Мудрость эксперимента
Шрифт:
— Я как пионер — всегда готова.
— А мне что? — спросил Илья.
— Оттащи мутанта ближе к скале, труп мы выбрасывать не будем. Нам нужна защита, а выйдет ли что сделать со шкурой медведицы, я пока не знаю. Надо использовать всё, что есть.
— Стой, — Юля нахмурилась. — Ты про кости, что ли? Они же… Ну, блин… Человеческие…
Она с беспомощной какой-то растерянностью на меня уставилась. Будто не верила в то, что только что услышала.
— Живые важнее мёртвых, Юль. Пара мыслей, что можно сделать, у меня есть. Сегодня соберём кости других мутантов, оно всё как раз по пути
Она обречённо кивнула.
Ничего, скоро привыкнет к тому, какова наша новая реальность.
— Илья, потом возьми штыковую лопату, вырой где-нибудь ближе к скале, но только не у ручья, могилу. Останки Артура нужно похоронить. Глубоко не обязательно. И поищи камни крупные.
— Это тот умерший охотник?
— Да. И смотри не перетрудись, нельзя, чтобы швы разошлись.
— Понял. А наших погибших ребят мы сможем похоронить?
Я вздохнул:
— Теоретически — можем. Фактически… Я не знаю, будет ли на это время. И, главное — неизвестно, как тела пережили эту ночь. Возможно, зверьё уже всё растащило. Скажем так: возможно. Но обещать я ничего не могу. Артур — он здесь, рядом, у нас есть время и возможность его похоронить. Главный же принцип: живые важнее мёртвых.
— Понял, — понурившись, Илья отвёл глаза.
— Ладно, — я оглянулся на Лену и Юлю. — Идём в дом.
На прокачку ловкости Лене мы потратили семь эссенций. Последняя была сверх лимита, и мы к ней заодно прибавили одну эску выносливости. Пусть прокачка пройдёт чуть мягче.
Я, прикинув своё состояние, решил посидеть вместе с ней и быстренько поесть — голод уже разыгрался не на шутку. Риса не осталось, так что мы набросились на готовую еду.
Шашлыки отложим на сегодняшний вечер. Мясо мы спустили на ледник, так что оно дождётся. Надеюсь, реальность опять не внесёт коррективы в мой план.
Ну и, нужно добыть ещё дичи, чтобы у нас была хоть какая-то уверенность в завтрашнем дне. Когда есть запасы, над душой не маячит тень возможного голода.
Пока ел, я дал Юле все инструкции. И, опять же, снова не пошёл в баню, а занялся сонным медвежонком, вылезшим из под полатей за печью. Достал эски, подозвал его к себе.
Малой доверчиво ткнулся мне в живот, позволил себя поладить. Хотя, вряд ли он что-то ощутил сквозь чешуйки на загривке.
Не знаю, сколько у него был лимит, но эссенций он слопал много. Двенадцать на ловкость — я аж охренел. На выносливость — ещё восемь. Ну и, плюсом — две дополнительных, чтобы усвоился навык лучше.
Юлю, пока суть да дело, я отправил в погреб — чтобы притащила тушку полёвки. Надо же медвежонку перекусить чем-нибудь.
Интеллекта ему, как и Бурану, я отсыпал ещё четыре штуки. Силы — две.
Запас уменьшился ещё сильнее, даже победа над лобачём не особо зарешала:
Эссенция интеллекта — 11 шт.
Эссенция выносливости — 51 шт.
Эссенция силы — 10 шт.
Эссенция ловкости — 50 шт.
Так, теперь важный вопрос: давать ему пожирание или нет?
Если дам — у него быстрее восстановится рана на ноге.
Но, тогда же, если кого-то
из нас серьёзно ранят, мы останемся без такой не особо приятной, но надёжно палочки-выручалочки. Так, ладно, просто отложу это решение на потом. Пока — просто ограничусь прокачкой.— Дядь Никит, а ты имя дитёнку уже придумал? — спросила Юля.
— Да думаю, пока. В целом, варианты есть.
— Какие? — она заинтересованно на меня оглянулась. — Надеюсь, не такие, как когда ты Бурана называл?
— А что с Бураном? — поинтересовалась Лена с набитым ртом.
— Он его хотел Заграем назвать!
— Нормальное имя для охотничьей собаки, — буркнул я.
— Ага, если тебе лет сто. Мы с Сашей лучше придумали, ну согласись?
— Придумала Саша, не примазывайся, — я хмыкнул, Юля показала мне язык. — Короче, варианты есть. Борщ прикольное. С намёком, что будет за плохое поведение.
— Злой ты.
— Лом, Ком, Бим, Бес…
— Это сейчас считалочка была такая? — Юля меня ехидно перебила.
— Ремня дам. Между прочим — хорошие имена. Миша или Винни ещё.
— Банально.
— Ну нет блин, Навуходоносором назовём, чтобы оригинально было. Или Сенусертом.
— Братюня, — предложила Лена. — Или Братишка. Братик. Бро.
— Угу, брат за брата, — я снова потрепал медвежонка по голове. Благо, пока его болью не накрыло. — Он же не волк у нас? Тапок, Косолап. Ну, или Лап. Страйк. Федя, Бронник, Топот…
— Топот — мило, — влезла Юля. — А это точно мальчик? А то, может, лучше Бурей назовём, если девочка? Буря и Буран — круто же.
— Девочку я бы Армадой назвал, но это точно мужик. Ну, только пока что маленький, — я вздохнул. — Вообще, мой любимый вариант — Большой Меховски.
— Что? — Юля бессовестно заржала. — Вот о чём я и говорю! Ты дурацкие имена придумываешь.
— Это просто ты, школота, за классику не шаришь, — я заглянул медвежонку в глаза, грозно спросил. — Где эссенции, Меховски?
Медвежонок чихнул, Юля и Лена прыснули.
— Я знаю, — преподша аж в ладоши хлопнула. — Это, вообще то, лучшее имя для медвежонка. Хотя, да — тоже банальное.
— И? — я заинтересовался.
— Умка.
— Да-да-да! — Юля её горячо поддержала, но вдруг совершенно на пустом месте всхлипнула. — Только это грустно. Там же, в мультике, песня как про него была: «ведь так не бывает на свете, чтоб были потеряны дети…»
Лена на неё обернулась, уставилась круглыми глазами. Я хмыкнул:
— Вообще-то, это песня мамонтёнка, Юль. А в мультике про Умку колыбельная была.
— Блин… — она покраснела под нашими осуждающими взглядами. Буркнула. — Да это просто вы… В смысле — ты, дядь Никит — старпёр.
— А что это за оговорка сначала была? — в голосе Лены лязгнул металл.
Я великодушно спас запаниковавшую Юлю:
— Умка. Сам об этом думал, да. Хорошее имя.
Медвежонок вдруг прижался ко мне, тихонько урча. Не от переизбытка чувств, нет: эссенции начали усваиваться, ему стало больно. Я обнял огромную чешуйчатую голову.
— Всё хорошо, Умка. Скоро пройдёт. Лучше поешь пока мяса — вон, целая тушка. Тебе точно хватит.
Система пришла на Землю в начале двенадцатого.