Мраморный меч

Подходящие слова не находились, поэтому он неловко молчал, поправляя то рукава рубахи, то ее ворот. Рыцари не помогали, стояли у стены, как статуи, стражи, охраняющие врата в рай. Молчали, отчего ситуация становилась почти смешной.

– Подойди дитя, я посмотрю на избранного Богом.

Неловко кивнув, Ара выпрямился, вскинул подбородок и горделиво пошел по проходу, прямо к Папе. Не просто же так он избранный. Героев уважали, его тоже теперь уважали. Скорее всего, они стояли на одной ступени, потому что оба служили Иисусу и выполняли его волю – несли добро и процветание в мир.

Папа улыбнулся ему и протянул тонкую руку. Сухая, пальцы мозолистые и на удивление сильные. Он притянули его за плечо, смотря в глаза пристально, погладил по спине и довольно прикрыл глаза.

– Расскажи мне про себя Ара Маккей, – попросил Папа и указал на первый ряд скамеек. Они оказались очень жесткими, неудобными и узкими. Ара сел рядом с Папой, оказываясь почти лицом к лицу с каменным ликом Иисуса.

На самом деле Ара не готовил речь заранее, об этом никто не предупреждал, поэтому говорил медленно, иногда замолкал, вспоминая что-то интересное. Рассказал про семью, где его недолюбливали и часто отсылали в оружейную лавку, про то, что в личной жизни не везло и женщины попадались горделивые. Про то, что в пять лет спас младшего брата, умолчав, что из-за него брат и оказался в болоте. Упомянул, что в городе его все любили, всегда хвалили. И в церковь он ходил каждое воскресенье, а по вечерам благодарил бога и молился перед старенькой иконой, доставшейся от любимой бабули.

Папа его не перебивал, что очень радовало. Ара ненавидел, когда его перебивали или недослушивали. Поэтому рассказывал увлекательно, вспоминал все свои хорошие поступки и умалчивал про то, что считал не интересным. Говорил он и про оружие, которое не любил и продавал только из необходимости. Магия ему тоже не нравилась, как и маги, ведь они противоречили заветам бога.

– Благородный ты человек, Ара Маккей. Я рад знать, что героем пророчества оказался именно такой человек. Но путь тебе предстоит нелегкий. Слышал ли ты раньше про монстра у гор?

Ара знал совсем немного, потому что не интересовался этим. Первое время, когда Акокантера только появилась, он прислушивался к слухам, но потом интерес угас. Поэтому знал он совсем немного.

– Не так много. Родители ограждали меня от этой информации, считая ее не более чем вымыслом, – все же ответил он и подавил в себе улыбку, когда Папа кивнул. Ара ответил правильно.

Тяжело вздохнув, Папа посмотрел на статую Иисуса. Смотрел он долго, молчал, думая о своем. Продолжительное молчание Ару напрягало, особенно сейчас, в такой ситуации.

– Как бы мне хотелось, чтобы она была лишь вымыслом, но Акокантера реальность. Она – воплощение дьявольской силы, грехопадения и всего самого бесчеловечного. Отравляя жизнь простым, добрым людям, она опустилась так низко, что применяет не только магию, но и занимается человекоедством, – в голосе его сквозила печаль, а глаза наполнились слезами. Скорее всего по тем, кого уже уничтожила Акокантера. Ара судорожно выдохнул и поджал губы, потому что слова Папы его напрягли. – Ее никто не мог победить долгое время. Рыцари возвращались, рассказывали о ее преступлениях, о том, с каким яростным и неукротимым монстром мы имеем дело. И вот, когда надежда пропала, мне приснился Иисус, который указал на героя. На тебя, его дитя.

??????????????????????????

Его горячая рука легла на плечо Ары, несильно сжимая. От такого простого действия он невольно вздрогнул, посмотрел на Папу, который уверенно улыбался. Аре бы его уверенность. Слухи про этого монстра были не так кровавы, как те, что рассказали ему сейчас. Быть героем пророчества ему расхотелось. Ара ценил свою жизнь и тело, над которым могли надругаться. Если верить слухам, то Акокантера красивая женщина, экзотичная и он бы с ней провел несколько ночей. Однако хотелось бы выжить после, а не превратиться в чужой ужин.

Словно видя его сомнения и страхи, Папа ободряюще похлопал по плечу.

– Мы верим в тебя, ведь ты избран Богом. С его помощью и поддержкой ты одолеешь монстра, вернешь в мир спокойствие. О тебе будут слагать легенды, напишут баллады.

Чем больше говорил Папа, тем радостнее становился Ара. Конечно, он все сделает, потому что достоин славы, легенд, баллад и внимания. Отец всегда говорил, что известными станут старшие братья и просчитался. Ара принесет славу семье, его имя будут знать все. Его всегда недооценивали и поступали неправильно. Глупцы. Ара всегда был выше их всех.

– Я готов к испытаниям, которые приготовил для меня Бог. Обещаю, я одержу победу над монстром, принесу ее голову к дверям церкви, во славу вашу и нашего общего отца.

– Я верю тебе, Ара Маккей, – довольно отозвался Папа и медленно встал. Даже так он оказался ниже Ары, что немного забавляло. – Мы обучим тебя всему, что должен знать герой. С нашей поддержкой и благословением Господа ты станешь великим.

33

Яма представлялась ему по-другому. Не такой удручающей, ветхой и пустынной, словно неживой. Вымершей. То ли потому, что неподалеку жил монстр, то ли так было всегда. Если второе, то Илзе жалел всех этих людей, которые жили от рассвета до заката, работали, зная друг друга в лицо. Он бы не удивился кровосмешению в деревне, лишь бы уроды не рождались.

Сбитые небольшие домики, ходящие неподалеку коровы с массивными колокольчиками на шеях. Однако ему нравилась природа и виды, потому что густой лес сейчас золотисто алый, плавно переходил в высокие, неровные горы. Высокие настолько, что дух захватывало, с тонкой щелью, ведущей в королевство фей. Едва заметное движение привлекло его внимание. Илзе сощурился, смотря на острые пики и невольно отпрянул, заметив дракона.

Легенды не врали. Драконы жили, существовали так близко, что он отсюда слышал его дыхание, недовольный рык. По спине заструился холодный пот.

Как в таком опасном месте жили люди? Он бы давно поседел и сбежал, еще несколько лет просыпаясь от кошмаров.

Илзе осмотрелся, поправил плотный плащ, ощущая дрожь в теле от холодного ветра. Как здесь не вымерли люди не только от страха, но и от холода? Он не понимал людей, которые сейчас смотрели на него с интересом, но проходили мимо, проживая собственную жизнь. Илзе стал небольшой деталькой в этом механизме, которая не дополняла, но и не препятствовала работе.

Мимо него прошли два торговца с большими мешками наперевес. Илзе смотрел на их уверенные движения, на людей, которые не останавливались, словно его не существовало, и поспешил за ними. Если они знали, куда шли, то ему следовало их придерживаться. Про Яму он никогда раньше не слышал, а если и слышал, то забыл, как забывал всю ненужную информацию. С появлением Акокантеры про эту деревушку узнали все, про людей, приютивших ее знали немногие. Илзе про них не знал, но был интерес, поэтому рассматривал прохожих с интересом.

Подошли они к новому дому в два этажа быстро. Илзе осмотрелся, невольно подумав, что деревню он обойдет не больше чем за час или два. На первом этаже, на кухне сидел долговязый, седовласый мужчина, которого торговцы назвали старостой и похлопали по плечу. Тот им натянуто улыбнулся, посмотрел на Илзе.

– Вы раньше здесь не бывали. С какой целью вы приехали? – поинтересовался он, смотря цепко. Под его взглядом Илзе повел плечом, перевесил сумку на другое плечо, осматривая дом. Хороший, добротный с деревянной мебелью, коврами и приятным запахом. Тепло.