Моя в наказание

— Целуй.

Полуприказывает, полуподталкивает. В губы — страшно. Я взрослая, а все равно скованная. Айдар не разрешал, но мне за что-то нужно держаться. Кладу руки на плечи. Сжимаю. Ощущения взрываются фейерверками под кожей. Жадность и неверие топят той самой волной.

Поднимаюсь на носочки и тянусь к колючей щеке.

Меня тормозит сжавшийся на шее хват. Айдар наверняка чувствует, как дурной птицей трепещет артерия. Разворачивает меня к себе лицом. Шевелит губами, практически касаясь моих губ.

— Такие поцелуи для Ромео оставь.

Сглатываю.

Мужские пальцы разжимаются. Я подаюсь вперед. К губам. Он их не сжимает, но рот закрыт. Должна сама. Это ясно, но как?

Интимно близкое размеренное дыхание щекочет кожу и нервы. Жму на твердые плечи, двигаюсь ближе. Прижимаюсь еще раз, а потом высовываю кончик языка и веду.

Хочу «невзначай» сползти по хрустящей рубашке и прислушаться к сердцу. Но мне нельзя. Никто не разрешал.

И реакции очевидной я не вижу. А что делать — не знаю. Целую в уголок. Вспоминаю, как сильно люблю…

Снова веду кончиком языка к второму.

Айдар дергается, отстраняется.

Смотрит внимательно. Я в ответ. Не могу скрыть испуг. Мое положение — более чем шаткое. Я бы даже сказала подвешенное. На волоске.

Не выдерживаю первой, свою слабость выражаю через произнесенное шепотом: «что?».

Хочу, чтобы в уголочках заиграла улыбка. Я же для этого их целовала.

Такая же, как вчера для дочки. Хочу. Но вместо нее — серьезный взгляд. Я вижу, как поднимаются затворы. Из-под них сочится чернота. Ее много. Распространяется быстро. Ее много даже для нас двоих.

Ощущаю неуловимое движение. Рука Айдара ложится на мой живот. Он перебирает пальцами, доставая подол заправленной в юбку блузки. Дальше — ныряет под. Мышцы от прикосновений непроизвольно сокращаються. Волнуюсь до желания дернуться. Запрещаю себе. Он непредсказуемый, но я стараюсь не пытаться угадать.

С нажимом едет вверх по животу и ребрам. Накрывает грудь. Сердце колотится. Он сдавливает до боли.

Наверняка видит, как расширяются мои глаза. Может быть даже наслаждается моей беззащитностью. Наверняка наслаждается.

Расслабляет руку, но не отпускает. Мнет. Перебирается на вторую грудь.

— Айдар… — даже не знаю, что хочу сказать. Чувствую, должна быть реакция.

— Тих… — Но он пресекает. Ныряет под кружево. Касается голой кожи. Мнет по-хозяйски. Сжимает пальцами сосок. Я чувствую, что теку.

Сам отрывается. Опускает взгляд. Пальцами ведет уже вдоль резинки блузки, которая опоясывает плечи.

Он хочет не любить, а потреблять.

Возвращается к моим глазам. Дает понять — мы будем пить вчерашний коктейль. Он меня пускает внутрь, туда где темно и страшно.

Дергает блузку ниже. Под белье. Мой пульс ускоряется. Хочетку кусать губы, но вместо этого я только сильнее держусь за плечи.

Айдар отворачивает чашки бустгальтера. Стреляет глазами на голую грудь. Мне кажется, что вершинки даже болят. Возвращается к лицу.

Я не такая, он это знает.

Знает и игнорирует.

Сжимает мой сосок и прокручивает. Это больно. И это сладко.

Когда-то он портил меня очень мягко. Сейчас мягко не будет. Как не будет и права отказаться.

Он сознательно ведет себя иначе. Знакомит с новым собой.

— Сосать научилась? — Спрашивает, не нуждаясь в ответе. — Хочу проверить.

Глава 15

Айлин

Когда он просто намекнул на что-то такое в ателье — я чуть не занесла руку для пощечины. Теперь же все не так.

Я же знаю, зачем приехала…

Слежу взглядом за движением мужской руки — он сжимает пальцами спинку кресла, которое я недавно обошла, и ставит у себя за спиной. Садится.

На языке крутится то самое «спасибо» из нашего прошлого.

Да, так будет значительно легче.

Под прожигающим взглядом опускаюсь на колени. Смотрю на взбугрившуйся ширинку. Я помню, что это не страшно и не противно. Просто решиться…

Мне бы хотелось его поддержки. Доброго слова. Комплимента. Знать, как сильно он меня хочет. Чувствовать, что это не путь в никуда. Но этого не будет. Сегодня так точно.

Жмурюсь, краснею, потому что во снах… Я это делала. Что я только во снах с ним ни делала… В беременность и потом, когда Сафи подросла, а я начала высыпаться.

Мне иногда даже стыдно было, насколько я скучала по нему физически. От мыслей о других становилось мерзко. А он — недосягаем.

Вслепую не расстегну, поэтому заставляю себя распахнуть глаза. Колени немного ноют. Пол твердый. Между плотно сжатых ног продолжает пульсировать.

Берусь за дорогой ремень, расстегиваю сначала его, потом пуговицу с ширинкой.

Вскидываю взгляд, ловлю ответный. Настолько сконцентрированный, что волоски снова поднимаются.

Не разрываю, оттягивая резинку боксеров и спуская их.

— Ему внимание удели, — Айдар приказывает более чем спокойно, я слушаюсь.

Скольжу ладонью по возбужденному стволу. Ассоциации с падшими женщинами возвращаются сами собой. Во рту копится слюна. Я веду по длине, ощущая рельеф вздувшихся венок.

— С плеч блузку спусти.

Стыда во мне уже столько, что я перестаю его ясно ощущать. И тут тоже слушаюсь.

Блузка собирается гармошкой под грудью. Сама грудь — слегка колышется. Я заталкиваю поглубже мысли о том, что он может заметить недочеты.

Делаю еще несколько движений кулаком по стволу, а потом тянусь губами, не дожидаясь голосовых команд.

Замираю над бурой головкой. Тревога звенит и лопается перетянутой струной. Выдыхаю на нее влажный воздух, накрываю губами, скольжу по длине.

Еще ярче чувствую сочетание будоражащих запахов и текстур. Рубашка. Парфюм. Гель для душа. Мужское тело.

Член во рту.

Возвращаюсь к головке и сильно всасываю. Во снах ему такое нравилось. Снова вниз до чувства упершейся в заднюю стенку головки. Задерживаюсь, скольжу вверх.