Моя. Я так решил

Ярость, которая душит и не пускает воздух в грудь.

Именно она, эта ярость, толкает меня под коленки, заставляя преодолеть расстояние между нами. Резко развернуть Эвиту за локоть к себе, заметить мгшновенное изменение в лице, с растерянно-болезненного до равнодушно-надменного.

И прошипеть в эту маску, которую она за каким-то хером опять нацепила:

— Мы еще не закончили, Эвита. Я не согласен, поняла?

— Отпусти меня… Пусти, дурак… — шепчет она, вырывая руку, и вяло как-то выглядит это движение, словно на ту самую стервозно-холодную речь, на тот самый надменный вид ушли все эмоциональные силы, — ты — мне не нужен, понимаешь? Не нужен! Ты — никто. С тобой только в постели… И все. Все.

— Зато ты мне нужна, ясно? — рычу ей в губы, — в постели? Хер с ним. Пусть так. Иди к своему женишку… И помни, что совсем недавно, буквально пять минут назад, я тебя трахал. Помни про это все время, пока будешь ему улыбаться. И помни, когда будешь отправлять его сегодня нахуй. Ясно? Ты с ним спать не будешь.

— Не тебе решать…

— Мне.

— Ты… Ты — ненормальный…

— Плевать.

— Отпусти…

— Нихера.

Провожу большим пальцем по подкрашенным губам, стирая с них помаду. А затем жадно целую в приоткрытые губы.

Эвита… Отвечает.

Она тоже не может устоять передо мной.

Сука, мы оба — дураки какие-то!

До слюней хотим друг друга, и почему-то отбрыкиваемся! Она отбрыкивается.

Но ей можно, ей простительно ошибаться. Она же женщина.

А я — мужчина.

И только я буду решать, когда прекращать этот фарс. И как это сделать без ущерба для своей женщины.

Мало вводных данных. Но ничего. Поищем.

Отпускаю ее, позволяя практически сбежать к тому бугаю, который все еще думает, что она — его, не подозревая, что это давно уже не так.

Пусть идет. Пока.

А я буду выяснять, что это за блядство вокруг происходит.

С нами происходит.

Ну и решать вопрос. Как любой нормальный мужик.

Глава 25

— Вася, вот скажи мне, сколько раз я тебя выручал?

— Много… — голос приятеля из конторы звучит уныло и не особо вдохновенно, но мне похер.

Я, конечно, не люблю вспоминать о долгах, как-то это вообще не по-мужски, неправильно, но иногда приходится. В крайних случаях.

Этот — крайний.

Вася — не последний человек в системе МВД, естественно, редкостный говнюк, к которому на кривой козе не подъедешь, и мой, можно сказать, последний вариант.

Бура уже не напрягу, потому что, во-первых, он все же завершил свой очередной шедевр, сдал его издательству и своим партнерам по электронке, и теперь пребывает в радостно-творческом запое. Во-вторых, он и без того мне сильно помог, еще больше на него навешивать… Неправильно. Ну, и в-третьях, чует моя печенка, что тут он мне не помощник.

Слишком непросто все. Не на поверхности.

Я, конечно, сам накосячил, полез сразу к Эвите, думал, тупо разведку боем устрою. Блиц-криг, мать его.

А не получилось с нахрапу-то.

Секс получился, тут не скажешь ничего. А вот в голову Эвиты пробиться и выяснить, какого хера морозится и сидит с этим хряком — нет.

Я работу над ошибками делать умею, так что…

Так что выдохнул, свалил в праздника жизни в машину, подождал, пока все завершится, и проводил свою женщину до дома. Пронаблюдал, как она высаживается из машины жениха, как целуется с ним… Блять…

И идет домой. Одна, слава яйцам.

Не знаю, что бы делал, если б они вместе поднялись, не знаю… Но точно что-то сделал бы.

Хорошо, что Эвита поняла все правильно.

Коротко глянула в сторону темного угла площадки, точно определяя мое местонахождение, быстро попрощалась с мажориком и взлетела к себе на этаж.

Женишок постоял возле подъезда, словно прикидывая, не подняться ли следом и будя во мне зверя, потом все же развернулся, сел в свое понтовое корыто и свалил.

А я остался сидеть, курить, смотреть на полутемные окна ее квартиры… И анализировать ситуацию.

В этот раз без напора, затмения мозгов и нервной трясучки.

Просто все по полочкам раскладывать, привычно погружаясь в размышления.

И приходя к выводу, что надо мне видеть всю ситуацию изнутри, без домыслов.

А, значит, нужен человек, тесно связнанный не столько с МВД, сколько именно с бывшим наркоконтролем, к которому имела отношение Эвита.

Чуяла моя селезенка, что там много чего интересного можно выкопать. Но вот одна проблема — не быстро. Вася — не Бур, он мне в течение часа в клювике инфу не притаранит.

Его надо убеждать, успокаивать, словно нервное животное, по холке, блять, гладить…

Ну ничего, поглажу. От меня не убудет.

— Мне всего-то инфа нужна… Просто узнать про нее…

— Мне потом настучат по башке… И вообще… У нас это не принято, знаешь же. Пердну неудачно, сразу доложат… — голос у Васи был на редкость мерзкий, жалостливый такой. Так и тянуло бросить все, приехать к страдальцу и прекратить его мучения. Кулаком в лоб.

Но это уже мало тянет на поглаживания, скорее, на активные ласки. Так что перетерпим.

— А ты не торопись… Время есть… — убаюкиваю я его голосом, — до завтра, например, да?

— Да ты ебнулся, — справедливо возбухает Вася, — мне же это сначала в архив, а потом… Это…

Он запинается, судорожно пытаясь придумать, чего ему надо и куда, а заодно ища повод отбояриться от меня, потому что напрягаться не хочет. А тут придется напрячься.

— Ну вот я и говорю, есть время, — жизнерадостным идиотом квакаю я, — ты, главное, до завтра все найди, договорились, Вась? До двух часов дня, например…

— До пяти, — обрубает он меня.

— Ну хорошо… — иду на уступки, — до пяти. Я наберу тебе, не вздумай пропасть. А то ты ведь меня знаешь…

— Знаю, — уныло гнусавит он и отрубается.

А я выдыхаю и опять прикуриваю.

Одни блядские нервы с ним.

Одни напряги.

Гнилой мужик. Но полезный до жути. Они у меня все такие, полезные. Но иногда бывает передоз с полезностями…

Остаток ночи я провожу, как и положено полоумному влюбленному идиоту, под окнами своей зазнобы.