Mr. and Mrs. Mikaelson

Хейли не слушает всех тех соболезнований, что произносят друзья Джексона, ведь настоящим его знала только она. Хейли и не слушает, а только кивает и обнимает собравшихся, почтить светлую память ее мужа. Она оставила дочь с подругой, и это было верное решение.

Элайджа стоит в углу - так удобно, так он невидимый для всех и никому не мешает своим присутствием, - держа в руках мобильный.

В соборе полно незнакомых людей, все молчат, во всех в руках цветы.

Никто и не замечает, как Майклсон уходит. У всего есть предел. Предел Элайджи закончился, когда он узнал правду о смерти родителей. Пришел конец. Элайджа всегда был на стороне брата, а он поступил так. Обрек их родителей на смерть. Идя в особняк Элайджа понимал, что это конец. Он должен положить конец. Элайджа положит конец предательству, когда открывает деревянную дверь, ведущую в особняк. Клаус спокойно встречает брата, а Элайджа набрасывается на него, с кулаками, ударяет головой об асфальт. Клаус не сопротивляется, а только пытается посмотреть брату в глаза. Он знает, что теперь Элайджа возненавидел его.

— Не смотря на все твои подлости, пролитую кровь, я всегда был рядом с тобой. Ты лишил жизни наших родителей! Как ты посмел! Никлаус! Ответь! Вечно всех обвиняешь! Хоть раз посмотри на себя. Подло… Это подло было с твоей стороны поступить так, ради бизнеса! Я заботился о тебе, Никлаус. Довольно. Хочешь драться? Начнем, но ты не выживешь!

Удар за ударом. Никлаус молчит, ведь он знал, что Элайджа расценил это, как предательство семьи. Ребекка оказалась права в то, что Клаус разрушил их семью.

Он сам разрушил семью, которая сражалась за него. Клаус все разрушил и теперь захлебывается своей крови и расплачивается.

— Он его сейчас убьет!
– в ужасе кричит Аврора, которая видит драку братьев. — Помогите!

— Элайджа! – Кетрин прикладывает свою руку к губам, когда спускается с лестницы. — Оставь его.

Элайджа делает вдох и несколько раз моргает, замечая, что его дергает его за плечи пиджака. Зрительный контакт установлен, и он видит, как напугана его жена, а в голове мысли расталкивают одна другую, сжимая виски. Они молчат, общаясь взглядом, который просто говорит все вместо них. Элайджа отпускает брата, и встав смотрит на Кетрин. Он делает аккуратные шаги навстречу ей, которая, заключает его в свои объятья.

— Я все знала, Элайджа. Если это твой вопрос. Я знала, что Клаус заказал ваших родителей.

— Ты знала, Катерина… Ты молчала…

— Ради тебя… Я ведь знала, как тебе будет больно, и не хотела этого. Твоя боль моя… Не причиняй мне боль. Мне и нашему ребенку. Просто быть самим собой. Попытайся быть тем Элайджей, которого я люблю. Нам нужно уезжать сейчас. Вылет во Флоренцию, через час. Эти Смитты, которые мы теперь и являемся, живут во Флоренции. Нам нужно бежать. Вместе.

Элайджа словно пробуждается ото сна, когда та растрепывает его волосы и смотрит в глаза. Он проснулся и оказался в реальности. В реальности, в которой он должен жить. Его Катерина рядом, и теперь у них будет ребенок. Элайджа теперь должен бороться за них, и он будет. Элайджа оборачивается, смотря на лежащего брата, которому помогает подняться Аврора. Он смотрит и говорит свои последние слова :

— Ты предал семью, Никлаус.

Элайджа уходит, и Кетрин придерживает его за плечи. Клаус молчит, понимая, что должен отпустить брата, который, так и не узнает то, что он сделал для их семьи. Он спасет семью, и будет спокоен, зная, что Кетрин поклялась ему не оставлять Элайджу. Клаус отпускает, и так правильно. Клаус спасет семью, и так будет правильно.

Водоворот событий захватил их. Пришло время расплаты и правды. Клаус сделал ей больно, и между ними пропасть. Клаус Майклсон не с ней. Аврора Де Мартель не с ним.

За все приходятся расплачиваться, и Клаус Майклсон понимает это, когда его особняк заполняется теми, кому он причинил боль. Те, кого он называл врагами, объединились и пришли не только сами, но и привели полицию. Клаус привык всем управлять, но это он не сможет остановить. Клаус уверенно делает шаг вперед и смотрит на свое отражение в зеркалах.

— Зеркала? Катерина что это значит, - начинает Элайджа, наблюдая за женой, которая развешивает зеркала в гостиной.

— Так нужно, Элайджа, - объясняет брюнетка. —Ты все поймешь Элайджа, когда придет время. Нам нужно уезжать из Нового Орлеана.

Ее руки касаются шеи, и Аврора вспоминает, как несколько часов назад Клаус целовал в губы, его руки обвивали ее шею, на прощание. Аврора знала, что с ним тяжело, но без него нелегче. Он целовал ее и молчал.

— Ник, скажи что-нибудь.

Клаус Майклсон молчит, отстраняется от нее и подходит к окну. Ему плевать на ее мольбы. Ей больно из-за своих чувств. Он не чувствует. Клаус готов на все ради семьи, которая уже и отвернулась от него. Вся семья отвернулась от него, когда узнала правду, а Аврора осталась. Она осталась, несмотря на то, что он принес в ее жить только зло и боль.

— Прошу, не молчи.

Клаус Майклсон молчит, а ей хочется плакать и кричать. Аврора желает услышать его голос. Надежды Аврора уже давно похоронила, ведь она выбрала его. Все к чему прикасается Клаус Майклсон обречено на гибель. Она обречена. Они не остановят это, все идет на дно. Клаус Майклсон молчит, понимая, что ей больно.

Сами они не смогут это остановить.

Клаус Майклсон молчит и смотрит ей в глаза, ведь ему нечего сказать, прежде чем уйти.

— Элайджа, я должен спасти сестру, после всей той боли, что причинил ей твой брат придурок, и возможно, я не должен так говорить о твоем брате, - говорит Тристан, обнимая Элайджу на прощание. — Прости меня за все...

— Спасай сестру, - отвечает Майклсон. — И, ты прости меня, Тристан, за то, что втянул в это. Спасайся сам, пока не стало слишком поздно. Останьтесь живы - это главное.

Тристан стоит рядом с сестрой, которая вздрагивает, наблюдая за происходящем внизу. Тристан спокоен пряча в своей правой руке инсулиновой шприц с дозой снотворного. Он уже принял решение за нее, даже если она возненавидит его, за это, но он спасет ее. Спасет свою единственную семью. Он не потеряет ее. Он не потеряет свою сестру.

Мир рушится, и Клаус понимает это, смотря в глаза каждого стоящего в гостиной особняка. Клаус знает, как убить любого, потому что он первоклассный манипулятор. Клаус знает, его губы вздрагивают, и теперь Аврора слышит его голос.

— А что касается вас. Да, я однажды убил ваших близких. И что с того? Каждый из вас, кто стоит здесь сегодня, стоит из-за меня. Эта пародия на суд, возможна только из-за меня. Вы все еще живы, потому что я так решил, то, что навсегда затмит мои прошлые преступления. Я ничего тебе, не должен. Ничего!

Его последний крик поглощают стены французского квартала. Клаус срывает свой голос, смотрит в глаза, и все же спорить с ним бесполезно, даже если он не прав. Голоса присутствующих затихают, когда Клаус Майклсон разводит руками, стоя посреди комнаты, ухмыляется, в своей привычной манере, и он чувствует себя королем. Клаус Майклсон манипулятор и если он умрет то, только на своих правах.

Водоворот событий уже затянул его.

Мир Авроры рушится, когда она слышит выстрелы. Клаус причинял ей боль, а сейчас она готова принять его боль на себя. Аврора любила его. Аврора возненавидела его. Любовь оказалась сильнее любой ненависти. Аврора сходит с ума, когда слышит звук выстрела и видит, как на груди Клауса появляется темно алая кровь.