Мозаика (книга первая)

— Интересно, — Веранно остановилась в двух шагах от эль–Неренн. — Сейчас вы тоже… видите?

Эль–Неренн подошла к выключателю, погасила свет. Вернулась. Всмотрелась.

— Да, госпожа. Полагаю, у вас сейчас очень болит печень. И спина. Возможно, голова.

— Верно, — Веранно кивнула. — Что–нибудь ещё? Подходите, я разрешаю. Прикасайтесь, если нужно.

Эль–Неренн подошла вплотную и осмелилась, как Мегин, воспользоваться «верхним чутьём».

— Думаю, вы зря надели красно–чёрную одежду, госпожа, — заключила она. — Сейчас не ваше время.

Веранно тихо рассмеялась.

— В точку, эль–Неренн. Моё время кончилось два дня назад. Но это, как понимаете — прекрасная маскировка.

Она подошла к потайной двери.

— Сейчас придут два охранника, — пояснила Веранно. — Заберут вещи из тайника. Когда они уйдут, нажмите вон на ту часть стены, в углу. Нет, выше, на уровне ваших глаз. Дверь будет заперта, открыть её можно будет только изнутри комнаты.

Эль–Неренн проводила её взглядом и вновь уселась на кровать. Слишком много событий. Нужно всё обдумать.

– - -

Эль–Неренн показалось, что она проснулась. Стояла в просторной тёмной комнате. Не сразу поняла, что одета, что сейчас ночь, что находится в гостиной. Вон оно, «глиняное войско».

— Не спится? — шёпот за спиной.

Мегин. Чёрные круги вокруг глаз, видно даже в слабом лунном свете. «Кошечка» напугана, чего–то боится.

— Я ходила за тобой, — призналась Мегин. — Ты… словно во сне. Как привидение. Почти час ходишь по дому — что с тобой?

— Не знаю, — эль–Неренн припомнила «чужой» запах, смешанный с запахом Инни. Взяла Мегин за ладонь, наклонила голову, принюхалась.

Точно.

— Что такое? — Мегин отобрала ладонь — мягко, но настойчиво.

— Это ты, — заключила эль–Неренн. — Инни. Ты… внушила ей, что делать, верно? Подбросить осколки, а потом покончить с собой.

Мегин побледнела.

— Не я, сестра… это она. Она отдавала приказы. Я не знаю, что она внушила Инни. Я только… раскрыла её, усыпила её. Она выставила меня, велела молчать.

— Лер? — шёпотом спросила эль–Неренн.

Мегин кивнула.

— Ты сможешь подтвердить это при свидетелях?

Мегин затрясла головой.

— Нет, нет, ни за что!

— Ясно, — эль–Неренн развернулась и направилась. Сама не знала, куда. Сказать Веранно? Но чем это можно доказать?

Мегин поймала её за руку, потащила за собой. В угол гостиной. Обняла эль–Неренн, зашептала на ухо.

— Слово против слова, Ньер. Я никто. Ни дома, ни имени. Знаешь, что будет, если я попытаюсь её обвинить? Меня повесят. За ноги. Казнят всех родственников. Я не могу. Поверь, — взмолилась она. — Я не могла отказаться.

До эль–Неренн стало доходить.

— Она тебя шантажирует?

Мегин отпустила её, кивнула. По лицу «кошечки» текли слёзы.

— Ампула, — догадалась эль–Неренн. — Ампула… то, что Хантвин подсыпал в настой. То, что готовил для тебя. Верно?

— Откуда ты знаешь? — поразилась Мегин. — Да. Она узнала про ампулу. Сказала, что сдаст меня госпоже, если я хотя бы раз ослушаюсь.

— Госпожа знает про ампулу, — медленно проговорила эль–Неренн. — Хантвин всё рассказал, прежде чем уехать.

— И она меня не выгнала?!

— Хантвин всё взял на себя. Не знаю, почему.

— Откуда ты можешь это знать?

— Лер пыталась избавиться от меня, — уверенность в этом стала железной. — Пыталась меня подставить. Не могу сказать больше, Мегин. Не имею права.

«Кошечка» прижала ладони к лицу.

— Что же мне делать?

— Ничего, Мегин. Просто помни, что ей нечем тебе угрожать. На твоём месте я поговорила бы с госпожой. Лично. До того, как это сделает Лер.

Мегин кивнула, вытерла слёзы.

— Теперь я знаю, зачем ты здесь, — добавила она. — Помоги мне, Ньер. Я в долгу не останусь.

Эль–Неренн не сдержалась, глубоко вздохнула. Не было печали. Кивнула.

— Я иду спать, — она потёрла виски. — Если хочешь, поговорим завтра.

* * *

Эль–Неренн проснулась рано утром — только–только светало. После вчерашнего разговора на душе было тяжело. Итак, Леронн как–то связана с теми, кто пытался отравить Веранно. Но зачем ей это? Наследник поместья — Хейнрит, то ещё сокровище. Если это его работа — убедить Леронн поскорее избавиться от матери и вступить в право владения — то что получает сама Леронн? Леронн эс Тигген. Дома Эверан и Тигген пребывают в хороших отношениях, если Леронн изобличат, если будет малейший намёк на её участие в подобном заговоре — последствия для обоих домов будут разрушительными.

Да, на первый взгляд странно, почему дочь известного рода работает служанкой — пусть и главной. Но это легко объяснить — за провинность. Достаточно обычное наказание. Да и работа у Леронн не слишком пыльная. Ответственная, это точно, тут сказать нечего: Леронн прекрасно со всем справляется, знает своё дело. Но зачем, зачем ей вмешиваться в спор за наследство? Грязи не оберёшься.

История с кражей имущества дома кажется вполне понятной. Жадность. Захотелось поживиться, раз представился случай. Вполне возможно, что и Хейнрит причастен к этому. И тоже — никаких явных доказательств. В случае чего, достанется Мейсте, Мегин и Инни. Сговор слуг.

Эль–Неренн потрясла головой. Не надо было ввязываться. Мегин права: одна лишь попытка обвинить дочь известного рода в преступлении, не имея неопровержимых доказательств — и головы не снести. Даже если это не дом Рекенте.

Эль–Неренн потрогала «амулет» — знак, который оставила Веранно. Висит на шее. Полномочия выступать от её имени. Тоже странно — ведь всем в поместье заправляет старшая. Пойдёшь против её воли — невольно нарушишь волю хозяйки дома. Что, знак даёт право не обращать внимания на такие противоречия? Показать его Леронн, в случае чего, и послать старшую куда подальше?

Не связывается. Немного не связывается.

Шум. Эль–Неренн обнаружила, что стоит у чёрного хода, рядом с дорожкой, ведущей в парк.

Кесстер. Седовласый привратник–шофёр–сантехник — на все руки мастер закрыл дверь, ведущую в подвал. Рядом с ним на земле стояли две корзины.

В молодости должен был быть красавцем, подумала эль–Неренн. Если и сейчас выглядит настолько хорошо. Мейсте не настолько широкоплечий и широколицый, но сходство несомненное.

— Не спится, теаренти? — Кесстер коротко поклонился. — Сегодня будет хорошая погода.