключи. Он разложил все эти сокровища на полу, потом прикурил и с папиросой в зубах стал объяснять мальчишке, у которого от восторга загорелись глаза, что нужно делать. Дядя Савелий работал крановщиком в порту и неплохо разбирался в различных механизмах, а потому давал дельные советы.

Я попросила бабушку присмотреть за ребятами часа два, та только кивнула и стала накрывать на стол, чтобы покормить гостей.

Света этим вечером была не накрашенная, глаза от слез словно очистились и посветлели, я давно такой ее не видела. Голубые глаза с постоянным прищуром, темные брови, курносый нос, аккуратные губы – она была миловидной, и, на первый взгляд, беззащитной. Однако подруга вполне способна была и в нос двинуть соседу по парте и залепить подзатыльник какому-нибудь хулигану. За себя она всегда могла постоять, не давала в обиду и подруг.

– Как ты? – спросила я, пока мы шли к Изке.

Света пожала плечами.

– Нормально вроде.

– Дядя Витя тебя не ругал?

– Нет. Не ругал… Только сказал, чтобы на рынок я больше одна не ходила.

– Он вроде трезвый был…

Светка выдохнула:

– Посмотрим, что будет дальше. Обещал мне, что пить больше не будет. Прощение даже просил…

– Думаешь, сможет не пить?

На глазах Светы выступили слезы, я поспешила успокоить ее.

– Вот кто нам поможет, так это Сашка-грек.

В тот момент я даже представить себе не могла, насколько я оказалась права.

Конец ознакомительного фрагмента.