Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса III

Лянг молчал…

— Ли Бо, — обратилась белка к Бессмертному. — Ты тысячу лет ищешь Дао? Но разве кувшин — не тоже часть Пути? Ты думаешь, что заперт, но кто сказал, что Дао — это свобода? Может, оно — это умение быть счастливым даже здесь. Перестань искать — и станешь тем, чем должен быть.

Мне она не сказала ничего. И я уже развернулся к лестнице Покоя, как вдруг вспомнил кое-что важное… В голове словно сложился пазл.

Я открыл пространственное кольцо и под молчание белки вытащил наружу ту каменную плиту, что нашел Лянг.

— Лянг нашел это в озере, мимо которого мы проходили, — сказал я, — Кажется, это выбил на камне твой Учитель.

Белка стояла, как-то заторможенно уставившись на каменную плиту перед нами.

Взгляд Сонгшу остановился на строках в середине. Строках о ней. Я помнил их.

Надеюсь, Золотой Орешник вырос до самого неба, а эта идиотка научилась заваривать чай.

— Спасибо, Ван, — сказала белка, не открывая взгляда от плиты, а из глаза ее покатилась золотая слеза.

Через несколько секунд мы спускались по лестнице.

Наверху мы были лишние.

????

Когда молодой праведник покинул ее ореховую рощу, белка застыла в неподвижности, глядя на его следы и на плиту, которую он оставил ей.

Сонгшу обманула Праведника: он заварил великолепный чай еще в первый раз, когда бросил в воду листья. Ван не мог оценить вкус чая, потому что только другое существо может ощутить его — то, для кого этот чай заварен.

Этот молодой практик поразительно быстро уловил суть чайной церемонии и сам понял, что нужно делать… Вот только Сонгшу не могла его так быстро отпустить, просто не могла.

Она смотрела на него, и видела в нем своего Даоса… Еще молодого. Того, с кем прошла путь от обычной лесной белки, до разумного духовного зверя. Сильного, мощного и…верного.

До сих пор она помнила, как увидела своего Даоса, сидящего под ореховым деревом и что-то напевающего. А потом он поднял орех и Сонгшу не смогла удержаться и начала за ним гоняться. Тогда Хао-Ю сказал:

— А ты — смешная. Пойдёшь со мной?

Хоть она тогда не была духовным зверем, его слова каким-то непостижимым образом стали ей понятны. Так они начали свой совместный путь.

Воспоминание об этом до сих пор было ярким, как солнечный день и при взгляде на каменную плиту снова накрыло белку.

Да… Когда она сознательно задержала Вана и делилась с ним своей мудростью, мыслями и учила заваривать чай, то даже забыла, что она древняя, дряхлая и одинокая. Она вновь почувствовала себя живой, молодой…нужной. Она так давно ждала… Так давно…

— Когда он прорастет — я вернусь, — сказал Хао-Ю и оставил ее тут.

И она осталась. Она поняла, что путь Даоса ведет его в те места, куда он ее просто не может взять. И долго она не понимала, куда же он ее взять не может.

Но когда дерево выросло в огромное, и когда она начала стареть, то поняла. Поняла то, что было перед глазами.

Даос ушел на Небо. В вечный путь.

А она его ждала и ждала.

Годы сменяли друг друга. И теперь тут был не один Золотой Орешник, а целая ореховая роща.

Вокруг дерева скакали тысячи мелких и не очень бельчат. Появились среди них и духовные звери. Но в сердце белки была трещина, совсем как в орехе, который она держала в лапах.

А плита, которая была перед ней, и которую отдал ей Ван, поставила всё на место.

Именно поэтому она не могла никак постигнуть свое Дао, ей не хватало совсем чуть-чуть. Не хватало хоть раз увидеть даже не самого Учителя, а хоть что-то, что от него осталось.

Он знал что не вернется. Он знал, что уходит навсегда.

Но Даосы не врут… Даосы не обманывают…

Сонгшу взглянула на Небо. Единое. Справедливое. Так может он стал Небом? И смотрит на нее? И укоряет ее за то, что она плачет? Может, он и не уходил? Может, он всегда смотрел на нее? Все эти годы?

Белка утерла слезу. Потому что к ней подбежала дюжина молодых бельчат, которым пора было давать свои наставления. Она всё-таки теперь Матриарх всего беличьего Рода, который поселился вокруг Золотой Ореховой Рощи.

Сонгшу еще раз взглянула на Небо.

Она всегда говорила, что ее Дао — ждать…она думала, что ее Дао — ждать… Именно поэтому она ждала, смотрела как орехи падают на землю, и ждала своего Учителя…

Но что если…

Сонгшу отпустила орех и он упал, весело покатившись, и его тут же подхватил маленький бельчонок….

Что если ее Дао — отпускать?

Едва эта мысль возникла у нее в мозгу, как легкий ветер подул вокруг орешника и всколыхнул ее шерсть. Он закружился вокруг нее.

Белка закрыла глаза наслаждаясь им….

И он улетел…ветер…ветер, уносящий воспоминания…

Он унес ее память о прошлом.

Сонгшу отпустила.

В следующее мгновение глаза ее стали золотыми, а от дыхания вокруг разлетелись серебристые пылинки, как утренний иней, подхваченный ветром.

Тело ее стало легким, а роща зазвенела, как колокольчики на ветру.

Сонгшу стала Просветленной.

Глава 20

Я спускался по лестнице с каким-то странным чувством: вроде я научился просто заваривать чай, а с другой стороны, кажется, внутри появилось что-то большее. Какое-то другое понимание если не жизни, то каких-то ее моментов. Это было странно и непривычно.

Да, конечно, кроме чая белка научила меня другому контролю Ци, до этого я даже не представлял, что подобное возможно, как и подсказала, как правильно использовать часть техники передвижения так, чтобы скользить по поверхности, создавая непрерывное движение и иллюзию того, что ты находишься на одном месте. Но тем не менее… Я понимал, самое важное — чай, потому что чай — это только внешнее. Сонгшу учила меня не чай заваривать, а передавала какое-то свое, беличье понимание важных вещей в жизни и ненавязчиво подталкивала меня к тому, чтобы я начал размышлять о них так, как размышляла столетиями она.

Когда я отдал ей плиту, на которой выбил надпись ее учитель, внутри появилось ощущение, что я сделал что-то важное и нужное. Что я завершил какой-то цикл, круговорот вещей во Вселенной, о котором не знал. Не зря меня ворон сюда «отправил», и так ли нужны ему были Золотые Орехи? Или всё дело в том, что он хотел, чтобы я поучился у белки? Теперь я думаю, что второе.

Удивительно, но только с белкой впервые в этом мире я чувствовал, что беседую с каким-то удивительно мудрым существом, и совсем не важно, что это был просто духовный зверь. От Ли Бо, от карпа, от ворона и уже тем более от лис я не ощущал подобного. Такого я не ощущал даже со стариком из Школы Небесных Наставников. В нем было больше жесткости культиватора, который привык сражаться с другими, а не размышлять в тишине под ореховым деревом.