Мрак. Сотня смертей

Желание ломануться наружу толкало меня к дверям, но я не хотел идти у него на поводу. Неизвестно, что на самом деле находилось по ту сторону. Новые твари? Запросто. Новые ловушки? А как же без них. Поэтому я рассудил, что вначале разберусь с неоконченными делами, поболтаю с Одо, Инвилом и Акпати, а уж затем направлюсь к вестнику.

— До скорой встречи, Пепельное несчастное дерево, — попрощался я, смахнув с ветки густой слой серо-белого пепла. — Спасибо за плоды.

Достал колокольчик, кивнул Касперу и помахал ему на прощанье. Он как никто другой в мире Нвалии заслужил благодарность. Даже не представляю, как некоторые игроки обходились без его помощи в подземелье. И самое главное: зачем они ее игнорировали?

Колокольчик отзвенел, раскалывая пространство. В портале закружились сферы знакомых мест. Тихий лагерь советника Одо? Жаркая кузница Инвила? Или темная пещера Акпати? Слетаю, пожалуй, к кузнецу. Потом заглянул к богине смерти. А к Бороде прыгну за советами перед тем, как отправиться к вестнику.

Уверенно шагнул в портал и вышел перед кузницей. Бом-бом! — сразу услышал я, щурясь от дневного света. К счастью, это всего лишь молот Инвила опускался на наковальню, а не трезвонил колокол на площади.

Что и говорить, после бесконечного мытарства приятно было вернуться под голубое небо, под яркое солнце. Вдохнуть полной грудью и ощутить, как травинки щекочут ноги. Я достал часы и посмотрел на циферблат: до полудня оставалась еще уйма времени.

Инвил, все еще напоминающий мне полуголого пирата, отчаянно ковал меч, когда я вошел. Внутри, как и раньше, было жарко и душно; на широкой груди кузнеца блестел пот. Раскаленные флэйминги запрыгали в горне от вида своей горячей сестрички.

— Привет! — сказал я воодушевленно.

Инвил в последний раз бухнул молотом, осыпая меня желто-красными искорками, и закончил ковку.

— Здравствуй, Bobo1978134.

Пока еще Bobo, пока еще Bobo, подумал я, поглаживая бездонную сумку, где лежали волшебные плоды. После чего открыл фонарь, выпуская Агни. Пусть побудет среди родни. Порезвится, побегает. Она, как и Каспер, это заслужила. Уголек сделал круг по родной кузнице и прыгнул на могучую ладонь Инвила.

— Я тут нашел кое-что. Посмотри.

Кузнец правой рукой взял протянутый ему чертеж насадки для фонаря, а пальцами левой продолжал играть с Агни, тиская ее, будто черный мячик.

— Сколько? — спросил я.

— Шестьдесят золотых, — ответил он и добавил. — Кусок железной руды и древесина.

— Думаю, я могу себе это позволить.

Пухлый мешок, найденный под деревом, оказался как нельзя кстати. Я почти без сожаления отсчитал положенные монеты и положил на поверхность наковальни необходимые материалы, прикидывая, что оставшихся средств хватит, чтобы оплатить аудиенцию у Вестника.

— Новинки есть?

— А как же, — с улыбкой ответил Инвил, протягивая мне два листка.

Кузнец поднес ладонь к горну, и Агни весело скатилась по ней, радостно раскаляясь среди углей-собратьев. Из горнила взметнулся сноп искр. А Инвил принялся за работу, сменив тяжелый молот на легкий молоточек и короткую пилу.

Тюк-тюк! Вжик-вжик! — тихие, мирные звуки разлетелись по кузнице, будто птенчики. Пока Инвил мастерил насадку для фонаря, я решил изучить обновленный ассортимент. Как и у Игвакоты, цены на товары поднялись. Но пока, к счастью, мои растущие доходы поспевали за инфляцией. И, как мне казалось, даже слегка ее опережали. Однако сорить деньгами я вовсе не собирался, постоянно держа в голове то, что мне предстояло еще оплатить встречу с вестником. Поэтому я даже слегка порадовался, что из новинок не нашел для себя ничего интересного. Железный шлем, латы… Воин бы тут просадил весь свой бюджет. А я, бродяга, мог лишь пополнить колчан да забить сумку склянками с очищающим огнем.

На втором листке имелось кое-что любопытное. За плату в пятьдесят монет, железную руду, древесину и… кусок хрусталита можно было улучшить и без того шикарное лезвие богини Аиолор. Но я решил не спешить, понимая, что хрусталит на дороге не валяется и лучше озаботиться заточкой оружия после смены класса.

Инвил работал справно и быстро. Не успел я положить листок с перечнем улучшений, как поверх него кузнец поставил готовую насадку, которая смахивала на маленький чайник. Как и стеклянный колпак, насадка имела откидную крышку и шторки с вентилем. Я ни капли не сомневался, что она прекрасно сядет и поверх колпака, и поверх кармашка для флэйминга.

Я снял фонарь и поднял чайничек, намереваясь их совместить.

Насадка для фонаря — небольшая насадка с откидной крышкой и вентилем, который позволяет управлять яркостью свечения. Наденьте насадку на фонарь, чтобы создать управляемый луч, способный ослеплять врагов. Но помните, что без живого угля она работать не будет.

Идеально. Я пристроил фонарь на поясе. Повертел вентиль, раздвигая шторки. И поглядел на пылающий горн, где, как в красно-желтом бассейне, резвились флэйминги, разбрасывая жгучие искры, словно брызги.

Знакомый щелчок. И в душном воздухе кузницы проступили знакомые белые буквы.

Получено достижение «Да будет свет»

Условия получения: полностью соберите волшебный фонарь

Не хочу даже думать о том, сколько всего пришлось потратить золота, чтобы увидеть эту бесполезную ачивку. Но если следовать логике (а следовать ей в мире Гремуки надо с осторожностью), то мои траты мгновение назад закончились окончательно и бесповоротно. И на том спасибо.

— Агни, — позвал я.

Флэйминг, словно щенок, отозвался на мой голос и тут же выскочил из горна, остывая на ходу и оставляя за собой паутинку дыма. Жаль, в реале нельзя было себе завести такую прелесть, подумал я, глядя, как преданная Агни катится в мою сторону. Есть не требует, выгуливать не надо, убирать тоже — мечта, а не питомец.

Пылающий огненно-алый комочек обернулся холодным черным угольком и замер у моих ног, сверкая искорками глаз. Я поднял флэйминга и сунул его в кармашек. После чего позвонил в колокольчик.

— Всего, — сказал Инвилу, отправляясь в обитель богини смерти.

В пещере Акпати, как и прежде, было прохладно, тихо и сумрачно. Вокруг вспыхнувшего портала и под черным потолком, между сталактитами, кружили алые светляки — жирные и почти беззвучные.

Богиня смерти находилась на месте. Сидела на самой высокой горе из черепов и костей, свесив ноги. На голове — глубокий капюшон, худенькая фигура завернута в черные одежды, словно во тьму.

Я подошел к ней, вороша башмаками костяное гремящее море, и принялся вынимать необходимые материалы: глаз кмина, хрусталит и линзы тьмы. Ума не приложу, что она будет делать со всем этим добром, но, по правде говоря, мне плевать. Весь этот хлам я собирал лишь для того, чтобы заполучить зелье, название которого уже выветрилось из головы.