Моя прекрасная убийца [Сборник]

Странно, но факт: хоть Майкл и ушел от отца, старик по-прежнему любил сына. Может, потому и любил, что тот выбрал свою дорогу в жизни и сам встал на ноги. Умирая, Джаггер-старик завещал все свои деньги сыну.

Мой отец приложил немало трудов, чтобы найти Майкла.

Потом мой отец умер, и я взял на себя его работу…

Макс наполнил «шерри» два бокала и аккуратно закрыл пробкой великолепный хрустальный графин.

— Как вы, наверное, догадываетесь, Майкл вначале и знать не хотел обо всех этих деньгах. В конце концов мне удалось уговорить его брать хотя бы небольшую сумму в месяц. Майкл очень много помогал другим. Особенно — детям.

А потом — совсем недавно — что-то, видимо, не заладилось у него на службе. Он был все время злой и какой-то несчастный. Иногда у меня возникало такое ощущение, будто он борется со своей судьбой. И, наверное, борется уже давно…

— Не только со своей судьбой… — начала было Брай-они, но тут же осеклась.

Макс улыбнулся.

— Не бойтесь, я не хочу знать ничего лишнего. Но увидите — я прав. Убедитесь сами. Я хотел бы сказать вам еще только одно.

Он замялся, а потом заговорил, тщательно подбирая слова.

— Вы могли заметить, что мы очень, очень любим его. После моей жены, Майкл из всех людей на свете мне самый близкий.

Но он — человек опасный. Не забывайте этого. Он опасен, потому что никого не подпускает к себе близко. Он — типичный одиночка в жизни. Единственный, кто может быть опасен для него — это он сам.

Его фамилия — Джаггер. Охотник. Он — охотник за смертью. Поскольку сейчас он никого не любит и никто не любит его, он не дорожит своей жизнью.

Только теперь Брайони поняла, наконец, что же происходило у нее в душе.

— Я, наверное, могла бы что-то дать ему, ничего не ожидая взамен, — сказала она и сама удивилась своим словам.

Но для Макса ее слова вовсе не были неожиданностью.

— Может, оно и так, — проговорил он, — но только вам ни за что не удастся убедить его, что вам действительно ничего от него не надо. А коли так, он все время будет думать, что вы чего-то ждете, и не примет от вас никакой помощи.

— И все-таки я попытаюсь, — сказала она.

Макс кивнул, и в глазах его Брайони прочла одновременно и признательность, и сочувствие.

— Да, вы можете попытаться. И даже должны.

И вот сейчас, наблюдая, как начинает светать, она вспомнила об этом своем решении. Вспомнила — и тут же заснула.

А когда проснулась, в небе сияло солнце. Она повернулась к Джаггеру. Тот еще спал, запрокинув голову. Небритое лицо его осунулось и побледнело.

Брайони тихо тронула Джаггера за плечо. Он тут же приоткрыл глаза и глянул на нее. Во взгляде его мелькнуло что-то похожее на страх и звериную настороженность. Но он тут же пришел в себя и стал просто усталым небритым мужчиной.

Брайони сообщила ему, который час, и он сразу завел мотор. Когда машина выезжала с проселка, Джаггер, не поворачивая головы, улыбнулся девушке уголком рта и произнес:

— Вы провели со мной ночь. Теперь вам придется выйти за меня замуж.

Это была настолько явная шутка, что у нее даже сердце защемило.

Они без приключений достигли Кембриджа и теперь проезжали один за другим роскошные колледжи местного университета. После событий минувшей ночи сам их вид крайне благотворно действовал на нервную систему.

Им повезло — удалось снять два номера в «Голубом борове». Потом Джаггер позвонил Джоселину Круксшан-ку. Того не оказалось дома. Ожидался только к вечеру.

Джаггер купил газету.

Сообщения о катастрофе «боинга» все еще не сходили с первой полосы. Но не было никаких упоминаний о таинственном пассажире, который покинул самолет в последнюю минуту перед вылетом. Брайони это тоже показалось странным. Она забеспокоилась.

— Не понимаю, почему они не сообщили в полицию? И почему грозились сообщить?

— Надеются снова поймать меня, — ответил Джаггер. — А потому хотят, чтобы я успокоился и потерял бдительность. Может, просто хотят сбить с толку. Может, пытаются удержать, чтобы я не отправился в полицию сам. Ясно одно — они хотят лишить меня всякой помощи. Откуда бы то ни было.

— И что же нам делать теперь?

— Будем ждать, когда придет домой Джое, а пока прикинемся обычными туристами.

Они взяли напрокат лодку и заплыли в тихую заводь. Здесь Джаггер снова вздремнул, расслабившись при этом значительно больше, чем утром. Они почти не говорили друг с другом. Только раз Брайони спросила:

— Зачем вам все это?

Джаггер шлепнул рукой по воде. Взлетели зеленоватые брызги.

— Неужели для всего должна быть причина? — ответил он вопросом на вопрос. — Только, ради бога, не воображайте, будто я рыцарь без страха и упрека, который вознамерился сражаться за торжество справедливости и добра в этом мире. Я воюю ради самой войны. Меня увлекает сам процесс. Вот и вся причина. Никакой другой нет.

И он стал грести к берегу.

10

Наконец трубку телефона взял Джоселин Круксшанк. Он разразился криками бурного воодушевления. Видимо, эти крики были частью той роли, которую он сейчас столь охотно играл.

— Ах, Джаггер! — вопил он. — Ты в Кембридже! Какой сюрприз! Просто праздник! Когда ты приехал, милый мой мальчик? И почему? Ты ведь хотел просто позвонить. Еще дал мне время все разведать и сказал, что позвонишь позже. Но уж теперь-то выкладывай, в чем, собственно, дело.

Джаггер дал излиться этому словесному потоку, не пытаясь его остановить.

— К сожалению, Джонс, многого я не могу тебе объяснить, — сказал он наконец. — Мне нужны сведения о Сплидж-Бинне, вот и все.

— Ах да, конечно. Опять твоя засекреченная контора. Сплошные тайны. Понимаю. Все еще работаешь у них?

Джаггер секунду поколебался и сказал:

— Да.

Потом вкратце изложил Джоселину события последних дней. Тот даже присвистнул.

— Хватит, хватит! Все понятно. Ты, я вижу, опять влип. Ну ничего. Из таких заварушек ты всегда выбирался целым и невредимым. Сделаю, что могу. О, черт! Только что вспомнил… Мне ведь нужно на партифон.