Моя. Чужая. Беременная

Но мысли, как заколдованные, возвращаются к Асе. К тому, что я видел. Перед глазами так и стоит ее обнаженное тело, изогнувшееся в пояснице.

Пытаюсь выбросить ее из головы – и не могу. Будто приворожила. Не выдержав, голый топаю к бару, хватаю первую попавшуюся бутылку и пью из горла. Хоть так перестану думать о ней.

В конце концов, она моя гостья, она беременна, а я… я женюсь на другой.

Последняя мысль вызывает во мне отвращение. К Лариске. К ситуации, в которую я попал. И к себе. Прежде всего к себе.

Чувствую, что сегодня вряд ли усну...

2. АСЯ

– Значит так, смотри сюда, – говорит Татьяна Ивановна сразу после завтрака. Похоже, она едва дождалась пока я проснусь и выйду на кухню. – Максим Николаевич распорядился, чтобы я тебе дом показала.

Киваю. Жаль, что не застала его утром. Спала как убитая, почти ничего не слышала. А теперь меня мучает мысль, что я ему вчера даже спокойной ночи не пожелала. Думала подняться на второй этаж, даже к лестнице подошла. Но Татьяна шла мимо и такой взгляд на меня бросила, что я посчитала за лучшее молча убраться оттуда. Хорошо еще, что догадалась оставить телефон в кухне на столе. Сейчас там его уже нет, видимо, Макс забрал.

А Татьяна и сейчас смотрит на меня так, будто думает, что я собираюсь сделать что-то плохое. Украсть котлету из сковородки?

И все же, мне очень хотелось сказать на ночь Максу что-то приятное. Безумный вечерок выдался. И я, конечно, показала себя во всей красе. Это ж надо было додуматься: выскочить к собакам! А все из-за этой кошечки.

Интересно, кто она ему? Жена? Или любовница?

Сомневаюсь, что жена так будет себя вести… Скорее любовница.

От этой мысли во рту становится кисло, и я невольно морщусь.

– Эй, ты меня слушаешь? – Татьяна Ивановна щелкает пальцами у меня перед носом. – Плохо стало?

– А? Нет, простите. Задумалась.

Поспешно изображаю искренний интерес.

– Ладно, ты если что, говори. Максим Николаевич предупредил, что у тебя первый триместр, и сказал, чтобы ты ничего тяжелого не поднимала, – строго продолжает она и показывает на дверь. – Это погреб. Там соленья, грибочки и остальные закрутки. Так же там и мясо для собак в морозильной камере.

Она открывает нижние шкафчики, в которых хранятся огромные казаны.

– Это кастрюли для собак. В них я варю кашу с мясом, а кости Максим Николаевич дает отдельно. Шпик и Буран любят погрызть мослы, Фунт больше бублики любит. Остальные не такие привередливые, едят все подряд. Если что, будешь их тоже кормить.

Я киваю, стараясь запомнить все, особенно клички собак. Хотя вряд ли это получится с первого раза. И вряд ли я наберусь храбрости, чтобы выйти к ним с костью в руке. Они и так меня вчера чуть не сожрали.

– Пойдем, покажу как морозильную камеру открывать, – Татьяна Ивановна открывает дверь в погреб.

– Хорошо.

Следом за ней переступаю порог. Тут темно, интересно, а электричество в эту часть дома не провели?

Она щелкает выключателем, и под потолком вспыхивает яркий свет.

– Включатель тут сбоку, – Татьяна Ивановна показывает на утопленный в стену тумблер.

Если бы не это, я бы в жизни его не нашла.

Мы спускаемся по узкой бетонной лестнице. Прохладный воздух вызывает мурашки по всему телу. Я слегка ежусь. У меня все еще нет подходящей одежды, приходится довольствоваться выданным халатом.

– Да, вот еще, чуть не забыла, – вспоминает домработница. – Максим Николаевич сказал, что твой заказ Егор привезет.

Ну вот, уже что-то хорошее.

Она проводит мне небольшую экскурсию по погребу. Деревянные полки просто ломятся от всякого рода баночек, скляночек и бутылок. Огурчики маринованные, помидорки в собственном соку, перец с сельдереем, кабачки, баклажаны, овощная икра…

Рот наполняется слюной, несмотря на то, что я только что плотно поела.

А еще варенье двенадцати видов, повидло, сиропы и алкоголь. Судя по всему, не дешевый. Запыленные бутылки покоятся на специальных стеллажах ячеечной формы. Да тут целую вечеринку можно устроить и месяц не выходить никуда!

– Это морозильник, – Татьяна Ивановна подводит меня к огромной железной двери, от которой веет морозом. – Здесь хранится мясо для нас и для собак. Смотри, закрывать надо плотно, чтобы теплый воздух туда не попал. Все поняла?

 Она демонстрирует устройство блестящей ручки, похожей на те, которыми запирают двери рефрижераторов.

Я послушно киваю.

– Попробуй сама. Следи, чтобы дверь герметично закрылась. Максим Николаевич предупредил, что уже познакомил тебя с собаками. Я сегодня сама им кашу сварю, а ты вынесешь. Только кастрюли потом собрать не забудь. На улице “минус пять”, весна, чтоб ее. Кастрюли перемерзнут, у собак языки прилипают, потом они и от теплой каши шарахаются как от чумы, приходится в дом запускать и с ложки кормить. А тут паркет, ты сама видела. Поцарапают когтями, а мне – натирай.

– Хорошо, – соглашаюсь.

Она ворчит, а я все киваю и думаю: ей, наверное, одиноко вот так целыми днями сидеть тут одной. Чем она занимается? Убирает, стирает, готовит… Какая унылая жизнь.

Интересно, а я чем занималась? Не помню, но в то же время и не чувствую себя домохозяйкой. Может, у меня работа была или бизнес какой-то? А семья? Даже если я в разводе и бывший муж не знает о том, что случилось, должны же быть у меня родители, коллеги, друзья. Почему Макс сказал, что меня никто не ищет?

А главное…

Кто отец моего ребенка? Бывший муж или… кто-то другой?

Глава 9

1. АСЯ

– Ты главное не перепутай, что нам на стол, а что собакам, – продолжает поучать Татьяна Ивановна.

– Не переживайте, у меня амнезия, а не клинический идиотизм, – пытаюсь свести все к шутке, но взгляд у моей собеседницы жесткий.

Действительно, лучше запомнить, где и что лежит. Не хочу быть с ней на ножах.

– Идем на второй этаж, – она ведет меня дальше.

По пути показывает, где стоит бытовая химия и моющий пылесос.

Для каждого этажа свои средства: для мебели, для паркета, для стекол и бог знает чего еще. Татьяна Ивановна добавляет, что все на моющих пробиотиках известной бельгийской фирмы. Раз в три месяца она делает новый заказ. Пополняет запас.

– Тут детская, тут спальня Максима Николаевича, там еще пара гостевых, библиотека и рабочий кабинет, в мансарде – тренажерный зал, – поясняет Татьяна Ивановна, показывая на двери. – К каждой спальне примыкает санузел. Если что, разберешься. Детскую обязательно убирать каждую пятницу. Дочь Максима Николаевича бывает здесь редко, но иногда он берет ее на выходные и не предупреждает заранее.