Моя. Я так решил

Интересно, кого побила? Не бабушку ли, за которой, типа, ухаживала? Уточняю по времени. Ну да, сходится. Ночью дело было. Как раз перед тем утром, когда мы с Эвитой ловили ее по всем дворам…

А потом я ее еще из обезьянника вытаскивал… Тоже за драку, кстати.

Я хуею, дорогая редакция…

Как сказал бы Бур, только ты, Коник, умудряешься так встрять…

Глава 28

— Тут, понимаешь, еще в чем дело, — Вася, наконец, дожрав все, до чего смог дотянуться на столе, сыто откидывается на спинку дивана, — как ты мог заметить, папаша Вотчинков относится у нас к категории “неприкасаемых”, и этого не изменить. Тронешь его сокровище — тебя поимеют во все дыры. И это вообще не фигурально выражаясь. Будешь даже просто пробивать инфу — то же самое произойдет. Я бы тебе не советовал даже близко от его сына проходить… Но, смотрю, устарел мой совет… И все же… Из-за баб случаются войны. Такая у них блядская натура… Но я бы на твоем месте сильно подумал, почему у твоей девки нет бабок при таком ухажере. Странно же, да?

— Угу… — я особо не хочу делиться своими выводами с Васей, да и выводов, по сути, никаких, одни воспросы и охуевание от ситуации.

Но Вася, все же, конторский, а у них нюх на всякие интересные вещи… И цепкая память. Потому я и не хотел, и тянул до последнего, не обращался к нему.

Усмехаюсь, киваю:

— Да понятно, нахера мне такое говнище… Просто… Немного заинтересовала девка, вот и…

Вася тоже кивает, прихлебывает чай. И по глазам понятно, что нифига он мне не верит. И что, вполне возможно, теперь мое досье где-то в недрах веселого конторского здания пополнится интересным фактиком. Тем самым, дернув за хвостик которого, можно будет размотать меня на услугу. Ну, или просто придавить… Не сейчас, сейчас я нахер никому не упал, но конторские — ребята запасливые… И земля, опять же, квадратная, обязательно на краю пересечемся…

Короче говоря, выхожу я из модного заведения в яркий послеобеденный московский смог слегка ошизевшим, подгруженым и полностью осознающим не только то, что влип по самые яйца, но и то, что светанул свой интерес не тем, кому надо…

И как вы думаете, меня это тормозит? Может, отвращает от цели? Правильно думаете.

Нихрена.

Я только встряхиваюсь от бессонной ночи, опять начавшей ощутимо придавливать мозг, и не менее давящей информации, что получил от Васи, прикуриваю, машинально провожаю взглядом аппетиную задницу девчонки в коротких шортиках, проходящей мимо, думая, что у Эвиты — куда как круче.

И еду к ней.

Времени уже много, сестренки сто процентов проснулись, а потому мой визит не будет выглядеть странно.

Да даже если и будет, похрен.

Из полученной информации становится ясно, кто корень всех бед и гребанный камень преткновения тут: сестренка длинноногая.

Похоже, у Эвиты любовь родственная по голове больно бьет, а Валечка-кралечка этим пользуется. Та ситуевина, когда я вытащил ее из отделения, вообще была фигней и яйца веденного не стоила, разрулилась в момент.

А вот та, что ей предшествовала…

Ночная, так сказать…

Интересно, почему мне про нее никто ни полслова? А ведь она сложная, сама по себе…

Потому что там замешан горячий московский мажорик, студент дорогого вуза, гордый владелец спорткара явно не по студенческим заработкам… И вот чего девчонок тянет на таких?

Никогда не понимал… Пока учился сам, смотрел всегда с удивлением на золотую молодежь. От меня они все дико далекими были, потому что я к тому времени успел и “земли” понюхать, и с операми из местного убойного отдела тусил вовсю, а потом на практике гонял по горячим точкам, писал статьи, печатался, крутился, зарабатывал себе на жизнь и на имя…

И девчонок вокруг меня хвтатало всегда, с избытком даже. И Мася, опять же…

Так что не до “золотой” тусни мне было, хотя, не скрою, звали. Особенно, когда имя уже заработал. Всем было прикольно пообщаться.

Но я опять же, тупо не имел на это времени.

Да и не особо интересна была такая сторона жизни… А вот Валентине Выстрикиной, судя по всему, была интересна… Она с такими тусила, может, гоняла на спорткарах, а потом весело отсасывала на заднем сиденье в благодарность за прогулку…

Знаю, что не прав, вполне возможно, но насмотрелся ведь. И где гарантия, что сестренка Эвиты не такая же?

Хотя… Судя по истории, не все гладко было.

Заяву на нее накатал один из мажориков, сын какого-то депутата, прыщ на ровном месте, короче.

Избила она его. И каблук в ладонь воткнула.

Какая, однако, ниндзя…

И даже арестовали ее, и даже отпустили под подписку о невыезде.

А она — ни полслова.

И, что гораздо любопытнее — те ребята из отделения, которых я убалтывал на освобождение защитницы животных, тоже ни сном, ни духом. А должны были. И Бур должен был… Ведь, по сути, привод и заява уже существовали…

Паркуюсь у подъезда, смотрю на парочку дорогих тачек, нагло растопырившихся в скромном хрущебном дворе, настораживаюсь. За утро, что я тут просидел, насмотрелся на жильцов и их средства передвижения.

И с полной уверенностью могу сказать, что таких тут не стояло.

С тяжелым сердцем забегаю в подъезд, сразу по слестнице вверх, к квартире Эвиты… И — картина маслом: трое в лодке, не считая собаки.

За собаку играет яркий, крайне брутальный чувачок в модном прикиде и с перебинтованной мускулистой лапкой. Это не ему ли ее младшая Выстрикина оттоптала?

Трое парнишек, с рожами попроще, сразу видно — охрана, причем, не особо качественная, мускулов много, а на меня целую минуту оборачивались… С одинаковым недоумением на не обезображенных интеллектом физиономиях. Кто ж так охраняет, дубари? Я вас уже мог пострелять всех тут! И в братскую могилу сложить, вишенкой на торте поставив сверху голову охраняемого объекта! Вот уж насколько я в этом деле не мастер, но такие вещи не понимать… Кто их вообще нанимает, таких?

— Старые вещи покупаем, новые крадем? — бодро рявкаю я вместо приветствия, и рожи всех четверых теперь вытягиваются в еще большем недоумении.

— Понятно, в школе по литературе двойки были, — констатирую я грустный факт упадка современного образования, а затем делаю шаг назад, чтоб было место для маневра, — вы к кому, ребятки?

— А тебя ебет? — наконец, приходит в себя один из шкафчиков, — иди мимо, пока можешь.

— Да я, конечно, могу… — покладисто киваю я, — и, наверно, меня это все не должно ебать, вы правы… Но вот проблема, парни: за этой дверью живут две бабы, одну из которых я ебу. Так что, получается, все, что происходит с ней, меня, однозначно, ебет…

Завернул, однако…

У пришельцев рожи вытягиваются еще сильнее, они отчетливо скрипят мозгами, пытаясь отследить мою мысль, и в этот раз первым в себя приходит молодое поколение.

Брутальный чувачок в модных татухах, с которыми я бы ему вообще не рекомендовал попадать на зону, особенно те, что на пальцах, зашквар жесткий, отрывисто командует:

— С лестницы его спустите!

Грубый какой! А поговорить?

На меня тяжеловесно движутся две массивные туши, и я, оценив их тяжеловесность и общую неуклюжесть движений, вздыхаю и незаметно разминаю шею. Все же, бессонная ночь даже о себе знать.