Моя сказка

… Норман, сидевший за рулём, вздрогнул вдруг всем телом так, что нечаянно чуть не послал машину в овраг, мимо которого троица проезжала.

— Какого дьявола?! — вскрикнул, встрепенувшись и хватаясь за поручни, спокойно до сих пор сидевший и даже потихоньку задрёмывающий рядом Эймери. — Ты что? Засыпаешь? Останови!

— Успокойся, Эймери, — сухо сказал Фернан. — Ты криком его больше пугаешь…

— Сейчас, — недовольно, но и тревожно сказал Норман, отъезжая от пропасти, заросшей видимыми даже в темноте соснами.

Несколько минут они сидели в машине, а потом Эймери заявил, приглядываясь к принцу, чьи глаза слепо смотрели вперёд и который так и не шелохнулся:

— Или ты мне объясняешь, что за чертовщина сейчас была, или… — Он пригляделся и даже в сумрачном свете увидел странную улыбку Нормана. — Ты чего?

Но принц не ответил, и, приглядевшись, Эймери вдруг убедился, что Норман не просто выглядит отстранённым, но, кажется, оглох и ослеп на всё вокруг…

Из темноты заднего сиденья Фернан спокойно сказал:

— Он балдеет, как бы ты выразился, если бы понял это состояние.

— А с чего? — недоумевал Эймери.

— Ну, насколько я понимаю происходящее… Синд танцует сейчас с ним. Дай ему привыкнуть к этому впечатлению.

— Да пусть сколько угодно привыкает, — проворчал Эймери, изумлённо поглядывая на Нормана. — Только пусть и отсядет — я поведу… — И шёпотом добавил: — Фернан, а с чего это он должен привыкать?

— Нормана уже несколько раз пытались захомутать с помощью любовной магии, — тихо сказал Фернан, тоже слабо улыбаясь. — Вокруг него — множество оберегов от неё… Но впервые на нашей памяти девушка танцует, не только думая о нём, но и представляя его рядом с собой. Это особенно здорово, если учесть: он не поверил, что в него самого могут влюбиться. Но сейчас… Не знаю, что именно сейчас делает Синд, но она рядом с Норманом. А теперь и Норман рядом с нею… Это не просто любовная магия. Это магия настоящего чувства. Нам с тобой придётся быть очень осторожными, чтобы не спугнуть их обоих.

Они вышли из машины и вывели под руки принца, который ничего не слышал, поддавшись чувственно-травнической магии. Все его обереги были настроены улавливать и подавлять магию, направленную именно на него, но никак не против стихийной.

— Но ведь это опасно, — беспокойно пробормотал Эймери, вглядываясь в Нормана, который повиновался друзьям, словно послушный пьяный. — Его же так любой может поймать в западню. Ну, в таком состоянии…

— Поэтому ему и нужны рядом друзья, пока он не женился, — усмехнулся Фернан. — Ты же не думал, что придётся быть только телохранителем при Нормане? Или ты забыл, какие пункты договора подписывал, когда тебя официально назначили быть при Нормане?

— Если честно, то я его не читал, — ошеломлённо сказал Эймери, помогая усаживать Нормана на заднее сиденье, где тот будет под присмотром Фернана. — Вернусь — засяду изучать. До сих пор я думал, что достаточно охранять его от посягательств озабоченных дамочек и от влияния их магии… Но… Фернан, а как же принц будет жить дальше, когда женится? Без нас? Кто его будет защищать? Или этого состояния уже не будет?

— Нет, этого — уже не будет. Сейчас он сопротивляется её чувству, но в то же время заворожён им. Женившись, он будет спокоен, потому что обретёт гармонию в чувствах.

— Ты всё знаешь… — с некоторой завистью сказал Эймери.

— Мне пришлось изучить все материалы для телохранителя при Нормане, когда меня назначили его официальным другом, — вздохнул Фернан. — И не только при Нормане. Пришлось залезть в историю телохранителей при королях нашего государства, чтобы выяснить, что может ожидать меня в таком опасном деле. Поэтому я и учусь углублённо всем предметам, которые мне пригодятся.

— А почему ты мне раньше не сказал? — насупился Эймери.

— Вообще-то, я предполагал, что ты прочитал пункты договора, — улыбнулся Фернан. — Ну что? Кажется, Норман приходит в себя… Наверное, Синд больше не танцует… Норман, ты меня слышишь?

— Слышу… Что со мной…

— Всё нормально, — спокойно ответил Фернан. — Ни о чём не беспокойся. Сейчас придёшь в себя — сам всё поймёшь…

— Я видел Синд…

— Ты танцевал с нею? — невозмутимо спросил Фернан.

— Да. — Норман посидел ещё немного расслабленно, а затем даже внешне окреп и сел уже основательней. — Так. Что произошло?

— Мы думали у тебя узнать, — серьёзно, без тени насмешки сказал Фернан.

Эймери только покосился на него и снова уткнулся в дорогу перед машиной. Фернану лишь показалось — он проворчал: «Дипломат…»

… Синд остановилась с закрытыми глазами, едва дыша и уже начиная прислушиваться к внешнему миру. Почему у неё явственное ощущение, что она и в самом деле снова танцевала с Норманом? Почему до сих пор есть впечатление, что его рука продолжает крепко держать её за талию? Откуда этот странный холодный и сильный аромат трав и ночных цветов, который окутывает её так, словно она нечаянно пролила на пол и на себя редчайшие по изысканности духи?

Затаив дыхание, она нехотя открыла глаза и некоторое время потрясённо глядела на окружающие её травы, цветы и ветви кустов. Впрочем, они не только окружали. Вокруг неё самой сплелась настоящая беседка, которая её бережно поддерживала!

Машинально кинув взгляд на часы, Синд успокоила всполошённое дыхание: близко к четырём утра… Есть ещё время. А значит…

— Отпустите меня… — прошептала она. — Пожалуйста. У меня ещё работы много.

Мгновения тишины — и с еле слышным шелестом плети, мягко опутавшие её — поддерживая, принялись разворачиваться. Синд со странной радостью смотрела на шевеление трав и ветвей по комнате. Она не сердилась, что всё прекрасное, произошедшее с нею, оказалось всего лишь чудесным самообманом. Танцевать с Норманом — даже во сне удивительно хорошо! И закрыла ладошками рот: а ей-то казалось — они танцуют в громадной зале. В то время как весь танец происходил в крохотной комнатке. Ей казалось, они летят по прекрасному залу, украшенному розами, в то время как она всего лишь стояла у стола!..

— Вы не обижайтесь, — тихо сказала девушка травам и кустарниковым ветвям. — Но зря вы так меня… Хотя… Мне очень понравилось! Скрывать не буду! Это как сон, который кружит голову от счастья! Пока оставайтесь. Мне нравится, что вы пришли ко мне в гости. А я быстро закончу свои дела и провожу вас, — она улыбнулась, — как подобает хозяйке. Вы же подождёте?

И она снова принялась за шитьё — уже второго платья, то и дело поднимая голову и посмеиваясь от радости: кусты и травы по-своему решили распорядиться выделенным им временем и принялись украшать комнату, образуя странные, изящные, словно старинные завитки, рамы для окна, для двери и даже для часов на настенной полочке. Синд прекрасно понимала, что они выполняют потаённые её желания хоть чуть-чуть напомнить о доме. Но ей всё чудилось: они сами стараются обустроить её жилище и сделать его не той коробкой с бедными предметами мебели, характерными для студенческой комнаты, а чем-то иным, где хорошо и заниматься учёбой, и предаваться самым удивительным мечтам.

Повесив оба платья сестёр на единственную вешалку в шкафу, Синд осторожно прошла между травами, стараясь не наступить на них — на гостей! И, словно прячущийся заговорщик, выглянула во двор общежития. Гора с лесом, бывшая с этой стороны здания, легонько заалела с обеих сторон. Скоро рассвет. Пора прощаться с неожиданными гостями. Пока ни один травник не побежал за добычей в тот же лес.

Под ногами что-то шевельнулось. Синд, погасившая все магические огни с окончанием работы, пригляделась. Дикий плющ медленно поднимался к подоконнику, одновременно его плети снова мягко окружили девушку. Секунды — и Синд оказалась в кресле, а потом!.. Волна трав и ветвей стремглав выбросилась из окна — и хохочущую от изумления девушку понесло в лес! Она смеялась, вскрикивала от испуга, когда её слегка потряхивало в этом странном кресле — почти как на качелях! Ахала от какого-то немыслимого счастья и всё думала и думала о Нормане! Вот он! Вот он рядом! А может, он позади? Может его тоже несёт гигантской душистой волной где-то следом за нею?