Моя Святая Земля

Впервые Сэдрик услышал приказ короля - и не посмел перечить. Он пошёл к дивану, застеленному чистым бельём с запахом цветущих лугов, и улёгся. Не споря.

Через пять минут он тоже уснул, и ему снилось высокое небо в грозовых облаках.

***

Кирилл проснулся - или выпал из тревожного сна - когда за окном было ещё совсем темно. Девятый час.

Он зевнул, поёжился от утреннего озноба и потянулся.

– Доброе утро, король, - сказали из сумерек.

От неожиданности Кирилл чуть не подпрыгнул, но вовремя сообразил, что это Сэдрик.

– Ты чего в темноте сидишь?
– спросил он и включил маленькую лампу.

Сэдрик, одетый, сидел на диване, довольно неуклюже застеленном одеялом, и ласкал Клёпу, которая блаженствовала у него на коленях. Похоже, за ночь кошка к Сэдрику попривыкла и сменила гнев на милость.

– Я не понимаю, как зажигаются эти светильники, - отозвался Сэдрик, почёсывая Клёпе шейку.
– И не уверен, можно ли мне их трогать. Я чувствую, что в них идёт...
– и скользнул взглядом вдоль провода, а потом - вдоль проводки, скрытой в стене.
– Оттуда идёт, в лампу... Опасная сила, по-моему.

– Опасная, - кивнул Кирилл, впечатлённый интуицией нового товарища.
– Но включать - вот так - может кто угодно.

– И некромант?
– спросил Сэдрик с сомнением.

– Ну да, - Кирилл решительно не видел проблемы.

Сэдрик кивнул и протянул руку к выключателю на проводе. Но стоило ему коснуться кнопки, как раздался хлопок и наступила темнота.

– Перегорела, - пробормотал Кирилл озадаченно, но тут же вспомнил о содрогающемся бифштексе.
– Тьфу на тебя, Сэдрик! Ты не говорил, что твоё сильное колдунство распространяется на электричество.

Из темноты раздался Сэдриков смешок.

– Я только что сказал, что не уверен. Но точно не знал.

Кирилл включил люстру. Сэдрик наблюдал за ним с саркастической ухмылкой. Клёпа бодала его в локоть. Кирилл оставил их ласкаться и сходил за запасной лампочкой. Вернувшись, застал Клёпу, растянувшуюся на коленях Сэдрика пузом кверху, урчащую, как холодильник советского производства.

– Тебя, оказывается, любят кошки, - заметил Кирилл.

– Вообще-то, не так уж они меня любят, - сказал Сэдрик.
– Просто у твоей кошки равновесие нарушено - вот её и тянет на тёмное. Кошки живут между мирами, все это знают, а твоя может жить только здесь. Надеется научиться перебираться через грань с моей помощью, шельма.

Перебраться за грань, подумал Кирилл, ощущая нечто очень похожее на тот пружинный взвод нервов, который находит, когда держишь в руках билеты на сегодняшний самолёт. Но через миг "охота к перемене мест" отпустила и отступила - пока.

Кирилл заменил лампочку, и Сэдрик внимательно наблюдал. Он рассмотрел перегоревшую лампочку у Кирилла в руках, но сам не дотронулся, а у Кирилла хватило сообразительности не продолжать опыты с предметами, имеющими отношение к электричеству. Кирилл думал о кошках, живущих между мирами - и ему в голову неожиданно пришла странная, почти пугающая мысль.

– Слушай, Сэдрик, - сказал он, - а в мире, откуда мы родом, есть такие же кошки? Вот такие же, как Клёпа?

– Чудной ты, государь, - хмыкнул Сэдрик.
– Конечно. Такие же кошки. Такие же собаки. Такие же люди. Вот купец с женой тебя воспитывали - и им даже в голову не пришло, что ты нездешний. Так ведь?

– И птицы?
– спросил Кирилл.
– И деревья?

– И трава, - кивнул Сэдрик.
– И кусты. И небо. А в чём беда?

Кирилл потёр лоб.

– Беда в том, что, по-моему, этого не может быть. Где он, наш мир, ну, наш дом? Вот в пространстве - где? На другой планете? Или как?

– Почему - на другой?
– удивился Сэдрик.
– На этой. Что за вопрос! А где ад и рай?

– Понятия не имею, - признался Кирилл откровенно.

– Поймёшь, когда будем переходить. Нам придётся спуститься на ступеньку вниз. А я поднимался. Понимаешь?

– Нет...

– Лестница, - Сэдрик взмахнул здоровой рукой.
– Ад - самый низ. Рай - самый верх. А этот мир или наш - просто ступеньки.

– То есть, ты хочешь сказать, - осенило Кирилла, - что все эти миры, с раем и адом - это ступени одного мира? Отражения? Тени?

– Не отражения, - возразил Сэдрик.
– Они же разные. Государь, а можно что-нибудь съесть? Ещё яйцо, а?

Бедный голодный Сэдрик, подумал Кирилл. Он меня не будил... а мне даже в голову не пришло, что ему должно хотеться есть. Зажрался я здесь.

– Пойдём завтракать, - сказал он, но по дороге на кухню и уже там, роясь в холодильнике в поисках чего-нибудь, что не покажется таинственному дару Сэдрика "кусками трупов", продолжал расспросы, не в силах остановиться.
– Но в вашем мире ещё короли... всадники на лошадях... Газовая плита, ванная и унитаз тебе внове...

– И в чём беда?

– Ни самолётов, ни автомобилей, ни компьютеров...

– Ну да, - кивнул Сэдрик.
– Я даже эти слова не понимаю. Зато наверняка там есть такое, чего в этом мире нет. Логично?

– Демоны? Драконы?

– И демоны, и драконы.

– Как в наших сказках, - невольно улыбнулся Кирилл.

– И что тебя удивляет? Припоминаю сказки про повозки без лошадей и про живые картинки, - Сэдрик поднял с пола любопытствующую Клёпу к себе на колени и принялся её гладить.
– Видишь, кошки чуют Дар и легко ходят между мирами, когда хотят. И некоторые люди тоже. У кого договор с Теми, или с Другими... или, может, с какими-нибудь Третьими. А некоторые люди и сами по себе могут переходить. Или случайно проваливаются. Мироздание - штука сложная.

– Легенды кочуют из мира в мир...

– Вот именно.

За завтраком Кирилл уже не чувствовал себя героем дешёвой книжки или дурного спектакля. Он начал привыкать и потихоньку всё осознавать, а ворох неожиданной информации постепенно укладывался в его голове. Во всяком случае, он сварил десяток яиц и сделал горячие бутерброды с сыром - и никаких нежданных неприятностей не произошло, яйца и бутерброды были попросту весело съедены и Сэдриком, и самим Кириллом. И была хрестоматийная болтовня об электричестве, о "субстанции громовых сил", которая оказалась более понятна Сэдрику, чем Кирилл ожидал.

Кирилл пытался расспрашивать Сэдрика, насколько их общая родина напоминает земное Средневековье. Сэдрик кормил Клёпу кусочком сливочного масла, язвил и ехидничал, спрашивал, как житель Средних Веков может определить, Средние ли они, если он ещё не видел других, тех, что будут после - и даже не подумал прояснить что-то в этом вопросе. И Кирилл был вынужден сделать лишь два прямых вывода.

Первый: скорее всего, если сходство и есть, то оно чисто внешнее. Со средневековым людом у Кирилла упорно ассоциировались фанатизм, тупость, невежество и забитость, а Сэдрик был смел, ироничен, умён и мыслил свободно. Не может же быть, чтобы он обогнал собственное время настолько?