Мрачные ноты

Вот тогда я слышу то, о чем она говорила.

Темп нашего дыхания. Барабанный стук нашего сердцебиения. Искра в воздухе.

Во мне пульсирует изысканный ритм, пробуждая чувства, которых я никогда не ощущал, сочиняя мелодию, которую никогда не слышал.

Наши завораживающие мрачные ноты.

Это гораздо больше, чем наказание или запретное удовольствие.

Она никогда не будет моей ошибкой.

— Мы... — она наклоняет голову и изучает мое лицо, — собираемся так вибрировать всю ночь? Я готова к этому, но понятия не имея, что будет дальше, немного волнуюсь.

Я провожу пальцем по ее щеке и нижней губе.

— Скажи, что ты мне доверяешь.

Она покусывает уголок рта.

— Вы не дали мне причин не делать этого.

Я опускаю руку, но она ловит ее и поднимает к лицу.

— Вы также предоставили достаточно необходимых для меня оснований доверять вам. — Она крепко прижимает наши руки к своей щеке. — Спасибо, что нашли меня. — Ее пальцы скользят по порезам на моих костяшках, а глаза блестят от слез. — Спасибо, что защищаете меня.

Господи, эта девушка... она моя музыка, главная роль и смысл этой жизни.

Наклонившись, я прикасаюсь губами к ее губам.

— Ты пойдешь за мной, войдешь в этот дом… — я провожу рукой по ее густым волосам, — …и расскажешь мне все, что я захочу знать. — Крепче сжимаю ее руку и оттягиваю голову назад. — А затем я проверю, насколько ты доверяешь мне. Скажи «да».

Ее глаза мерцают уязвимостью и безысходностью. Моргнув, девушка глубоко вздыхает и расслабляется в моих руках.

— Да, мистер Марсо.

Глава 24

АЙВОРИ

Я следую за мистером Марсо по широким, гулким коридорам его ужасающего особняка. Ноги подкашиваются при каждом шаге, я опасаюсь тех вопросов, на которые мне придётся ответить, и наказания, которое последует за ними.

Он касается моей поясницы, направляя вперед. Как ни странно, дрожь в его руке придает мне силы. Как будто он так же напуган, как и я.

Пальцы дрожат с тех пор, как Эмерик забрался в GTO. Учащенное дыхание ощущалось на протяжении всего пути. Мне хорошо известны признаки мужчины, который желает обладать мной, но с ним все по-другому. С ним безопаснее. Может быть, потому что он не нападает на меня, как те, что были до него. Или из-за ощущения его руки, что направляет меня, а не принуждает.

Мы минуем гостиную, заставленную мягкой кожаной мебелью, комнату с камином и большим количеством диванов, а также массивную кухню, сверкающую нержавеющей сталью. По сравнению с мрачным Викторианским готическим экстерьером из камня и шпилей, с выставленной напоказ роскошью, которую обыкновенный учитель вряд ли может позволить, внутри тепло и светло.

Кованые железные люстры, длинные тяжелые драпировки, блестящие деревянные полы, черные стальные обои — все это так старомодно и в то же время современно. Такое глубокое отражение его личности. Он словно благородная душа, что любит знания и истину, которые интересуют его гораздо больше, чем последние сплетни или высокотехнологичный автомобиль. Но после двух месяцев лекций я заметила, что он также ценит быстротечность жизни, мимолетные тенденции и то, как со временем меняются люди и музыка.

После многочисленных комнат, винтовой лестницы, которая огибает холл, и лабиринта коридоров я потеряла направление. Зачем столько места одному человеку?

Мне действительно все равно, сколько у него денег, и каким образом он их зарабатывает. Меня больше интересует сам мужчина, что он задумал и куда меня ведёт.

— Мистер Марсо?

— Эмерик. — Он останавливается, поворачивает меня к себе лицом и проводит подушечкой большого пальца по моей щеке. — Мистер Марсо я в школе.

Прикосновение пальца вызывает дрожь по коже, ударяя током прямо в сердце.

— Если сейчас вы не мой учитель, тогда кто же вы?

Я слышу тикающие механизмы его часов, когда он проводит пальцами по моим волосам, придерживая за голову.

— Не думаю, что ты готова это услышать.

Может и нет, но в данный момент, он это демонстрирует. Пока я смотрю в синеву его глаз, настенные бра, арочные дверные проемы и темное дерево в коридоре растворяются в забвении. Он крайне серьезен, и на его лице написано, «я хочу тебя» и даже больше.

Такой взгляд переворачивает мои внутренности, заставляя задыхаться от счастья и замешательства. Он не смягчает чувство голода в своем взгляде, но и не предпринимает никакие шаги. Как будто позволяет эмоции появляться естественным путем, сдерживая и сохраняя при этом внутри. Словно ему нравится сам процесс ощущения, и он не старается использовать его против меня.

Я могла бы стоять здесь и смотреть на него всю ночь, на его идеальные черты лица, едва заметную щетину на необыкновенном подбородке, и пылающий жар в его глазах. Мои пальцы покалывает от желания снова пробежаться по его волосам. Мягче, не так, как он зарывается пальцами в свои черные пряди, когда сердится.

Эмерик просто... такой... чертовски красивый. Он выглядит слишком сексуально для учителя. Но больше всего меня привлекает его самообладание. Забавно, ведь с Прескоттом ни о какой сдержанности не было и речи, удивительно, что тот до сих пор жив. Или?

Когда дело касается меня, контроль Эмерика очевиден в напряженном выражении лица и еще более напряженном дыхании. Он хочет меня, но не нападает. Уже одно это заставляет чувствовать себя более привлекательной.

Я хватаю его за закатанные рукава на локтях и провожу пальцами по мускулистым предплечьям.

— Можно я перевяжу вам руки?

— Позже. — Его лицо придвигается на дюйм ближе.

— Я вас не понимаю, мистер Мар... Эмерик. Ты прошел путь от шлепков до пяти недель ничего-не-делания, от размахивания кулаками... — я нерешительно протягиваю руку и касаюсь его теплой выразительной скулы, — до взгляда, которым смотришь на меня. Почему?

— Ну, до недавнего времени кое-что произошло. — Он одаривает меня полуулыбкой. — Минут десять назад. — Он поворачивается лицом к моей руке и прижимается губами к запястью. — На меня снизошло озарение.

В машине? Сердце бьется в сумасшедшем ритме.

— Что ты имеешь в виду?

— Я понял, что какое-то время… — его взгляд на мгновение опускается на мой рот, затем возвращается к глазам, — лгу сам себе.

— По поводу чего?

Мистер Марсо подходит ближе, проводит рукой по моим волосам и прижимает к груди.

— Давай пока не будем давать этому имя.

Благодаря его объятиям в голове зарождается непрошенная любовь. Инстинктивно руки обнимают в ответ, сжимают его заднюю часть шерстяного жилета. Я чувствую каждую мышцу и расслабляюсь в его руках. Его пальцы скользят по моему позвоночнику, распространяя дрожь с головы до ног. Кольцо сильных рук сжимается, и внутренне отчетливо ощущаю каждый дюйм мужского тела.

Высокий рост и твердое телосложение кажутся пугающими и оберегающими, неподвижными и теплыми, странными и удивительно правильными.