Моя. Я так решил

А Эвита, вон, вообще жестко прошлась по тварям.

Кстати, надо этот вопрос тоже прояснить: если это реально она, то откуда навыки? Ничего про это все в ее досье не имеется… Не имеется же?

Лезу в телефон, просматриваю данные, лишний раз убеждаясь, что боевым самурайским навыкам взяться неоткуда.

Максимум, что есть у Эвиты — это общая физподготовка, стандартная для мвдшников.

Так что… Вряд ли это она в теми мужиками поигралась.

Либо случай помог.

Также не нахожу в досье и намека на то, каким образом Эва могла так шустро свалить из страны прямо таки по открытому коридору.

Это должны быть серьезные подвязки.

Может, женишок помог?

Не за просто так?

И теперь требует плату?

А что, как вариант… Вполне рабочий вариант. Отдает мелодрамой, но в жизни чего только не бывает…

И самое невероятное тоже.

У меня, например, был знакомый, очень даже нормальный мужик, такой правильный и, как сейчас сказали бы, «цельная натура». Так он пришел в какой-то бордель по долгу службы, увидел проститутку… И влюбился с первого взгляда. Как дурак.

Все в осадок выпали, когда он с невестой порвал, все бросил, даже с работы ушел, потому что моральный облик госслужащего и прочее, неназываемое, но вполне существующее…

Я видел эту девку, кстати, и могу сказать, что там явно не за красивые глаза невероятная любовь упала на парнишку.

Там такая проблядь была, что пробы ставить негде.

Усмехаюсь, пролистываю еще разочек досье, в поисках чего-то упущенного.

Сестренка Валя закончила школу и учится… Училась до всех этих дел, вернее, на первом курсе филологического… О как… И чего же это нас, филологов, в танцовщицы унесло?

Бред, один бред кругом…

Не сиделось девке на жопке ровно, захотелось проблем… Вот теперь я их расхлебывай, потому что по-другому до постели ее сестренки не добраться никак.

А без ее сестренки жизнь перестает красить нежным цветом стены… Не важно, чего.

Размышления мои прерывает телефонный звонок.

Смотрю, морщусь.

Так-то я — парень свободный… Но в пределах разумного. Короче говоря, корочки спецкора — не липа.

И сейчас названивает мне мое непосредственное начальство.

Интересно, откуда узнал, что я в стране?

Поднимаю трубку, слушаю, готовясь отбрехаться от очередных претензий. Отпуск у меня еще! Отпуск!

Но Корней Михалыч только миролюбиво уточняет, не забыл ли я дорогу в редакцию, и предлагает проверить почту. Работка нарисовывается. За хорошие деньги.

Светское мероприятие даже.

Интересно.

Я же их люблю всей душой, и Корней Михалыч в курсе, какой именно ее частью.

Жрать не надо, дай только с богатыми придурками на очередной блядовыставке потусить.

Все это я в сдержанной форме, практически не употребляя матерных слов, выкладываю начальству, но Михалыч к моим закидонам вполне привычный, тормозит поток фантазий:

— На сумму гонорара глянь.

Гляжу.

Задумчиво пролистываю техническое задание. Ничего особенного. Потом еще раз смотрю сумму гонорара.

В чем подвох?

— Сегодня надо, Боря, — воркует Михалыч, — за срочность надбавка. У меня, как назло, только ты в активе. Выручай старика…

Ага, старик… Лежа сто пятьдесят в легкую жмет.

Обещаю подумать, сбрасываю.

Вообще, бабки, конечно, не лишние, я не Вотчинков, папаши-олигарха не имею… Но конкретно сейчас не хотелось бы уезжать.

Моя Эвита — та еще пташка перелетная. Стоит отвернуться, уже перелетела…

Нет, нахрен мне такое, обойдусь без этих бабок.

Набираю опять Михалыча, но получаю входящий от Эвы. Ну надо же!

— Борис… — у нее хриплый голос, словно… Плакала? Черт… — Борис, я не смогу вечером увидеться… Валю не оставлю, ей хуже стало…

— Я поднимусь сейчас, — отвечаю я, но Эва перебивает торопливо:

— Нет! Твое появление сегодня спровоцировало… Приступ. Не приходи!

— Хорошо… Может, врача? Психиатра, там, терапевта… Или еще кого?

— Нет. Не надо.

Голос у нее сухой, жесткий… Прямо режет по нервам, наждачкой скребет. Облизываю губы, пытаюсь из всего своего огромного арсенала слов выбрать нужные, те, которые убедят мою Эвиту, что я ей сейчас необходим. И что она мне — необходима.

Но, как назло, в критической ситуации, нихера нормального в голову не лезет, а потому тупо теряю преимущество, а Эвита пользуется этим, прощается и отрубает связь.

Совсем.

Выслушиваю, что абонент не абонент, с досадой откидываю телефон на пассажирское.

Блядство какое-то!

И чего теперь делать?

Глава 22

— Боренька, куда ты пропал? Опять на морях? Загар тебе к лицу…

Я смотрю на бабу, повисшую на моем плече, словно пиявка на жопе лошади, и лениво пытаюсь вспомнить ее имя. Ирина… Марина… Не, нихрена не вспоминается.

Однозначно, я с ней спал, потому что визуальный ряд — в порядке. И эти толстые губы с кривоватым передним зубом помню. Я еще опасался ей в рот давать, потому что могла этим своим зубом член поцарапать… Иррациональный страх любого мужика еще с древних времен. Достаточно вспомнить легенды про зубастых не во рту баб из Древней Греции… Или Египта? Или, блять, Месопотамии? Была бы тут Мася, сказала бы точней. Это она все зубрила, а я на природном обаянии выезжал исключительно… Так что классика — по верхам. Мало чего помню, но вот зубы у баб между ног — это, бля на всю жизнь поразило… И не меня одного.

Иногда смотрю на своих не замутненных интеллектуально приятелей-хоккеистов, и так и подмывает им рассказать легенды и мифы древности… Ну а чего? Не мне же одному, и не только интеллигентской братии страдать?

Так что да, кривой зубик помню. А вот имя… Нихера.

— Где отдыхал? Я вот думаю, может в Эмираты? Там, конечно, сейчас не очень… арабов много…

Баба с так и не выясненным мною именем капризно складывает пухлые губы, а я оторопело смотрю в их середину, прикидывая, как ей удается артикулировать нормально? Там же, прямо в центре, дырка. Они не смыкаются полностью. Как у надувной секс-куклы.

Мне такие не нравятся, наверно, когда я ее трахал, губы были поменьше…

Иначе хрен бы встал… хрен.

Она ждет, что я поддержу разговор, я поддерживаю неопределенным мычанием, пью воду с примесью какой-то легкой спиртной фигни и рассеянно сканирую пространство вокруг.

Какого хера я все же поперся на прием, непонятно сейчас даже мне самому.

Михалыч, кстати, тоже явно не ожидал, даже паузу многозначительную подпустил в телефонный разговор, когда я ему звонил соглашаться.