Моя юношеская романтическая комедия оказалась неправильной, как я и предполагал 11
Шрифт:
— Ура! Тогда пошли! Хикки… а что насчёт тебя?
Её тон несколько отличался от тона, которым она только что говорила с Юкиноситой. И я ощутил некоторое давление.
Но подходящей причины для отказа придумать не получалось. Выбора нет, придётся соглашаться.
— Ладно, я тоже пойду, проголодался уже. Соберёмся у станции?
— Ага!
Я кивнул. Развернул велосипед и нажал на педали.
Когда я добрался до станции, девушки как
Они ехали на поезде, а я на велосипеде. Скорость, конечно, несравнима, зато поезд ждать приходится. Потому разница получается небольшая. А тут так совпало, что мы вообще приехали одновременно.
Для начала мы отправились домой к Юкиносите, чтобы она оставила там свои сумки. Её дом совсем недалеко от станции, так что мы шли спокойно и не спеша, время от времени перекидываясь фразами.
Пройдя по дорожке вдоль парка, мы увидели впереди высокую башню, место нашего назначения. Перешли дорогу по переходу и уже подходили ко входу в здание, когда Юкиносита вдруг остановилась.
— Что такое?
— Нет, ничего…
Юкиносита немного задержалась с ответом. Она во что-то внимательно всматривалась. Я проследил направление её взгляда и увидел машину. Большую шикарную чёрную машину.
Это же… Но додумать я не успел. Дверца машины распахнулась, и оттуда появилась женщина.
Она была одета в кимоно, блестящие чёрные волосы стянуты в узел. Её походка оставляла ощущения величия и чувства собственного достоинства. Перед нами предстала не кто иная, как мать Юкиноситы.
— Мама… Что ты здесь делаешь?
— Харуно рассказала мне о твоих планах на будущее. Я пришла поговорить об этом с тобой. Юкино. Почему ты не дома в столь поздний час…
Под её взглядом Юкиносита опустила голову. Увидев такую реакцию, её мама слегка вздохнула.
— Я думала, что ты не из тех, кто будет так поступать.
Юкиносита вскинула голову и посмотрела матери в глаза. Но ничего возразить не смогла, лишь прикусила губу и отвела взгляд. Эти ласковые, но холодные слова будто опутали её. Одной фразы хватило, чтобы взять её под контроль.
Во взгляде её матери не было жёсткости. А в голосе никаких следов раздражения. Скорее, в нём звучали огорчение и печаль.
— Я верила в тебя и потому разрешила жить по своему усмотрению, но… Нет, это моя ошибка, моя вина.
— Это…
Тихо пробормотала Юкиносита, словно намереваясь что-то сказать. Но её мама заговорила снова.
— Наверно, это я во всём виновата…
Она словно за что-то извинялась и что-то оплакивала. Своим тихим и отрывистым монологом она словно винила себя, не позволяя её обвинять никому другому.
Даже Юкиносите, о которой и шла речь.
Заметив, что мама Юкиноситы снова вздохнула, робко заговорила Юигахама.
— Понимаете… Сегодня было мероприятие школьного совета, мы помогали, ну, вот и задержались…
— Вот как? Значит, вы провожаете её домой, спасибо. Но уже поздно, ваши семьи будут беспокоиться… Вам не кажется?
Проваливайте и расходитесь по домам. Именно такой смысл крылся в её добрых
словах и мягкой улыбке, в которой не найдёшь ни малейшего оттенка резкости, сколько ни ищи.Её отношение совершенно чётко показывало нам, что это их семейные проблемы, в которые посторонним вход воспрещён. У нас не было иного выбора, кроме как отступить. Не в том мы положении, чтобы что-то говорить, мы с Юигахамой оба это понимали.
Мама Юкиноситы молча подошла к ней и положила руки ей на плечи.
— Я хочу, чтобы ты могла быть самой собой, жить своей жизнью… Но боюсь, как бы ты не пошла по кривой дорожке… Что ты собираешься делать дальше?
В этом простом вопросе таилась бездна скрытых смыслов. И в полной мере мне их было не понять.
— …Я всё объясню. А сейчас уезжай, пожалуйста. — Пробормотала Юкиносита, не поднимая головы.
— Вот как… Что ж, если ты так говоришь…
На лице матери появилось недоумение. Потом она посмотрела на меня и Юигахаму.
— …Она уже дома, так что мне пора возвращаться.
Сказал я, поклонился матери Юкиноситы и развернулся. Вряд ли её порадует, что рядом с её дочерью, живущей одной, крутится какой-то парень. Если я останусь, Юкиносите будет только хуже.
Отойдя на несколько метров, я обернулся. Юкиносита обменялась ещё несколькими фразами с мамой, и та вернулась в машину. А сама Юкиносита быстро скрылась за дверью дома.
Пока мы с Юигахамой ждали зелёного перед переходом, мимо нас медленно проехала машина семьи Юкиносита. Внутри сквозь тонированные стёкла ничего не было видно. Но я чувствовал, что оттуда меня рассматривают, и занервничал.
Загорелся зелёный. Юигахама пробежала несколько шагов и обернулась.
— Пока, я пойду домой.
— А… Давай провожу.
Но Юигахама покачала головой.
— Не нужно, станция рядом. И мне кажется… это было бы нечестно.
— Понятно.
Беспомощно ответил я, глядя вслед её удаляющейся фигуре.
В принципе, мне отсюда до дома что напрямую, что мимо станции почти одинаково. Но я всё равно не мог пойти за Юигахамой.
Бросив последний взгляд на её всё уменьшающуюся фигурку, я наконец сел на велосипед.
Сильного ветра не было, но холодный зимний воздух всё равно болезненно морозил лицо.
Не обращая внимания ни на что, я продолжал крутить педали. Тело начало разогреваться, а вот мозг словно застыл.
Каким должен быть я? Какой должна быть она? Какими должны быть наши настоящие «я»?
У всех и каждого наш образ, как нас видят другие, отличается от истинного «я». Это касается как меня, так и её. Наши настоящие «я» не те, какие видны остальным.
Чтобы понять это, не надо даже искать чьего-то подтверждения.
Потому что так говорит прошлый «я». О том всегда спрашивал прошлый Хачиман Хикигая.
Хорошо ли это? Этого ли ты хочешь? Ты ли это на самом деле?
Та насмешка, тот гневный рык, тот плач. Я закрывал глаза и затыкал уши, чтобы не обращать на них внимания. Вместо слов из груди вырывалось лишь горячее дыхание.