Мрачново

Посеребрённая сеть хоть и не причиняла оборотню вреда, но не давала никакой возможности из неё выбраться.

— За клан Крылатых Мышей! — гордо выкрикнула Иветта и сбросила с себя маскировку. — Возможно, нас даже наградит глава клана. Медалью.

— Шоколадной? — Лотта тоже начала потихоньку разоблачаться. — Шоколадные я люблю.

— Тебя — да, — согласилась Иветта. — Шоколадной. А меня — почётной.

Шар-Лотта с сочувствием посмотрела на пойманного оборотня. Ей даже немного стыдно стало. Хорошо ведь общались. Но долг есть долг. Пошёл на охоту — лови.

— Что тут вообще происходит? — возмутилась Маша. — Это же средневековая дикость!

— Ничего не поделаешь, — развела руками Иветта. — Это наша традиционная охота на оборотней.

— И медаль тоже не лишняя будет, — поддакнула Лотта. — Особенно если она шоколадная.

Она погладила себя по объёмному животу, в котором не только медаль, а целый шоколадный медальный полк пропал бы без вести.

Вампирэссы из клана Крылатых Мышей выкатили из кустов большую кошачью переноску на колёсиках.

— Это ещё что такое? — вскрикнула Маша. — Я сама хожу!

Но её возглас оставили без внимания. Сёстры открыли дверцу и ловко втолкнули девушку-оборотня в переноску.

— Всё, — выдохнула Иветта, утирая пот со лба. — Теперь можно идти домой.

— А её куда? — поинтересовалась Лотта.

Иветта почесала голову, вытащила из волос можжевеловую ветку и задумчиво уставилась на неё, будто бы ждала ответа.

— Здесь её оставлять нельзя, — наконец, выдала вампирэсса. — Кто-нибудь может присвоить нашу добычу… Придётся забрать с собой.

Глава 8

Выйти из зоны комфорта и не заблудиться

Когда Ядвига добралась после всех приключений до бабушкиного домика, её ждало ещё одно разочарование. Дом оказался заперт. Свет в окнах не горел, да и в целом признаки жизни внутри дома не наблюдались. Он казался заброшенным. И судя по виду, не первый год.

— А бабушка не говорила, что переехала, — буркнула внучка.

Зато рядом с ветхим домом на соседнем участке стоял здоровый трёхэтажный коттедж со сверкающей крышей, сплошь усеянной солнечными панелями, по которым скользили голуби. А там, где птицы могли присесть, торчали штыри. Торчали они и на двухметровом заборе. Помимо кольев. А на воротах даже были изображены черепа. В носу такого черепа на калитке и покоился дверной звонок.

— Фу… ну и гадость, — протянула девушка.

— Да ты и сама неважно выглядишь, — тут же ответил череп. — Ты себя, вообще, в зеркало-то видела?

— А вас что, манерам на заводе-изготовителе не учат? Тоже мне… умные штуки.

Череп оскалился и затих. Просунув в него пальцы, Ядвига расслышала отдалённый звонок. Затем шорканье тапочек по асфальтированной дорожке, а после к большому удивлению дверь открыла бабушка Лизаветта, только завёрнутая по обыкновению не в старый серый платок, а в чёрную бандану с черепами.

И волосы её были зелёными, как у Кикиморы, а не седые. Но тут как раз всё нормально. Такими и помнила.

— Ба?

Но поскольку волосы самой Ядвиги были всё ещё фиолетового цвета, бабушка не сразу признала внучку.

— Чудище болотное! А ну сгинь! — замахала старушка руками, будто бы магические пассы делала.

— Ну, ба-а-а! Это я!

— Кто я? — возмутилась бабушка. — Я с чудищами в родственные связи не вступала, в карты не играла и договоры не подписывала! И неча на меня тут наговаривать!

— Ба, это я. Ядвига!

— Ядвига? — бабка присмотрелась. — Что мода-то с человеком делает? Ныне в ходу всё яркое… Заходи, чего стоишь? Популярнее уже не станешь.

— Баба Лиза, а что случилось с твоим домом? И почему ты в этом? — девушка указала на здоровенный коттедж.

Но бабушка на пороге разговаривать не собиралась и быстро впихнула внучку на территорию особняка. А пока вела к крыльцу, объяснила.

— Тебя пока не было, училась там в своих институтах на компуктерах, ко мне собственная бабушка приехала.

— У тебя есть бабушка?

— У всех есть бабушки, чудо гороховое. У меня вот — баба Агата!

— Агата Карловна?! — удивилась внучка.

— Во-во, как каркнет на меня при встрече, я чуть богу душу не отдала. Все её давно сгинувшей считали. А она живее всех живых. Работала, говорит. Некогда помирать.

— Кем работала? Разве ж твоя бабушка не должна быть на пенсии… двойной?

— Знамо кем. На телевиденье. Какая ж у телевиденья пенсия? Там, видимо, одни бессмертные работают, иные бы давно передохли, — ответила бабка и задумалась. — Так вот, как каркнет на меня. Чего, мол, в развалюхе живёшь? Чего в тряпье ходишь? Новый, говорит, дом построим, а твою халупу под экотуризм отдадим. Ну и построила, как водится. А теперь к ней люди важные на приём ходят.

— Почему ходят? Зачем?

— Мозгоправ она. Психичный политик.

— Психический аналитик? — переспросила внучка, оглядываясь по округе.

Несколько ошалев от возможностей прабабушки в экономическом плане, присвистнула. Правду говорят, что богатые живут дольше. Пересадки сердец там, лёгких, печени. Да мало ли чего не обновят, когда деньга водится?

Тут тебе и джип, и бассейн, и зона барбекю с грилем вместо мангала.

— А где поленница дров? Где баня? — не поняла Ядвига, привыкшая больше к старине.

А тут даже скважина вместо колодца. И лягушки не квакают. От старого дома одно название осталось.

— Какая тебе баня, когда сауна есть? — махнула рукой бабка и завела внучку под крыльцо. — Кнопку нажал и раз. Готово. Консьержкой тружусь. Тоже кнопку жму. Я теперь главная по кнопкам.

— Это как?

— Ай, пойдём, внутри всё покажу, — поторопила бабка. — Можа и тебя куда пристроим. Только на третий этаж не ходи. Там у Агаты кабинет. И важные люди на приёме сидят. Как на вертолёте прилетают, так все платки срывает. Банданы тем более. Хоть на гвоздик прибивай. Устала собирать по двору.

Ядвига кивнула, сонно зевая. У самой на голове черте что. Энергия кончилась. Чаю бы, помыться, да на боковую, а там уже хоть на работу устраиваться, хоть с прабабкой знакомиться.

— Сколько же ей лет, баб Лиз?

— Да сама ты подлиза! На полставки я! — ответила старушка. — Говорю же, хорошо тут у нас всё. И тебя пристроим. Будешь курсы повышения акции вести.

— Повышения квалификации?

Но бабушка уже не слышала. Потому что в свои восемьдесят была человеческого рода. А от банши в её крови было лишь капля, да и та с годами истончилась