Моя прекрасная преподавательница, или беременна от студента

Схватил Лялю, встряхнул и грубо толкнул к выходу.

— А ну, пошла отсюда! Тут не рынок, чтобы пасть разевать и хамить, как базарная баба!

Ляля аж опешила, чуть не навернулась на своих каблучищах. Удержалась за стену и глаза ее максимально расширились:

— Ты… Меня… Из-за этой… Ты…

Пока она соображала, Кат поднялся наверх и крикнул в окно:

— Харлам! Гостья уходит! Проводи ее как следует!

Он видел в панорамное окно второго этажа, непроницаемое для взглядов снаружи и прозрачное изнутри, как Голда садилась в свою машину и что-то выкрикивала. Харлам с невозмутимым лицом каменного истукана проводил авто Голды до самых ворот.

Вот же сука! Сука! Сука! Думал Кат. Повезло ей, что она — не мужик. Мужика за такие слова в адрес Алины, Вяземцев отделал бы по первое число! Так что зубы потом на миллион вставлял бы!

* * *

Алина

Снова для меня потекли будни преподавателя в период экзаменов.

Лоботрясы приходили, как всегда, неподготовленными и уходили в святой уверенности, что препод к ним жестоко придирается. Те, кто взялся за ум, наконец-то, закрывали долги и получали долгожданные допуски. Самые отъявленные лодыри и неучи потрясали глубинами фантазий на тему физики или входили в преподавательскую, спрашивая где Алина Хаматовна. Глядя мне прямо в глаза.

Классика вуза в период сессии.

Кат писал мне каждый вечер по вотсапу.

«Жду. Верю. Скучаю».

А ровно через час после его послания приезжал курьер с фруктовым букетом.

В общем, до нашего кафедрального Нового года все шло ровно как обычно. Если не считать ненавязчивых ухаживаний Вяземцева.

Я была очень ему благодарна и за терпение, и за понимание. И особенно за то, что не поддерживал Тошку тогда, на своей кухне. Или я уже совсем ничего не понимаю в психологии, или Кату этого очень хотелось. Но Вяземцев все же сдержался.

…На кафедральную вечеринку я собиралась без особого энтузиазма. Хотелось, действительно, поддержать наших старших солдат педагогического фронта. Станцевать с Ковиным, потравить анекдоты с Хайруллиным. Выпить с Настей Рудниковой и послушать рассказы Ахтенова о его студенческих буднях вместе с будущей женой — гимнасткой олимпийской сборной. Его истории просто завораживали.

Обязательно выдержать нудную речь Началовой, которая перебивала даже заведующего кафедрой и ее рассказы об успехе дочери, благодаря взяткам и знакомствам.

И умудриться улизнуть раньше, чем Альбина на нетрезвую голову заведет старую песню о том, как ее бросил студент-хахаль, о том, как повезло Ане и как сложно найти нормального мужика, если работаешь круглые сутки.

А потом попытается вытащить танцевать всех молодых преподавателей и аспирантов кафедры.

Особенно наряжаться я не стала. Надела кожаные лосины и свободную черную тунику, подпоясав ее широким кожаным поясом.

Дутики-сапоги, купленные на последнюю бешено большую зарплату препода, которую друзья Ката приняли бы за чаевые, немного макияжа, коса — вот я и готова.

Тошка играл на первом этаже дома на диване. Построил из подушек «подземный город» и укладывал гномов спать.

— Веди себя хорошо, малыш! — попросила я. — Я недолго, — добавила в сторону Фирдаус Шамсутдиновны. Надо же ей и с семьей видеться!

— Идите, отдохните, — пожелала няня.

А я подумала, что, если бы не гранды на исследования по теме диссертации, которые я удачно вложила в недвижимость, а затем продала ее и положила деньги в банк — наверное, я не смогла бы позволить себе няню. Так и бегала бы на работу, как преподавательница с соседней кафедры — Эльза Смирнова, с дочкой вместе.

…В вузовской столовой все было как всегда.

Составленные столы, традиционные закуски: соленая рыба, немного красной, бутерброды с красной икрой, копченая колбаса и шпроты. Набор празднующих преподов.

Зимние салаты в небольших розеточках на каждого гостя, плюс шуба. Минимализм в действии.

Народ собрался быстро. Ирек пришел тоже. Даже поздоровался вполне дружелюбно.

Застолье прошло очень неплохо. Впрочем, как и всегда. Мы травили байки, делились самыми смешными случаями из своей практики, обсуждали очередных внебюджетных студентов. Именно они и составляли основной бюджет вуза, поэтому были непотопляемыми, в смысле неотчисляемыми. Сдавали по сто раз, приходили неподготовленными, а мы снова и снова назначали им время для очередного экзамена.

Куда же деваться? Как говорится «Заплати — и не вылетишь». Так перефразировали преподы моего поколения слоган из диснеевского мультика «Чудеса на виражах». «Заплати — и лети».

Танцы под магнитофон времен перестройки, каким-то чудом подключенный к компьютеру нашим умельцем на все руки — аспирантом Борисом — и я уже собиралась тихо уходить. Такси как раз приехало, и я планировала быстро одеться и уже минут через двадцать пожелать Тошке спокойной ночи.

Однако возле гардероба ждал подвыпивший Ирек. Вернее, пьяный в дрова. Парень едва держался на ногах. Я впервые его таким видела. Хотя совместных кафедральных праздников у нас было очень немало.

Ирек отделился от решетки, что огораживала стойки с вешалками в гардеробе, и двинулся ко мне. Навстречу.

— Значит, дело все же в деньгах? — спросил он, вперившись мутным взглядом.

— Эм? Ты о чем?

Ирек приблизился сильнее и в лицо пахнуло спиртным.

— О твоем хлыще студентике! Ты вначале от него бегала. А потом… потом купилась? Он лучше, потому, что богаче?

Я поняла, что переубеждать Ирека сейчас бесполезно. Уж точно не в таком состоянии. В его голове бродит алкоголь, под руку с обидой и злостью. И эту компанию мне не переспорить. Поэтому я демократично сказала:

— Прости меня, если обидела. Думай, как хочешь. Мне нужно идти.

— К нему? В теплую постельку? Отдаешься ему за деньги?

Вот теперь злость всколыхнулась окончательно. Он почти назвал меня проституткой! И это замечательный, понимающий, хороший Ирек!

— А знаешь, что? Я бы и бесплатно ему отдалась! Только не тебе! — я сразу же пожалела о сказанном. Потому, что Ирек схватил, прижал к стене и впился в рот поцелуем. Я принялась отбиваться. Он удерживал, лапал, слюнявил.

Телефон без конца играл мелодию вызова. И я понимала, что это трезвонят из такси. Напоминают, что машина ждет, а от меня ни ответа, ни привета. Но даже вытащить сотовый из кармана не получалось.

Ирек! Черт возьми! Ну как же не вовремя!

И я закричала. Завизжала, как девчонка.

Ирек практически протрезвел. Остановился, отшатнулся, чуть не упал и оперся о стену. Я быстро накинула верхнюю одежду и побежала на выход.

Дзинн… Пришло смс. «Ваш телефон не отвечал. Вы превысили время ожидания. Машина уехала на другой заказ».

Я прислонилась к лестничным перилам и заплакала.

Потому, что сама до этого довела, потому что сама обидела Ирека и… просто потому, что так вышло.