Моя уникальная попаданка в академию
Шрифт:
Плечи короля поникли, взгляд потух, он расстроился не на шутку, даже у слуг стали позвякивать подносы от страха.
— И чем же вас так привлекает такая обычная вещь? — с горечью спросил он, поднимая обиженный взгляд. — Ведь ее везде достать можно, а эта особая, редкая, голубая! Выращенная на хлебе из особых сортов, только для членов королевской семьи!
— Не скажите, что простая! В каждой такой плесени есть вкус истории, людей, судеб. Ешь такую и понимаешь, какие люди обитали в доме, что ели, о чем мечтали, чем дышали. А эта, — Шпэтрин подняла кусок хлеба с голубым
— Какие слова! Какое сравнение! Сразу видно, что вы писатель! Так вот где вы сейчас находите вдохновение, да? В черной плесени людских домов? — оживился монарх.
— Нет, все же мое сегодняшнее вдохновение — это заслуга вот этой компании! — Кэтрин показала на нас толстым корявым пальцем, не забывая ткнуть в каждого. У меня аж кусок еды поперек горла встал.
Я пристально посмотрела на тролльчиху: а серьезно ли она потеряла память? Ведет себя так, будто уверена в ситуации на все сто!
— Ваше величество, поставьте еще раз защиту, мне нужно доложить, — привлек к себе внимание перламутровый дракон.
Король недовольно посмотрел на Сторма, а потом моргнул, будто сбрасывая пелену очарования, и кивнул:
— Правильно, Вильгельминский, дело прежде всего! А госпожа Шпэтрин у меня еще погостит! — заявил государь.
Это мало походило на приглашение, скорее на приказ остаться.
Защитный купол накрыл нас снова, не давая любопытным ушам извне услышать и слова.
— Докладывай! — разрешил король, внимательно глядя на ректора.
— В карточках куртизанок Дома Удовольствий, куда нас привело расследование, мы нашли одну даму, которую Аран видел при дворе.
— Серьезно, Лоранский? И кто она?
— Он не уверен, — перебил его Сторм, не давая и рта открыть. — Поэтому нам нужно выяснить личность подозреваемой и проследить не проявит ли она себя еще раз. Теперь мы знаем, как она выглядит.
— Покажи же! Вдруг, я ее узнаю! — потребовал король.
Сторм с опаской протянул папку, зная, что ходит по тонкому льду.
Монарх посмотрел на фотографию и расстроено покачал головой:
— Точно не из дочек первых приближенных и не фрейлина!
— Я видел ее во дворце! — Аран сказал это так уверенно, что получил предупредительный взгляд Сторма.
— Хорошо. Что-то еще есть? — спросил король недовольно.
Чувствовалось, что Сторм на распутье. Сказать или промолчать? Тут как бы не показаться некомпетентным перед королем, и без того расстроенным тем, что нет точных доказательств и личности преступника.
— Есть еще одна зацепка, которую нам нужно проработать. Она поможет нам в направлении поиска, — отважился Сторм на осторожную откровенность.
— По твоему увиливанию чувствую, что ты не спешишь мне говорить о ней… — король внимательно посмотрел на ректора: — Это касается кого-то из моего ближнего круга, ведь так?
— Так, ваше величество, поэтому я хочу десять раз все перепроверить, прежде чем говорить вам. У нас также есть интересные результаты вскрытия и видения Ники. Рик, доложи королю, ему будет интересно.
Некромант кивнул и начал кратко, по делу, рассказывать сначала о
результатах вскрытия: черной паутине на органах, а потом уже осторожно принялся расхваливать мои способности, да так увлекся, что я зарделась, как маков цвет.— Ваше величество, убийца крайне опасен. Мы раскрыли вам все подробности расследования, кроме одной улики. Позвольте оставить ее пока при себе, чтобы преподнести ее вам с полной уверенностью, — попросил уважительно Сторм.
Я давно поняла, что Вильгельминский говорит об ожерелье, которое показалось ему знакомым. Интересно, не слишком ли блондин перестраховывается? Хотя, тут лучше перебдеть, чем недобдеть!
Король долго-долго смотрел на Сторма, размышляя. Между бровей залегла глубокая складка, он словно взвешивал свой следующий ответ на аптекарских весах:
— Что ж, я доверяю тебе Сторм, иначе бы не поручил это дело. Завтра состоится бал по поводу помолвки младшего принца с дочкой первого министра, так что у вас будет отличный шанс присмотреться к гостям и окружению. Будем считать, что я так поблагодарил вас за возможность встретиться с любимой писательницей, — король повернулся к Кэтрин, взял ее за руку и хотел было поцеловать тыльную сторону ладони, но его остановили наши шокированные “ахи” и кожа зомби нездорового оттенка: — Простите, Шпэтрин, забылся!
— Ничего, милок, бывает!
Король выпучил глаза на это “милок”, но ничего не сказал.
А что? Хорошо быть любимой зомби-писательницей короля: ни казнить, ни упокоить! Красота!
ГЛАВА 118
ГЛАВА 118
— Вот это королевна! — восхищенный голос Кэтрин заставил тут же обернуться.
— Где? — я провела рукой по бедрам, расправляя складки алого, как кровь, платья и с любопытством посмотрела по сторонам.
— Да ты, девочка моя! Ты! Ты выглядишь так, что я хочу сменить пол, ожить и жениться на тебе!
— Госпожа Шпэтрин, умеете подбодрить! — засмеялась я, понимая, что добрая автор умеет стимулировать на подвиги.
— Ни слова не соврала! Наши драконы зубы скрошат от ревности, а некромант передумает ходить в холостяках, клянусь своим блокнотом! — писательница подняла вверх новенький блестящий хранитель идей.
— Нетронутый пером, небось! — догадалась я.
— Так какой писатель рукописью клянется? — ничуть не смутилась зомби и еще раз осмотрела меня с мысков красных лодочек на шпильке и до уложенной копны черных волос. — Ну и наведешь ты шороху, дорогая моя!
— Спасибо! Вы тоже, наконец, сменили свое платье в цветочек!
— Ой, и не меняла бы, если бы не подарок короля! Сама знаешь: так облагодетельствует, что не отвертишься!
— Эх, знаю, есть у меня один такой благодетель. Не знаю теперь, как отделаться.
— Это ты про ректора?
— А про кого же еще? — я пожала плечами, поправила локон и посмотрела вперед. С Кэтрин мы встретились в коридоре гостевого крыла дворца — наши комнаты соседствовали, а теперь нам предстояло спуститься и пройти в зал. Но мои ноги туда совершенно не хотели!