Мулен Руж по-русски. Трилогия

– Как я понял, посланник взорвался вместе с кораблём?

– Совершенно верно, Ваше Сиятельство.

– А писарь и тот, кто диктовал послание?

– Писарь перепил вина и захлебнулся собственной рвотой во сне. А господин, который много знал, сошёл с ума. Мы неделю держали его в подвале и пичкали наркотиками, а после просто отпустили. Тело с ломкой справилось, а вот мозг - нет.

– Как удалось взорвать корабль?

– На борт, под видом товара, удалось пронести ящик с динамитом, снаряжённый часовым механизмом. Через двенадцать часов механизм разбил ампулу, содержимое которой возгорается от воздуха... Хочу заметить, ампулы и динамит у нас ещё есть, а вот таких же часов - увы.

– Решим вопрос, - Агеев что-то записал в своём блокноте и продолжил, - вам удалось узнать, что это были за люди и откуда они получили информацию?

– Который лишился рассудка - доктор. Думаю, обслуживая высокопоставленных клиентов, он смог подобраться к нашим секретам. Писарь не при делах. Посланник направлялся в Англию. Но он и доктор - французы.

– А что в городе говорили по поводу произошедших событий?

– О том, что данные происшествия между собой как-то связаны - никто не догадался. Флейт взорвался далеко от города и сам. Алкаш-писарь своей смертью вообще никого не удивил. Про доктора говорят, что он объелся своих лекарств и от этого помутился рассудком.

– Сколько прошло времени с тех пор, как ты покинул Петербург?

– Двадцать дней. Если бы все дороги были такие же, как от Екатеринбурга в Тюмень...

– Когда-нибудь будут. А сейчас сходи к господину Лапину, он должен быть в ресторане "Космос". Расскажешь ему обо всех новостях. Потом отдыхай, а завтра с утра придёшь ко мне.

– Хорошо, Ваше Сиятельство.

После этих слов мужчина встал и покинул кабинет, оставив Агеева размышлять над полученными новостями. Через некоторое время городничий позвонил в колокольчик. На звук колокольчика в кабинет вошёл молодой человек.

– Чего изволите, Ваше Сиятельство?

– Вот, - Агеев протянул вошедшему небольшой конверт, - сейчас пойдёшь и передашь Его высокоблагородию Казанцеву Алексею Петровичу это письмо.

– Слушаюсь, Ваше Сиятельство, - и молодой человек, забрав письмо, удалился.

Через полчаса воевода прочитал короткое послание: "Сегодня в 20-00". Это означало, что сегодня вечером они всем составом должны собраться у Лапина в ресторане.

В отдельном шикарном кабинете на мягких креслах, обтянутых белой кожей, перед богато сервированным столом сидели шестеро друзей. Разговор начал Агеев.

– Сегодня приехал Рустам из Петербурга с новостями...

– Друзья, - перебил его Казанцев, - сегодня ещё и Захар приехал. Дорога на Новосибирск завершена!

– Пля!
– радостно воскликнул Лапин, - целуйте девушки Ивана, всем подарю сундук с приданым! А мосты тоже готовы?

– Иван, да ты что?
– изумился Казанцев, - мосты ещё год точно будут строить. Но Захар без лишней спешки за пять дней добрался до Тюмени!

– Друзья, это радует, давайте выпьем, - предложил Маллер, - сегодня, как мне кажется, новостей будет очень много. Одна из них... Я женюсь.

Собравшиеся было подняли бокалы мужчины, от слов Артура замерли.

– Да-да, друзья, вчера Дарья Михайловна Тихомирова согласилась стать моей женой.

– Артурчик!!!
– воскликнули собравшиеся, - поздравляем!

– Десять лет ты её ждал, - по-доброму усмехнулся Муравьёв.

– Всё - ништяк, пацаны!
– сказал весёлый Лапин, - нет таких крепостей, которых бы мы не брали. Наш художник не так давно получил личное дворянство. Всё-таки ректор тюменского университета - это не шухры-мухры.

– Мать твою, краплёная колода!

– не удержался Кощеев, - так теперь к нему на хромой кобыле не подъедешь? Зазнается, руку откажется подавать... Куда нам, босякам, до господ-то?

И, сделав горестное лицо, Игнат замахнул рюмку тюменской водки, которую изготовляли на их ферме. После чего на его лице появилась самодовольная улыбка, и он добавил:

– Молодец, Артур! Если у меня когда-нибудь родится сын, то я назову его твоим именем.

Зардевшийся Маллер не знал - куда себя деть. Похвалы друзей этому скромному мужчине были очень приятны. Когда все немного успокоились, то разговор в свои руки взял Агеев.

– Иван, расскажи, какие новости привёз Рустам?

– Пля, точно!
– воскликнул Лапин.
– Итак, первое: твой сын, Алексей Петрович, учится нормально, преподаватели им довольны. Наши люди в Питере за ним присматривают и снабжают всем необходимым. Второе: кроме особняка у нас там уже имеется три больших магазина. Основным спросом пользуются краски. За них спасибо в первую очередь Артуру и, конечно, нашему воеводе. В Европу краски завозят в основном из Индии. А тут намного ближе и лучшего качества. Наши ткани, фарфор, стекло, шампуни и мыло - тоже в цене. Для многих европейских компаний мы становимся серьёзными конкурентами. Пока это ещё не так заметно, но первые звоночки уже есть.

– Какие звоночки?
– заинтересовался Муравьёв.

– Кто-то пытался собрать о нас информацию, - на этот вопрос стал отвечать Агеев, - в Петербурге была нейтрализована попытка передать сведения о нас в Англию. Хотя, действовали там почему-то французы. А так - явных угроз нет, кроме собственных чиновников.

– А что не так с ними?
– спросил Лапин.

– Нам не дают строить дороги. Тут, в Сибири, мы более-менее смогли со всеми договориться, потому что местные понимают их значение. И то! Сколько мы потратили средств и нервов на это? До Екатеринбурга ещё смогли хорошую трассу проложить, а дальше - стена. Слишком многие хотят с этого поиметь, ничего не давая взамен. Ладно - дороги. Появились субъекты, которые желают сунуть нос в наши предприятия. И лезут-то под видом: "А не замышляют ли чего на заводах против Императрицы?" Очень многое приходится скрывать.

– Всё так плохо?
– спросил погрустневший Казанцев.

– Нет, конечно, Алексей. И всё благодаря тебе.

– Как так?
– изумился воевода.

– Ты разве забыл? От твоего имени Государыне была отправлена карета, сделанная по самым современным технологиям и в придачу тройка вороных скакунов. Ещё лучшие шкурки из пушного хозяйства и чайный фарфоровый сервиз на двадцать четыре персоны. Наши люди, которые всё это передали Екатерине II, были обласканы Императрицей, а тебе в этом деле высказана особая похвала.

– Знаешь, Марсель, а я так и не прочитал бумаги полученные от неё. Замотался совсем...

– Ну, ты даёшь!
– изумился Кощеев, - сама Государыня пишет, а воевода болт на неё забил. Зажрались вы совсем, Алексей Петрович! И я что-то не доглядел. Ладно, сегодня это дело исправим.

– Сегодня обязательно отвечу Её Императорскому Величеству, - сконфузился Казанцев.

– Если только здесь не напьёшься, - пошутил Лапин.

– Я примерно могу сказать, что в бумагах было написано, - улыбнулся Агеев.
– Благодарность за подарки, поздравления по поводу открытия университета и присвоение Маллеру личного дворянства. Думаю, пока - личного, может со временем и потомственное с титулом будут.