Можете звать меня Татьяной

И вот он настал, великий день. Прилетели в дальнюю галактику на обитаемую планету близ некоей безымянной звезды. Конечно, прозрачные давно тут побывали без Витьки. ИХ встретили весьма обыденно. Стояли, полностью видные Витьке, но довольно странные. Нечто вроде головы передвигалось на многих ногах. Ноги аборигены планеты задирали повыше, переступая через неровности каменистой поверхности. Не то живые луноходы, не то огромные крабы. Издавали высокие звуки различной длительности. Похоже на азбуку Морзе. Прозрачные отвечали на том же языке. Потом задраили люки и рванули в розовое небо. Крабы подняли ноги в знак приветствия, прощаясь. У Витьки в голове записались вся зрительная картина и весь тарабарский разговор. Пусть Олег Борисович посмотрит и послушает. Пусть попробует расшифровать, что говорилось. Ему надолго хватит, вместе с его учеными коллегами.

Олег Борисович долго бился, потерял сон и аппетит, стал худой как щепка. Витька не отходил от учителя, заглядывал ему в глаза, исходя сочувствием. ОНИ сжалились, послали Олегу Борисовичу в компьютер переводной словарь. Февральское солнце било в глаза, Витька чистил картошку для учителя, когда Олег Борисович прочитал торжествующим голосом: «Правда ли, что в галактике Млечный Путь существует обитаемая планета?» - «Да, действительно, в системе звезды Солнце на планете Земля есть жизнь. Мы установили контакт с обитателями Земли. Пока что уровень их развития невысок. Но мы пытаемся помочь генным изменениям обитателей Земли». И всё. Чисто деловой разговор. На сантименты времени не тратят.

Побывали еще в одной галактике, где прозрачные нашли сравнительно недавно обитаемую планету с водой и низко стелющимися зелеными деревьями. Там жили такие же прозрачные, но говорили они вполне внятно и словно на иностранном языке, напевая слова то выше, то ниже. Витькин спутник отвечал тем же. Когда всё это переписалось в компьютер Олега Борисовича, он чуть не спятил от радости. Обнаружилось, что в компьютер ему сбросили универсальную программу перевода, и текст высветился сразу. «Откуда вы сейчас летите? мы посылали за вами, но безуспешно». – «Временно базируемся в галактике Млечный Путь, звезда Солнце, планета Земля. Настройтесь по моим приборам и прилетайте тоже наблюдать мало изученный феномен. Обитатели этой планеты сконцентрировались на небольших участках суши, оставляя огромную территорию неосвоенной. Их города представляют собой любопытное зрелище. Тесно и душно. Не удивительно, что на них порой находит безумие, и они истребляют друг друга с помощью специальных механизмов. С ними предстоит долгая работа. Так что ищите нас там».

Олег Борисович метался по комнате, натыкаясь на различные предметы и маша руками точно ветряная мельница. «Видишь, Витя, скоро у нас могут появиться и другие межгалактические наблюдатели кроме твоего невидимого друга. Мы вызываем их недоумение своим нерациональным поведением». В открытое окно пахло распускающимся тополем. Витька жадно тянул ноздрями драгоценный земной воздух с безразличным названием «атмосфера». Пусть прилетают, пусть наблюдают. А он, вытянувшийся одиннадцатилетний Витька, поедет в деревню и будет купаться в речке Воря. В конце концов, девчонки тоже не такие уж дурочки. Пусть будут». Последняя мысль влезла в Витькину голову неведомо откуда.

Уже зацветали яблони, когда Олег Борисович повел Витьку к тем самым «нашим». Шли мимо нового здания цирка, мимо детского музыкального театра. И на всем пути яблони, яблони раскрывали белые цветы, не обращая никакого внимания на редко проходящий троллейбус. Витька первым увидел купола университетской обсерватории. Он понял: это то самое место, где закрепились на позициях «наши». Витьку приняли с должным уважением. В тесной комнатушке лысый человек с умными глазами усадил Олега Борисовича с Витькой на диван и позвонил «нашим». Пришли трое, сели на стулья и все обратились в слух. С флешки Олега Борисовича на большой экран в сопровождении соответствующих звуков проецировались все Витькины наблюдения. А Витька глядел в окошко – там, в саду, тоже цвели яблони, яблони, и это было само по себе чудом. Небольшой кружок посвященных с горячностью обсуждал долгожданную информацию. Решили пока дальше не разглашать. «Вас, Олег Борисович, поднимут на смех и задразнят Свифтом». – «А я, значит, Гулливер», - подумал начитанный Витька. – И Гулливеру еще сильней захотелось в деревню, к речке Воря. Не нужно ему скафандра, хватит с него трусов.

Видите ли, голова у Витьки была не такая уж пустая, как показалось прозрачным умникам – ошибаются и они. Про Гулливера Витька читал и даже запомнил автора. Насчет деревни он зря надеялся: его нашли и там. Сидел удил под ракитовым кусточком, а красно летечко босиком ходило в лугах за речкой. Летающая тарелка беспардонно уселась брюхом на луговую травку, и Витьку забрали. Слетали еще на какую-то планету, где жизнь, как показалась Витьке, была, но вся вышла. Остались прорытые каналы и водохранилища, высохшие, занесенные крупным оранжевым песком.

Вернули Витьку не на бережок, а в избу. Бабушка, такая милая, тихая, не похожая на нахальных москвичей, возилась в огороде. Удочка стояла у печки, пойманная Витькой рыбешка плавала в банке. На столе появился современнейший компьютер. Включился скайп, и Олег Борисович, заикаясь от волненья, заговорил с Витькой. «Понимаешь, Витя, там была жизнь, явно была. И, судя по всему, планета претерпела некогда глобальный пожар, выпаривший воду, уничтоживший всю растительность и квазилюдей» - «Олег Борисович, вы где?» - «Я у себя на даче, но связь с тобой мне установили. Витя, не жалей о прерванной рыбалке. Ты избранный, будь на высоте положения». Скайп отключился. Кот пришел за рыбешкой, избранный Витька отдал ему положенное и пошел помогать бабушке. Он был по природе своей человек любящий. (Как это будет на латыни?) Просто взрослые своим поведеньем не взывали к лучшим Витькиным чувствам, а жили пустой, с точки зрения Витьки, жизнью.

Бабушка, завидев внука, распрямилась над грядкой, обтерла руки о передник и улыбнулась той неподражаемой улыбкой, какую не заменит Витьке никакая избранность. Любить, любить землю. Не ту, круглую, видную из космоса. Ее, конечно, тоже. Но еще сладостней любить свою, русскую, не очень щедрую, на которой гнут спины одинокие, неизбалованные женщины. Бабушка окунула в ведро молодую морковку и протянула Витьке с той же драгоценной улыбкой. Витька захрустел морковкой, глядя вдаль за речку на некошеный луг. Трава распрямилась, точно и не ложилась на нее совсем недавно всей своей тяжестью страховидная летающая тарелка. И ветер гулял по высокой траве как ни в чем не бывало.

Лето уж перемигивалось с осенью – пора? не пора? Витька колол дрова, копал молодую картошку. Всё не мог придумать, что бы еще сделать такого, равного его любви к бабушке. Готов был своротить на сторону земную ось, только бы бабушке было хорошо и уютно. Но услуг такого рода от него не требовалось. Приехал за Витькой отец и увез – школа на носу. Там, в Москве, ждет Олег Борисович. Равнодушные родители не в счет. Опять к Витьке будет приставлен прозрачный сторож. В деревне он, прозрачный, почти себя не обнаруживал, если не считать непонятного появления компьютера с интернетом. Небольшой роздых заезженному Витьке дали. Олег Борисович чувствовал всю тяжесть свалившейся на Витьку ответственности и ревностно помогал ему с первых же школьных дней, вплоть до того, что делал с ним уроки. Долговязый тополь тоже понимал – осторожно постукивал ветками в стекло. И холодное дуновенье исходило от прозрачно монстра.

Да, действительно, учителя накинулись на Витьку точно ненасытные пиявки. Видно, решили, что от ученика, за которым посылают личный вертолет, пора поиметь хоть какую-то выгоду. К Витьке подошла на перемене девочка Маша. «Я знаю, где ты пропадаешь. Тебя готовят в космонавты. Сидишь всё время один за партой, словно отверженный. Я сяду с тобой, начну тебе помогать». Витька посмотрел в упор на настырную девчонку. Хотел ответить какой-то грубостью. Не суй свой нос в чужой вопрос. И вдруг разглядел: глаза у Маши совсем как у его бабушки. И улыбка такая же, обезоруживающая. Решил промолчать – ни да, ни нет. Что ж, села Маша рядом с ним, и прозрачный не воспрепятствовал. Видно, в Маше были задатки той самой всепобеждающей силы, которой отличалась незаметная, терпеливая Витькина бабушка. Из того же теста была Маша. Весь космический холод против такого мощного излучения тепла ничто. Где уселся инопланетянин – Витьку не интересовало. Да хошь бы и на подоконнике. За окном сияла вовсю звезда под названием Солнце, и желтые листья отливали золотом.

Из школы пошли вдвоем, и Витька, сам того не замечая, всё выболтал. Лично у Витьки появился третий любимый человек: Олег Борисович, бабушка и – Маша. Вот так, сразу. Маша. Длинные ноги, высокий лоб, внимательный взгляд. В голове удивительный порядок – у Витьки никогда такого не было. Мелкий дождик попробовал было испортить детям настроение – не сумел. Устыдился и прекратился. Маша была моложе Витьки на два месяца, но уже тянулась вверх. Рано – ей еще весной только будет двенадцать. Пришли к Олегу Борисовичу – он еще не вернулся домой. Сидели на мокрой скамейке. Витька усадил Машу на полиэтиленовый пакет, сам подтянул под себя куртку. Какая радость охватывает, когда заботишься о другом человеке. Витька почел бы за счастье позаботиться обо всем человечестве – отвести метеорит от земной орбиты, или что, или еще что.