Мракан-сити

Тщательно подумав, Дрю согласился:

— Ну, ладно, как скажешь. Что уж там…

— Выполнять!

Друзья взяли Дэвида за руки, кое-как помогли подняться. Пока они его практически волокли (ноги пьяного вечно подкашивались), то получили столько встречных насмешек, услышали такое количество «лулзов», сколько не ловят с клоунов в цирке.

Через час кошмар с блевотиной и полубредом закончился — Дэвид мило уснул на диване Фернока. И здесь прослеживается некая жизненная ирония: на этом же диванчике, собственно, недавно лежал сам Фернок, находясь в аналогичном состоянии.

— Несмотря на бросающуюся в глаза архаичность большинства бедняцких кварталов, грязных переулков, в них каждый год что-то меняется. К сожалению, не к лучшему. Уличные бродяги-философы утверждают: у каждого района есть свой индивидуальный дух. Честно? Я им верю.

— Полицейский Дэвид Теннант Блейк родился в самом отмороженном месте заросшего, как хвойный лесок, города — Милдтене, где ошиваются изгои, покинутые обществом, брошенные… оставленные на произвол жестокому року.

— Несколькими десятилетиями позже в этом же квартале родился и я — Красный Спаун — порождение таких вот «злачных мест».

— Супергероев нет в Мракане. Там их попросту не может быть. А потому борец в резине не входит в их ряды. Он сторонится моральных понятий, так как верит исключительно в чистую справедливость — в физическую расправу над негодяями.

— Признаюсь, я, как джин, вырвавшийся из бутылки, той, что из-под виски, вышел из Дэвида и стал, что ли, его второй личностью, которую не так-то легко спрятать в карман при виде голых телок…

— Но сейчас у этого козла крупные проблемки: алкаш предал старого приятеля — заслуженного и почетного полицейского, волка Эсмонда Фернока, который, в отличие от разжиревших политиканов и неумелых следаков, идет на жертвы, отдает дьяволу все, даже душу… ради физической справедливости — расправы над злом.

— Но Фернок все равно сволочь…

— Скайлер нанял Дэвида, чтобы тот убил почетного полицейского. Дэвид может это сделать. Он — ничтожество, вынужденное глотать алкоголь в немыслимом количестве для подавления страхов и фобий — комплексов, приобретенных с юношества.

— И вот, уничтожая остатки мозга, экс-коп размышляет, убивать ли ему Фернока или пощадить. Все равно, что бы неудачник ни выбрал, его жизнь не сменит цвет говна — коричневый на розовый — цвет сердечек в детском воображении, а останется такой же сукой, и значит, наш Дэвид до прихода кончины будет в запое. А, как известно, мертвые не бухают… Им, лишенным чувств телам, не нужно тратить бабло на бутылки, в чем, кстати, кроется явное преимущество трупаков над живыми.

— Когда я ощущаю дерьмо психиатрических лечебниц, цинизм терроризма, грязь Мракана, щедро приправленную несправедливостью и общей лживостью, мне кажется, будто я — английский бульдог, пробующий на вкус непонятного вида кость, случайно найденную по дороге к дому…

— Слыша возмущенные возгласы сквозь призму разнообразных тошнотворных ощущений, я нахожу в себе схожесть с собаками — уличными грязными дворнягами, утратившими совесть в процессе утоления голода.

— Это вам не английские бульдоги…

Не дождавшись от Фернока помощи в вопросе убитого задержанного, Бёрк решил действовать в одиночку, никого не подключая к этому делу.

«Доверять можно только себе, и то не всегда».

Все вокруг прекрасно знали, где находится родное гнездо любого обвинителя — в прокуратуре. Туда-то коп и направился.

Уолтера принял честнейшего взгляда человек, достаточно ознакомленный с проделками «оборотней», начитанный и во многом осведомленный.

Это был Эдвард Блум — тезка и однофамилец известного архитектора — Джорджа Блума — пожилой прокурор. На его счету числилось немало достижений в виде выигранных процессов, уж не меньше, чем у Фредди, и такой же блестящий послужной список.

Чудилось, ныне все прокуроры с блестящими послужными, с кучей побед да наград…

— Итак, молодой человек — Блум скрестил пальцы, руки положил на колени и внимательно уставился на милого гостя, — Вы утверждаете, что заметили за прокурором, которого послали работать в департамент, некоторые странности? — вопрос был задан с целью уточнения.

— Да — подтвердил Уолтер.

Блум напряженно вздохнул.

— Что ж… — складывалось впечатление, что он знал о новом работнике департамента что-то нехорошее, нечто очень «острое», — Это меня не удивляет, признаюсь. Надзор за соблюдением законности на территории нашей страны функционирует, как может, но он, увы, неидеален. Контролировать деятельность правоохранительных органов немыслимо сложно. И чем выше звание оборотня, тем волк больнее кусается.

Бёрк приуныл:

— Значит, наша система так несовершенна, что окружающие нас коллеги, друзья, такие же правоохранители, как и мы, просто носят маски? — и внимательно проследил за резко передвигающимися зрачками собеседника.

— На данном этапе — да, так и есть — подтвердил прокурор, — Но нужно верить, что когда-нибудь научатся следить, правда, думаю, это произойдет весьма нескоро…

— То есть, перемен к лучшему не стоит ждать в ближайшие годы, вы считаете?

— Однозначно… — Эдвард помотал головой.

Дэвид проснулся. В кабинете лейтенанта.

«Жизнь полное говно, раз мне такое снится» — вылеживаться не стал, сразу же поднялся. И… поскользнулся на собственном рефлекторном извержении. Приобрел ушиб локтя.

— Можно напрямую? — попросил Уолтер с видом, что ему невтерпеж узнать о проделках господина Кригера, из-за которых его недолюбливает добрая часть прокуратуры. И вид не лгал, парень и вправду приехал только за этим.

— Естественно.

— Что такого вытворил господин обвинитель? По каким же причинам здесь к нему относятся с обжигающим холодком?

— Эмм… — Блум сначала приосанился, а потом ненадолго примолк. Даже ребенок бы понял, ему крайне неприятна данная тема.

— Не хотите говорить?

— Да, проскальзывало что-то конфликтное…

— ?

— Вижу, человек вы неглупый — он без подмигиваний подарил офицеру комплимент, — Достаточно смышленый, раз обратились за информацией сюда, а не куда-нибудь, где вас бы не только отшили, но и к чему-нибудь привлекли. Знаете, у прокурора-то связи есть, а вот насчет вас, извините, не уверен…

— Ничего страшного, итак, я вас превнимательно слушаю — Бёрк отложил в сторону деловую сумку и пригнулся, чтоб зашнуровать ботинок.