Моя жизнь хикикомори. Том 1: Весна в старшей школе Сейрин

Я замер с открытым ртом:

— Чего?!

— Ага! — она просияла. — После нашего вчерашнего выступления…

— Отказываюсь, — я помотал головой. — Категорически. Принципиально.

— Нифигашеньки! — она ткнула меня пальцем в плечо. — Нечего было выпендриваться на физре, показывая всем какой ты спортсмен!

— Слушай, — я сложил руки в умоляющем жесте, — скажи ей, что я умер. Нет, лучше — что подвернул ногу! Точно, я подвернул ногу, очень серьёзно, прямо сейчас!

— И поэтому так бодро прискакал в школу? — она ухмыльнулась.

— Адреналин. От боли. Скоро отпустит, и я буду страдать.

— Ямагути, ты же понимаешь, что она всё равно заставит? Годзилла-сенсей такая.

Прекрасно. Теперь вместо спокойной жизни школьного задрота мне светит карьера спортсмена. Вселенная, ты что, перепутала жанры? Моя жизнь не спорт-аниме!

В класс вошёл Ямамото-сенсей — древний, как динозавр, учитель истории. Он уже начал что-то бормотать про сёгунат Токугава, когда староста несмело подняла руку:

— Эм… Ямамото-сенсей, у нас вообще-то по расписанию биология…

— А, да-да, — он поправил очки. — Накамура-сан сегодня себя неважно чувствует.

— Ясно… — староста села на место.

Моё сердце пропустило удар. Рин-сенсей заболела? С ней всё в порядке?! А вдруг что-то серьёзное?!

"Так, спокойно, Казума, — я сделал глубокий вдох. — Не паникуй раньше времени. Сейчас весна, погода нестабильная — то дождь, то ветер. Наверняка просто простуда.

Я посмотрел в окно, где ветер гонял лепестки сакуры. В такую погоду, и правда, легко подхватить простуду. Особенно если промокнуть под дождём, как позавчера.

Точно! Куплю ей фруктов. И навещу после уроков! В груди разлилось приятное тепло от одной только мысли, что смогу её увидеть, пусть даже в таких обстоятельствах. В конце концов, так должен поступить настоящий мужик! Просто… это правильно. Да.

Шух

Что-то приземлилось у моей ноги. Я опустил взгляд и увидел сложенную бумажку.

О НЕТ. Только не это. Хватит с меня записок! Ещё одной романтической бредятины я не выдержу! Даже если эта тоже прилетела не случайно!

Я демонстративно уставился в окно, всем своим видом показывая, что больше не участвую в этом бумажном спаме.

Шух

Вторая записка.

Шух

Третья.

«ЗАРАЗА!— заорал мой внутренний голос. — Да что за нах… У этого почтальона вообще совесть есть?! Нет, серьёзно — три записки подряд?!»

Я продолжал сидеть как статуя, хотя мои детективные инстинкты просто вопили от желания вычислить отправителя и наградить самым испепеляющим взглядом в истории человечества.

«Интересно, — подумал я, продолжая изображать полную незаинтересованность, — если я достаточно долго буду игнорировать эти бумажки, может, их автор просто сдастся?»

Шух

Четвёртая записка.

…или нет.

Когда звонок наконец избавил нас от страданий по истории, я поплёлся в буфет. Готовить бенто мне некому, так что якисоба — мой верный друг.

В буфете творилось обычное столпотворение. Толпа голодных старшеклассников обсуждала надвигающийся весенний фестиваль:

— Наш класс делает косплей-кафе!

— А мы страшилки!

— Слышали, третьегодки ставят «Ромео и Джульетту»?

— Опять?!

Хорошо, что наш класс ещё не начал обсуждать эту повинность, подумал я, забирая две порции якисобы.

БУМ

Кто-то врезался мне в спину. Я обернулся на тихое «Простите!» и увидел первогодку — маленькую, с двумя косичками и огромными глазами, как у персонажа сёдзё-манги. Она смотрела на меня снизу вверх с таким ужасом, будто встретила якудзу.

— Держи, — я протянул ей одну из своих якисоб и пошёл к выходу.

Позади раздалось её едва слышное бормотание:

— Какой страшный…

"Ну спасибо, — хмыкнул я про себя. — Хоть кто-то честно озвучил то, что у всех на уме.

Я устроился на скамейке во дворе. Якисоба пахла просто божественно — удивительно, как школьный буфет умудряется делать такую вкусную еду.

— Здоров, Казума.

Я поднял глаза — передо мной стоял Кенджи. Без своей обычной свиты и самодовольной ухмылки.

— Здоров.

— Слушай, мы с парнями сегодня в караоке собираемся. Пятница всё-таки. Ты как, есть интерес?

Я посмотрел на него спокойным взглядом:

— Уверен, что тебе будет комфортно?

— Не пойми неправильно, — он потёр затылок. — Я не набиваюсь в дружбаны. Просто… как мужик ты — нормальный чел. И не растрепал о вчерашнем «разговоре». Так что, может, мы и не станем друзьями, но враждовать тоже смысла нет.

— Знаешь, Кенджи, — я усмехнулся, — а ты не такой говнюк, каким кажешься.

Он улыбнулся:

— Да ты тоже.

Мы обменялись понимающими ухмылками — такими, какими обмениваются парни, когда между ними устанавливается что-то вроде уважения.

— Ну так что, караоке?

— Спасибо за приглашение, но сегодня не смогу. У меня встреча.

«С больной учительницей и пакетом фруктов,» — добавил я мысленно.

— Тогда давай обменяемся номерами, — он достал телефон. — Мы и завтра гуляем.

Я кивнул, и после обмена контактами Кенджи ушёл, оставив меня наедине с якисобой и мыслями о предстоящем визите к Рин-сенсей.

«Караоке, значит… — я доедал якисобу, глядя в небо. — С моим-то голосом мне туда вход заказан. Помню, как в средней школе пытался спеть на фестивале — даже кошки разбежались. Да и вообще, какие тусовки? Я же типичный хикки, моё место за компом, а не в толпе поющих тусовщиков.»

Хотя Кенджи реально удивил. Теперь я даже начал понимать, почему девчонки перед ним штабелями укладываются — есть в нём какая-то харизма, что ли? Чёрт, даже на меня подействовало. Хотя это, наверное, просто усталость и недосып.