Моя профессия ураган

Конечно, я была наказана… Радома тут же выпроводили…

— Она же здорова, как бык, чего ты тут крутишься! — потеряв совесть, рявкнула разъяренно Радому Тигэ.

Нас теперь даже видеться не допускали наедине, как опасных малолетних.

Конвоировали.

Впрочем, я и сама хотела вырваться отсюда.

Надоело слушать умиленные возгласы:

— Ах, что за милое дитя? — и улыбки обращенные ко мне.

— Это дитя в считанные дни убило почти всю школу черных тэйвонту, за исключение трех человек с настоятелем, которых никто нигде не может найти…

Лицо мужчины медленно вытягивалось.

— Откуда взялся этот чертов монстр!?

Но я чуть не плакала — я-то не была монстром!..Слишком уж дикие слухи пошли.

Говорили даже, что тэйвонту прячут вурдалака… И толпы маялись возле Храма, в надежде на него взглянуть хоть глазком.

— Научи меня владеть мечом, меня же чуть не убили! — моляще сказала я. — Я чувствую себя такой беззащитной…

Тэйвонту, охранявший нас с Радомом на прогулке, поперхнулся.

— Ты знаешь, я надеялся, что тебя кто-то из наших здесь узнает… Или же выясниться действительно, что ты принцесса. Но нет. Агин, он видел всех прибывших, говорит, что тебя среди них точно не было…

— Ты жалеешь, что я не принцесса, — взглотнув, жалко спросила я.

— Дурочка моя, — Радом притянул меня. — Лучше тебя в мире нет, что там принцессы!

Я обмякала, поддаваясь его лести…

— Но все же, я так беззащитна…

— Так-так, и это говорит человек, убивший неделю назад свыше двух сотен человек, практически всю школу Ахана!

— Уже немножечко и переборщить нельзя, — возмущенно сказала я. — Что ты за джентльмен! И… — тут я коварно поднялась на цыпочки, — кто отрубал им головы?

— Каюсь, грешен! — Радом усмехнулся. — Пигалица моя… Рубал, даже не заглядывая под маски… В гости так не ходят…

— А может они решили украдкой посмотреть на твою невесту? И не хотели, чтоб их видели?

— Жену, — поправил Радом.

— Невесту, — сказала Тигэ.

— Мою жену! — уперся Радом, и этот разговор вскоре был оставлен из-за его бесперспективности, а я просто поплыла, ухватившись крепче за него и сияя от благодарности.

— Правда? — обратился он ко мне.

Я с благодарностью счастливо кивнула, не в силах говорить, держась за него будто за бастион.

— Но остались еще трое самых опасных, ибо среди них сам настоятель Ахан.

Никогда не подумал бы, что он все же решится на открытую войну… Без чьего-то одобрения он бы не дерзнул, хотя и желал бы моей гибели и расцвета своей маленькой школы…

Я благоразумно промолчала, что с того света он уже ничего не может желать.

Зачем же все говорить человеку? В тебе должна быть какая-то тайна, очарование…

— …Есть еще один из наших воспитанников, брат Ахана… Ниитиро, я тебе говорил. Один из лучших бойцов… Но не скажу, чтоб воспитанный… Подозреваю, что он специально пытался взять все лучшее из Ухон, взять у меня все, что можно, чтобы потом дополнить школу брата… Он так и не перешел открыто в вторую школу… Но и от нас отстал. Хотя он служит принцу, то есть дал обет, как и все тэйвонту, кто достигает состояния тай, и сейчас ему вся возня между школами все равно не близка.

— Возня между школой тэйвонту и Аханом, — въедливо поправила старуха Тигэ. — Ты забываешься, что никакой второй школы нет… По крайней мере — уже нет… А есть Ахан со своими амбициями…

— Уже нет… — подумала я.

— И я не знаю, чью сторону примет Ниитиро. Все же он тэйвонту, хотя и жесток, и я даже запретил ему появляться в Ухон Баэро… Они с Айроном — тот тоже служит, два сапога пара… Но выросшие в замке, прошедшие юность в одной связке не так легко забывают это. Вряд ли он нападет на меня, хотя и это может быть, но на тебя постарается даже из спортивного интереса… Он тоже гигант, и очень похож на брата, только молодой… И очень хороший боец… Реакция бешенная… И он много перенял из воспитания… По-моему, он даже рассчитывал основать свою собственную школу… Ты должна знать и быть настороже…

Я мгновенным ударом кулака вправо, с разворота, убила в висок молящегося человека в обычном плаще, мимо которого мы проходили, показавшегося мне тоже знакомым. Ловко скрывавшего свой высокий рост. Он легчайшим образом отдернул голову, будто у него была реакция равная моей, но вот только не учел, что направление моего удара было направлено таким образом, что с другой стороны его виска оказался острый угол подставки одной из скульптур святых.

Так что мой кулак вмял его голову виском в угол. А материал у подставки был крепкий, один из самых известных по крепости в Дивеноре — Храм строили на совесть — крепче, чем голова. Голова его осталась с вмятиной и проиграла соревнование.

Он медленно сполз на пол, встопорщив под плащом меч. Поскольку мне оружия не давали, я вытащила у него меч из-под плаща. И, примерившись, рубанула по шее, стараясь во всем подражать Радому. Я же видела, как он во время драки с отрядом дожутов наверху Храма отрубал головы убитых или раненных, чтоб не пропустить затаившегося убийцу и не дать им регенерировать. Нужно разделить у них голову и сердце, отрубив или разрубив их — приговаривал он. Иначе оживут.

Я сама видела, как тэйвонту раны затягивали буквально на глазах. Прямо на земле. При сильных повреждениях и отключениях сознания только время больше, ибо сознание в коме. Даже при видимой смерти организм у них иногда мгновенно "консервирует" себя, и может месяцами, шажок за шажком, осторожно восстанавливать себя, что ему по силам, или же ждать помощи извне.

Меч отскочил и чуть не убил меня саму. Хорошо еще, что я сумела увернуться от своего собственного "орудия". Растяпа чертова.

— У него аэнская кольчуга с воротником под плащом. Видишь, — Радом отвернул плащ, — это не высокий воротник, как у женщин, а защитный стояк из сверхлегкого и сверхкрепкого сплава. Дай покажу, как надо рубить головы в таких кольчугах…

Он вынул свой меч и примерился.

— Радом, ты что совсем сдурел, — раздался отчаянный рев Рихадо, бросившегося под меч и тем остановивший его. — Школу Ахана убил, теперь за своих взялся!

Это же наш, наш воспитанник!

Он поднял голову трупа.

— Ниитиро это!

— Был, — хмыкнула я.

— Ого! — сказал Радом, опомнившись.

— Что он вам сделал!?! Стоял человек и молился! Ну, у этой, понятно, в голове пусто, один ветер да мужики дуют, дай только порубать, а ты то, ты то…

Пожилой и мудрый человек… (Такая похвала — пожилой, мудрый — Радома порадовала настолько, что он скривился)

— Стоял человек и молился, — сказала я, поднимая плащ и показывая зажатый в руке арбалетик, а в другой — метательный клинок.

Я вынула клинок, подкинула его на руке, и… изо всех сил всадила его в соседа этого молельника, стоявшего метрах в двадцати справа. Такого же молельника…

— А это кто? — подошла к нему я, но на этот раз постаралась ударить мечом быстрее, пока мне не помешали. Но рывком оказавшийся тут Рихадо мгновенно закрыл его собой.

— Это Айрон! — зарычал он. — Радом, забери свою собаку! — завизжал он, видя, что я заношу меч…

Радом подхватил меня на руки и унес, брыкавшуюся, целуя. Право, я даже все забыла, и перестала скоро обращать на все внимание, бешено целуя его в ответ.